Другая американская мечта

С середины 50-х его видели на людях не более десяти раз. Он избегает любых контактов. Это при том что пишет он каждый день, а уже известные его книги ежегодно переиздаются многотысячными тиражами. Далее… Почему Марк Чэпмен, убийца Джона Леннона, постоянно носил с собой и перечитывал повесть Сэлинджера «Над пропастью во ржи»? Джон Леннон — певец любви и вселенского умиротворения, Сэлинджер — исследователь души, взыскующей истины, Марк Чэпмен — невротический тип с очень темным прошлым, некая американская пародия на Родиона Раскольникова. Что свело их вместе? Загадочно и то, почему в США молодежь до сих пор читает как откровение именно «Над пропастью во ржи», ведь книга вышла в 1951 году, и Америка с тех пор многократно изменилась. Есть и другие «почему», но этот вопрос мне кажется наиболее интересным. Частичный ответ на него я нашла, копаясь в материалах по Сэлинджеру, где приводятся сочинения американских школьников и студентов. Один из них написал, что «герои Сэлинджера — это люди, у которых есть другая американская мечта. Они мечтают не о деньгах и успехе, они мечтают о подлинной человечности».

Совершенно справедливо. Причем ищут они эту человечность вне какой бы то ни было «системы» и потому парадоксы китайских буддистов или русская Иисусова молитва являются для них не «религией» с ее неизбежной патетикой, а своего рода многоточием, за которым, возможно, таится искомое и неведомое. Сэлинджер ставит перед ними, перед нами, перед самим собой очень сложные и едва ли разрешимые силами одной лишь литературы вопросы, но пишет при этом просто. Ну, скажем, как Чехов. В очень американской прозе Сэлинджера вообще легко улавливается «русский дух». Оно и понятно — список семнадцати его любимых писателей начинают Чехов, Толстой и Достоевский.

И, наконец, последняя загадка. Вот он сидит там в своем Нью-Хэмпшире, отгородившись от мира, и пишет, пишет, пишет… Каждый день. И с 1964 года ничего не публикует. Но ведь когда-нибудь написанное им за эти годы будет издано? Ведь Сэлинджеру сейчас за 90… И вот, опубликованное и, даст Бог, прочитанное нами, — что это будет?