Северный Кавказ: взгляд из Бирмингема

- Эндрю, прежде всего наших читателей наверняка интересует, почему в далекой Великобритании молодой ученый взялся за такой непростой даже для самих жителей Северного Кавказа вопрос?

­ Могу заверить, что на Западе многие внимательно следят за событиями в вашем регионе, в Европе выходит немало литературы о Северном Кавказе, особенно о Чечне. Я сосредоточил внимание пока на Ставропольском крае, который представляется мне как типичным, так и не похожим ни на какой другой. Многие общественные процессы, происходящие в вашем крае, можно назвать уникальными, поскольку они произошли намного раньше, чем вообще в России. Защищая степень бакалавра, я заинтересовался геополитической ситуацией в России, ее ролью в мире. Постепенно все больше концентрировался на этой теме.

­ В теме вашей диссертации есть слово «картография», видимо, вы предполагаете отразить исследуемые данные и на картах. Насколько возможно показать таким образом, к примеру, этнические отношения?

­ Использование карт очень полезно в предоставлении сравнительной информации, наглядно показывающей процессы, происходящие на территории края. Речь о разных по тематике картах, отражающих структуру населения, распределение наций по территории, уровни рождаемости в конкретных группах и т. д. Кстати, именно у вас эта форма нашла очень серьезное воплощение в трудах известного ученого, проректора Ставропольского госуниверситета профессора Виталия Белозёрова и его научной команды, с которыми я стараюсь сотрудничать. Для меня это весьма поучительно. Что касается отражения с помощью карт этнических отношений, это, естественно, сложнее. Гораздо важнее личные контакты с живущими в крае людьми, чем я и занимался в ходе очередного приезда в Ставрополь.

­ С кем удалось повстречаться и каковы ваши предварительные впечатления от этих встреч?

­ Особенно важной считаю беседу со специалистами комитета по национальным отношениям и казачеству правительства Ставропольского края, которые, в свою очередь, рекомендовали мне ряд действующих национально­культурных обществ. Состоялись встречи с представителями армянской, греческой, чеченской, немецкой, украинской, осетинской, еврейской, карачаевской диаспор. Вопросы, которые мы обсуждали, на первый взгляд могут показаться упрощенными, но в исследовательской работе неизбежными и нужными: в частности, как давно эта нация живет в крае, какова ее численность, условия проживания... Но есть и оценочные аспекты ­ насколько комфортно им здесь живется, с какими социальными проблемами они сталкиваются, каковы отношения с другими этническими группами, как эти отношения развивались в разные периоды, какие события влияли на эти отношения. При этом я не стремлюсь сосредотачиваться только на конфликтах. Говорим и о роли государства в решении возникающих межэтнических проблем. Должен заметить общий миролюбивый настрой всех моих собеседников, большинство из них положительно оценивают проводимые в крае акции, направленные на оздоровление общественной атмосферы, среди таких акций назывались День края, различные культурные мероприятия.

­ Как вы бы оценили сегодняшний уровень межнациональной конфликтности на Ставрополье?

­ Я бы сказал, что конфликты между этническими группами у вас явление не столь частое, как это можно было бы предположить, учитывая число проживающих наций. И всегда следует различать конфликт политический и бытовой. Конечно, моменты некоторого недопонимания случаются, но чисто по этническим причинам ­ редко. Ставрополье представляется особой территорией в России, прежде всего географически, поскольку граничит в основном с мусульманскими республиками. Не думаю, что здесь больше конфликтов, чем в других областях. В конце концов в любом регионе и городе это бывает, вплоть до столиц ­ у вас в Москве или у нас в Лондоне, потому что и там представлены большие группы разных национальностей.

­ Вы учились в Оксфорде, а откуда родом и есть ли на вашей малой родине подобные проблемы?

­ Родился и вырос в Бирмингеме, это один из крупных промышленных центров Великобритании. У нас в Бирмингеме живет много выходцев из Индии, Пакистана, Африки, и между ними не все гладко, и так, наверное, будет и в дальнейшем. В нашей стране тоже меняется национальный баланс, помимо выходцев из бывших колоний империи, в Великобритании проживают африканцы, которых приво­зили уже 400 лет назад. Словом, чистых англосаксов, боюсь, уже не найдете... Но в целом ситуация все же стабильная. А сейчас все, независимо от национальной принадлежности, оказались лицом к кризису, у всех в этой связи схожие трудности.

­ А если одна нация живет беднее и хуже другой, не есть ли это почва для обострения противоречий и далее ­ конфликтов?

­ Я не назвал бы это национальным противоречием. Общаясь с разными этническими группами и их лидерами в Ставрополе, убедился: люди считают, что в основе большинства проблем лежит экономика, а не принадлежность к той или иной этнической группе. Хотя экономическое благополучие территории по­своему обусловливает благополучие межэтническое. Например, на миграцию русского населения из восточных районов края и из Чечни, других кавказских республик можно посмотреть с разных сторон. С одной ­ русские покидали свои земли из страха. С другой ­ эти районы, преимущественно аграрные, не дают возможности человеку хорошо заработать, поэтому многие едут в Ставрополь, видя здесь больше перспективы для себя и своих детей.

Наблюдаемый низкий естественный прирост русского населения может сказаться на общем национальном балансе, это тоже одна из центральных частей моего исследования. Многие используют данные аргументы, говоря об уменьшении популяции русских и росте численности кавказских народов. Этими аргументами оперируют националистически настроенные группы, добивающиеся своих политических целей. При этом как бы забывается, что ведь и жители кавказских республик являются гражданами России. А все граждане России имеют право жить там, где они хотят.

В принципе то, что разные национальные группы живут вместе и активно взаимодействуют, ­ вещь хорошая, но только если они находятся в равных условиях ­ политических, социально­экономических. Возьмем десять человек разных национальностей ­ жителей вашего края, живущих в плохих условиях, противоречия между ними обязательно проявятся. То же самое ­ в Англии, Америке, где угодно.

­ Что в этой связи можно сказать о таком явлении, как межнациональные браки?

­ О, их роль очень важна! И поэтому мне хотелось бы найти какие­либо конкретные данные об этом. Кстати, многие из моих ставропольских собеседников тоже считают, что браки между представителями разных этносов существенно помогают установлению большего взаимопонимания. Очень хотелось бы проанализировать статистику по этому вопросу. Пока таких цифр у меня нет, а потому трудно говорить, есть ли тенденция к росту таких браков или, наоборот, к уменьшению их числа.

Вообще­то, сбор информации для диссертации еще в самом разгаре, и не на все вопросы я пока могу ответить. У меня еще не было возможности самому побывать, например, в селах на востоке края, где, как известно, имели место определенные столкновения. Очень бы хотелось съездить туда, надеюсь, у меня это получится предстоящей осенью.

­ Касаетесь ли вы конфессиональных вопросов, межнационального культурного общения?

­ Уже в самом начале исследований я знал, что вопрос религии очень важен. Но специально на этом внимание не акцентирую. Просто вижу в ходе общения с людьми, что, например, осетины четко сознают свою христианскую принадлежность в окружении мусульманских наций. Но в моей работе все это пока на уровне наблюдений, не более. А вот о сохранении национальной культуры каждого этноса в составе общероссийской мы говорили со всеми собеседниками. Полагаю, это естественно, что каждая этническая группа стремится сохранить свою культуру, язык, историю, фольклор. В то же самое время все понимают, что являются гражданами России, все это подчеркивают, и для них это важно. Примечательно, что все рассматривают как непременную часть сохранения их идентичности воспитание детей, молодежи гражданами России. Многие акции национально­культурных общин направлены прежде всего на молодежь, которая не так хорошо знает свою национальную культуру, как взрослое поколение.

­ Есть ли у вас в Великобритании национально­культурные общины, подобные ставропольским?

­ Да, в моем родном Бирмингеме, в частности, выходцы из Пакистана и Индии создают такие сообщества, они стараются сохранять родной язык и культуру, передавая их из поколения в поколение. Проводят свои национальные праздники, отмечают свои религиозные даты.

­ Эндрю, в чем вы видите научную ценность своих исследований и какую ставите задачу перед собой?

­ Думаю, говорить об уровне моей работы пока что было бы преждевременно и нескромно. Но начал я ее с целью помочь людям на Западе лучше понять Россию. Через опыт и историю вашего края. Признаюсь, было бы намного легче, если б я говорил по­русски. Мечтаю изучить ваш язык, а вашу богатую культуру я уже немного знаю по произведениям Толстого и Достоевского, пока что, правда, в переводе.

­ Насколько похожи ваши впечатления о нашей стране на мнения тех, кто не бывал в России и знает о ней только по прессе или рассказам?

­ Большая проблема как раз в том, как пресса на Западе представляет Россию. Правдивому взгляду еще мешают искажения, особенно это проявилось в период прошлогоднего грузино­осетинского конфликта. Постепенно ситуация меняется к лучшему, но...