Женщина с тяпкой ­ мужчина с пилой

И вправду говорят, что сюжетов в мировой классике ­ раз и обчелся. Свидетельство тому ­ письмо из редакционной почты:

«Прошу редакцию разобраться в конфликтной ситуации: у меня с соседкой В. Вопиловой произошла очередная стычка, которую она же и спровоцировала – ударила меня дважды тяпкой в область левого предплечья, а когда я ее всего лишь оттолкнул, написала заявление в милицию. Об этом заявлении я узнал несколько дней спустя, находясь с семьей на море, в Краснодарском крае. А когда вернулся, выяснилось, что по результатам нашего конфликта возбуждено уголовное дело (против меня). Обвиняют по статье 116 Уголовного кодекса, часть вторая: нанесение побоев из хулиганских побуждений…

Андрей Оноприенко, Шпаковский район, село Верхнерусское, ул. Подгорная, 14.»

И дело вовсе не в том, что Миргород ­ это не Верхнерусское. Сюжет­то один к одному.

Участковый уполномоченный милиции лейтенант Виталий Яковенко обоих участников конфликта характеризует положительно: мол, от других соседей до последнего времени не было на них никаких нареканий, то есть и они «очень хорошие люди».

Если бы не последний случай… Но особых деталей лейтенант припомнить не может: дескать, Оноприенко начал без разрешения местных властей опиливать дерево, находящееся за пределами его домовладения, а соседка не позволила этого делать и получила за свои благие намерения телесные повреждения, что и засвидетельствовано судмедэкспертизой.

Офицеру вторит сама Валентина Вопилова:

­ Андрей не имел никакого права уродовать высаженные мною черносливы, не его это дело…

Согласен, не его. Впрочем, давайте посмотрим на злополучное дерево, явившееся причиной раздора, со стороны. Растет оно в метре от ворот усадьбы Оноприенко (до ворот Вопиловой добрый десяток саженей). Спилено всего три побега, которые, по словам Андрея, царапали машину, когда он въезжал во двор:

­ Что же мне теперь на вертолете домой летать или авто через день красить?

Понятно его стремление: сучья у своих ворот, мешающие проезду, опилить безо всяких разрешений. Но тяпка ­ орудие колхозников ­ с какого бока в этой истории?

Валентина Вопилова не скрывает:

­ Тяпка была у меня в руках.

Ко всему прочему, есть у нее и свидетель ее избиения ­ Галина Гробина. Сразу скажу, с женщиной мне встретиться не удалось – по словам соседки, она уехала куда­то на свадьбу. Однако Гробина, отвечая на вопросы участкового и дознавателя Шпаковского РОВД, утверждала, что видела, приоткрыв свою калитку, как Оноприенко наносил побои Валентине Вопиловой.

Незадача только, на мой взгляд, с этим свидетелем: даже выйдя из калитки (сам проверял) за деревьями ничего не видно. Выходит, свидетель, мягко говоря, не то свидетельствует? Не берусь утверждать. Как не готов и говорить о том, что в словах Оноприенко истина в последней инстанции. Но многие его рассуждения кажутся бесспорными. Почему, например, дознаватель местного РОВД ни разу не побывал на месте происшествия? Он бы убедился, что свидетель «пострадавшей» стороны со своего подворья ничего не мог видеть.

Впрочем, у Андрея Оноприенко также есть свидетель – Виталий Затонский. Он находился не в полусотне метров (за приоткрытой калиткой), а в трех шагах от происходящего. И он видел Вопилову, выскочившую на улицу с тяпкой наперевес.

Журналистов любят обвинять во вмешательстве в дела следствия, дознания и суда. Но равнодушно отнестись к этой истории просто не могу. Кто хулиган? Женщина с тяпкой или мужчина с пилой? Которой он, кстати, только ветки пилил, а не на соседку бросался. И почему сотрудники милиции видят и слышат только одну сторону?

У Андрея Оноприенко есть тому свое объяснение: в декабре 2007­го шестнадцатилетний внук Вопиловой сломал нос его четырнадцатилетнему сыну Максиму. Но у отца пострадавшего ребенка и в мыслях не было обращаться в правоохранительные органы: «все­таки по соседству живем». Тогда соседи перед Оноприенко, по его словам, заискивали: дескать, мы и затраты на операцию оплатим, и моральный вред возместим. А прошли неделя­другая, об обещаниях своих забыли. Даже здороваться перестали…

­ Вопилова, наверное, ­ рассуждает Андрей, ­ считает меня слабаком: если моему сыну можно безнаказанно нос сломать, то почему отца тяпкой ни за что, ни про что не отходить, а потом на меня же все и свалить?..

Кстати, инцидент со сломанным носом сына Оноприенко произошел в декабре 2007­го. Срок давности (два года) еще не истек.

Ну а что касается чернослива, боюсь, может получиться, как в той истории, о которой я рассказывал в прошлогодней публикации «Картофельный капкан» («СП», 12.07.08). Тогда пенсионерка Ираида Булгакова из Михайловска, защищая собственное имущество, получила лопатой по голове и год условно. Напомню, она начала замечать, что на ее картофельные грядки регулярно наведывается воришка. В огороде его и повстречала. Вернее, свою ровесницу­пенсионерку, которая деловито копала картошку небольшой лопаткой. И ею же попыталась нанести хозяйке овощей удар по голове. Та с честью отбилась и даже отобрала лопатку. Но правоохранители возбудили уголовное дело не против вора, а против хозяйки картофеля. Суд ее и осудил. Что до хождения Оноприенко за правдой в «Ставропольскую правду», то оно вполне объяснимо: в нашей право­охранительной системе всякие казусы бывают.

*****

...А Иван Иванович и Иван Никифорович здесь вообще ни при чем. Разве что в качестве подтверждения высказывания Гоголя, что без «скандалов скучно на этом свете, господа!».