Виктор Литвиненко о толерантности и политкорректности

- Виктор Тимофеевич, все чаще политики, чиновники говорят о необходимости развития позитивных межэтнических отношений и конфессионального диалога. В понимании простых людей это означает: долго ли мы еще не сможем найти общий язык между собой только потому, что у нас разные национальности и разные верования? Вы занимаетесь этой проблематикой. И что можете сказать?

– Ничего особо утешительного, хотя я далек и от пессимизма. Главная ошибка, на мой взгляд, заключается в том, что и «простые» граждане, и ученые, и даже словари толерантность и терпимость считают синонимами. И соответственно по определению действуют. Возможно, еще в прошлом веке это было допустимо. Но реалии сегодняшней жизни потребовали, скажем так, разделения понятий. Терпимость – это терпеть, не противодействуя, не жалуясь, безропотно переносить что–то бедственное, тяжелое и неприятное. А толерантность – нечто принципиально иное: готовность благосклонно признавать и принимать поведение, убеждения и взгляды других людей, которые отличаются от собственных. И поступать так даже в том случае, когда эти убеждения и взгляды не одобряются и не принимаются.

– То есть, по вашей логике, терпимость сродни унижению, а толерантность – чувство благородное?

– Конечно. Более того, толерантность может и должна носить взаимный характер. Если такой взаимности нет, то это больше и напоминает терпимость, которая, впрочем, может стать первым шагом к толерантности.

– Как мне кажется, мы все к первому шагу не совсем готовы. Помните, как многих корили за фразу «понаехали тут»? А ответ, знаете, какой звучит сейчас все чаще и чаще? «Понаоставались тут». Как–то мне некомфортно в такой толерантности и такой терпимости. Или дело в другом? Мы все еще не привыкли воспринимать толерантность ни как норму морали и нравственности, ни как определенные правила поведения, контролируемые государством, то есть как закон…

– Так в принципе и происходит. Хотя все основы именно для такого понимания есть: Концепция прав человека, Всеобщая декларация прав человека, российские законы, запрещающие разжигание межнациональной вражды и ненависти. То есть правовые нормы имеются. Другое дело, как они применяются. И в России в том числе. Гораздо хуже, на мой взгляд, другое – отсутствие моральных норм, нарушение которых общество бы строго порицало. Но начинать процесс развития толерантности с порицания тоже неправильно.

– А с чего начинать?

– Нужно выработать принципы, программы, концепции, доктрины, на основе которых будут конструктивно развиваться меж – этнические отношения. Пока их нет. И в этом плане стремление администрации Ставрополья, которая на протяжении последних лет вместе с учеными обсуждает такие принципиальные подходы, более чем похвально. К сожалению, у нас и оттолкнуться–то не от чего. Потому что обращаться к опыту прошлого, когда в СССР толерантность прививалась административными методами, просто бессмысленно. Распад Советского Союза наглядно показал, насколько «толерантным» оказалось наше общество. Меж–этнические конфликты, начавшиеся в те годы, и сейчас не до конца локализованы. Как ни угрожающе это звучит, конфликты или их угроза – и сегодня реальность России. И они могут возникать – таков вывод ученых – чаще между представителями разных конфессий и реже – между различными этническими группами, принадлежащими к одной конфессии.

– Перспектива не очень радужная, согласитесь?

– Но и не беспросветная. Хотя некоторые действия властей загоняют проблему внутрь. Правонарушения и преступления, носящие явно выраженный национальный характер, квалифицируют как «совершенные из хулиганских побуждений». А в условиях замалчивания межэтнические и межконфессиональные конфликты – это снежный ком, который только будет набирать силу и величину. Отсутствие практических решений рано или поздно может привести к социальному взрыву. И тем страшней, что он может перерасти (это тоже выводы ученых) в этнорелигиозно–территориальный конфликт.

– В этих условиях в межконфессиональных и межэтнических отношениях огромную роль играет политкорректность. А мы, может быть, не совсем понимаем даже, что это такое. Посмеиваемся над тем, что вполне употребительное в России слово «негр» в Америке расценивается как неполиткорректное. Может ли, например, одно резкое высказывание политика привести к обострению национальных отношений?

– Может. И не только слово политика обладает взрывной силой, но и слово простого человека. И история такими примерами богата. Отсутствие толерантности, политической мудрости, политкорректности стали, например, причиной грузино–осетинского и грузино–абхазского конфликтов, которые как раз и являются этно–религиозно–территориальными. Хотя ответственность политической элиты, конечно, выше. Взаимные упреки, высказываемые представителями различных этнических групп, тем более не–обдуманные действия с их стороны, исходящие из сиюминутной ситуации и эмоций, могут привести к непредсказуемым негативным последствиям — вплоть до вооруженных столкновений.

На Ставрополье плотность населения в несколько раз выше, чем в других регионах России, и как раз сейчас необходимо выработать ту концепцию, те механизмы регуляции межэтнических отношений, которые будут устраивать представителей всех этнических общностей и конфессий.

– И что будем делать?

– Пытаться жить по–новому. Терпимо, зрело, толерантно.