Родственники отказались от больного старика

- К нам даже с Сахалина однажды судьба забросила человека, – говорит палатная медсестра Галина Галкина, – за долгие годы работы всякое пришлось повидать: в степной глубинке, далекой от городской суеты, приют находят многие люди, потерявшие в жизни ориентир, среди них даже интеллигенты были – художники, артисты...

Случай, о котором она рассказала, совсем недавний. Неизвестного работники милиции подобрали в начале апреля возле водонапорной башни и вызвали «Скорую помощь».

– Мы сразу поместили его в палату для тяжелобольных, – продолжает собеседница. – Совершенно истощенный мужчина только через сутки пришел в себя, назвав свое имя – Николай Никитин, потом вспомнил о родственниках. Ходить он совсем не мог.

По словам медиков, ему лет 60, но возраст больного тут ни при чем: ноги не раз были обморожены, сказывалось истощение. И уже по состоянию его здоровья здесь сразу поняли, что новый пациент из категории тех, кто за бутылку спиртного сутками готов вкалывать на кошаре. На широких степных просторах немало животноводческих точек, где с удовольствием пользуются «услугами» бесплатных работников. Они, ухаживая за скотом, выполняют самую грязную и тяжелую работу. Но большинство этих бездомных ждет одна и та же участь: выбился из сил – значит никому не нужен, на кусок хлеба, а тем более на приют рассчитывать не можешь... А случись что, так ведь искать потерянного по жизни человека никто не будет.

Но тут сам Николай был рад разыскать родных, назвав их имена. Благодаря стараниям милиции родственники откликнулись через три недели. Звонок жены родного брата пациента тогда всех в больнице шокировал:

– Это точно не наш, Николая Никитина мы похоронили год назад!

Как потом выяснилось, похороны состоялись на самом деле – мужчину опознали в одном из утопленников. Но несчастный продолжал настаивать на встрече, и общими усилиями правоохранительных органов двух районов (по этическим соображениям мы не называем место проживания его родных) ее удалось организовать в присутствии работника прокуратуры прямо в больнице. Среди четверых мужчин, представленных для опознания, Николай указал именно на брата, назвал его имя. А тот вдруг, растрогавшись, вспомнил, каким задиристым Николай был в далекой юности, как всем от него доставалось... Но его супруга быстро оборвала эти воспоминания, повторив слова, прежде сказанные по телефону:

– Похож, конечно... Но это не наш родственник!

Гости вынесли свой «вердикт» и удалились, а Николай, поняв, что от него раз и навсегда отреклись, в нервных судорогах долго бился на кровати...

– По всей больнице раздавался леденящий душу грохот железной сетки, – замечает санитарка Ольга Долгушева.

Ей, как и другим нянечкам, больше двух месяцев пришлось ухаживать за тяжелобольным человеком: в больнице его отмыли, побрили, исправно меняли постельное белье, кто–то из медработников из дома принес добротную одежду. А кормили несчастного буквально с ложечки, зачастую домашним борщом. После того как «родные» уехали, медработники через службу социальной помощи стали хлопотать о том, чтобы поместить его в приют для бездомных. Но судьба вновь распорядилась по–своему: несчастный умер. Похоронили Николая Викторовича Никитина на местном кладбище по–человечески, организацию всех ритуальных услуг взяла на себя сельская администрация. Теперь полное имя мужчины указано на надгробном кресте. Но, похоже, в грядущую сороковину со дня смерти о нем, кроме больничных работников, никто не вспомнит...

Кстати, по случаю профессионального праздника, который недавно отмечался, всех санитарок больницы – Наталью Герасименко, Татьяну Шевцову, Наталью Плясунову, Анну Мостовую и Ольгу Долгушеву, – ухаживавших за тяжелобольным, поощрили денежной премией из скромных средств лечебного учреждения.