00:00, 12 декабря 2008 года

Милицейский кулак

Фингал от правоохранников

Начало этой истории можно назвать тривиальным. Молодого кисловодчанина Сергея Вилонина (фамилия изменена. – В.Л.) в ночь с 11 на 12 июля задержали сотрудники милиции. Его доставили в горотдел внутренних дел. А наутро его вину в административном правонарушении – сопротивлении сотрудникам милиции – должен был определить мировой судья.

Супруга Сергея Ирина ранним утром 12 июля заключила договор с адвокатом Игорем Красноперовым: представлять интересы Вилонина в суде. Именно там адвокат и увидел своего подзащитного с фингалом вокруг правого глаза и синяком на подбородке. Спросил, откуда «украшения»? Сергей ответил, что в горотделе его избили сотрудники милиции, и попросил вызвать «скорую», потому что очень плохо себя чувствует. Из-за побоев. По словам Красноперова, парень еле стоял. Его свозили в больницу, там сказали: «ничего страшного». (Заметим в скобках, что медики зачастую неохотно видят страшное в состоянии тех, кого сопровождают люди в милицейской форме). Мировой судья признал Вилонина виновным и наказал его административным арестом на трое суток.

Прав тот, у кого больше прав

После суда адвокат поехал в ОВД по Кисловодску. Там он хотел встретиться с Сергеем, дабы еще раз показать медикам и разобраться, кто и почему его избил. Желание понятное и по человеческим, и по профессиональным мотивам. Но сотрудники дежурной части сделали все, чтобы профессиональные устремления адвоката не осуществились. Вначале они говорили, что Вилонин еще не доставлен из суда. Позже и оперативные работники угрозыска стали препятствовать встрече защитника с клиентом.

Адвокат Красноперов продолжал настаивать на встрече. Либо просил дать письменный отказ в таковой. В ответ майор из дежурной части приказал постовому… вывести ретивого юриста из милицейского здания. Игорь Красноперов ушел сам, чтобы не усугублять конфликт.

А потом адвокат обратился к и.о. руководителя Ессентукского межрайонного следственного отдела Т. Хачатуряну и исполняющему обязанности начальника ОВД по Кисловодску И. Багдасаряну, в котором и изложил все происходящее. Красноперов прямо назвал причину происходящего: «в связи с тем, что на судебном заседании я увидел на лице и теле Вилонина многочисленные телесные повреждения, и … он попросил меня вызвать ему скорую медицинскую помощь». Своими именами он назвал и действия сотрудников милиции: они «в грубой форме препятствовали осуществлению моих обязанностей по защите лица, интересы которого я представляю».

В дежурной части это заявление долго отказывались принимать. При том что руководство и федеральной, и краевой милиции лозунг беспрепятственного приема заявлений граждан провозгласило как направляющий и определяющий. И только после вмешательства следователя Ессентукского МСО Виктора Цебро заявление адвоката Красноперова было зарегистрировано в дежурной части горотдела внутренних дел. (Любопытно - были ли наказаны сотрудники дежурки за волокиту с принятием заявления?).

История между тем развивалась по каким-то своим законам. Вернее, вне всяких законов.

В ИВСе – выходной

В тот же день стало известно, что Вилонин написал явку с повинной о якобы совершенной им краже. Его жена заключила с Красноперовым еще один договор о защите подозреваемого мужа. Около восьми вечера следователь следственного отдела Кисловодского ГОВД Вячеслав Лавринец пригласил адвоката для участия в допросе Вилонина. По закону, до его начала защитник может наедине поговорить со своим подзащитным. Во время этого разговора выяснилось, что Сергей Вилонин написал явку с повинной после избиения его сотрудниками милиции, «а также угрозы… о том, что если он не напишет явку с повинной, с ним будут совершены насильственные действия сексуального характера с применением инородных предметов». Цитирую по тексту служебной записки Игоря Красноперова президенту Адвокатской палаты Ставропольского края Ольге Руденко.

Впрочем, общения наедине у защитника и подзащитного особо не получилось. В нескольких метрах стоял человек в милицейских погонах, который вмешивался в разговор, требовал прекратить беседу, просто-напросто нецензурно бранился. Адвокат попросил стража порядка представиться. Он и представился: опер, мол, я, ОРЧ ГУВД по СК с большими полномочиями.

Сергей рассказал на допросе (и это зафиксировано в протоколе), что явку с повинной написал после избиения в кабинете оперуполномоченных Романа Борщёва и Анатолия Бондаря. Как били? Да по-всякому. Из деталей, не фигурирующих в официальных документах, – сорвали с груди нательный крест и им хлестали по лицу…

На следующий день Красноперов вновь пришел в изолятор временного содержания (ИВС), чтобы встретится с подзащитным. Дорогу ему преградил вездесущий Бондарь, который и опером в угрозыске работает, и в ИВС, видимо, подрабатывает (благо, кабинеты сотрудников угрозыска в коридоре перед изолятором). Он сказал, перемежая русский устный с русским матерным, что в ИВСе – выходной и адвокат туда не зайдет.

Били, били… Недобили

- Меня буквально выталкивали, - рассказывает Игорь Красноперов. - Там три двери. Бондарь стал закрывать одну из них и прищемил мне ногу. На подмогу кинулся Борщёв (тоже, видимо, подрабатывающий в ИВС. – В.Л.), который одной рукой навалился на дверь, а другой сквозь решетку отталкивал меня.

Адвокат в драку не вступил, а попросил письменно подтвердить отказ увидеть подзащитного. И тут появляется тот самый опер с большими полномочиями (его зовут Алексей Пересадин, что выяснилось позже) с желанием, высказанным весьма однозначно, разобраться с адвокатом. Осмелевший Бондарь бьет Красноперова в грудь, тот теряет равновесие, запнувшись о стул. А ставропольский опер хватает адвоката за шею, бьет головой о стену и пытается… удушить. Борщёв в это время через решетку лупит защитника по спине. Опер бьет адвоката об стенку еще раз и выталкивает в коридор со словами: «уходи, а то сляжешь здесь!».

Игорь Красноперов обратился с заявлением в Ессентукский МСО, по его просьбе было назначено судебно-медицинское освидетельствование, в т. ч. и на наличие алкоголя в крови. Адвокат был трезв. Медицинский диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, ушибы и ссадины. Как результат - две недели в нейрохирургическом отделении Кисловодской ЦГБ.

Милиционеры между тем предприняли контрмеры: написали рапорты о том, что адвокат бросался на сотрудников. Теперь следствие и выясняет, кто на кого бросался.

Такая вот история. Но, прежде чем рассказывать ее дальше, вспомним о судьбе Сергея Вилонина, с которого все и началось.

Отползай, кто может

Сергей Вилонин с корреспондентом «Ставропольской правды» встречаться не захотел. Сослался на то, что слишком все еще свежо в душе, и вспоминать всю эту гадость он не хочет. Удалось уйти живым – и то, слава Богу. Сам он никакой сатисфакции от Борщёва и Бондаря требовать не хочет. Вот и получилось, что в уголовном деле по превышению полномочий есть только один потерпевший – адвокат Игорь Красноперов. Мне так и не удалось выяснить, возбуждалось ли еще одно – за избиение Сергея? Какова его судьба?

Меры пресечения

Следствие по уголовному делу по избиению адвоката закончено. Сейчас обвинительное заключение находится на утверждении у прокурора Кисловодска. Денис Пасышин говорит, что особого давления на него нет и не было. Но Кисловодск – город маленький. И здесь вовсю судачат о том, что влиятельные друзья Алексея Пересадина не оставляют своим вниманием ни следователя, ни потерпевшего адвоката.

Двое из обвиняемых – сотрудники Кисловодского ОВД - изначально находятся под подпиской о невыезде. Это несмотря на то, что они скрывались от следствия и даже были объявлены в федеральный розыск. А вот Алексей Пересадин два месяца находился под арестом по решению Кисловодского городского суда.

Но уже восьмого октября тот же суд полностью изменил свою позицию и меру пресечения, не продлив Пересадину срок содержания под стражей. Хотя в обоих случаях следствие и прокуратура приводили одни и те же доводы. У старшего оперуполномоченного ОРЧ ГУВД по СК на свободе, «как ни у кого другого, остаются возможности оказывать воздействие на потерпевшего». Но если в первый раз городской суд и кассационная инстанция – коллегия краевого суда по уголовным делам - учли эти доводы, то во второй - и горсуд, и кассация поступили с точностью до наоборот: посчитав, что нахождение Пересадина на свободе не может воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Сам Игорь Красноперов считает иначе и не скрывает, что боится.

- Сотрудники уголовного розыска, - рассуждает он, - уже однажды избили меня. И я думаю, что они могут организовать провокацию в отношении меня и моих близких родственников.

Согласимся, что опасения не беспочвенны. Их, как и странностей, в этом деле с избытком. Например, старший помощник прокурора Кисловодска в суде поддержал ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей Пересадину. Но кассационное представление на постановление суда об отказе … не направил. Забыл или не захотел? Вопрос, что называется, на засыпку. Тем не менее очевидно, что меры пресечения для одного из обвиняемых плавно так трансформируются в меры пресечения для следствия и потерпевшего Красноперова.

В жалобе Генпрокурору РФ Юрию Чайке и прокурору Ставрополья Ивану Полуэктову адвокат пишет: «считаю, что в производство предварительного следствия вмешались высокопоставленные чиновники органов внутренних дел, которые, возможно, и смогли повлиять на судебные органы и прокурора». И сдается мне, в этой ситуации по всем названным фактам вопросов хватает на большую и качественную прокурорскую проверку. Ведь ни Генпрокуратура, ни ставропольская краевая уже более месяца ничего не отвечают Игорю Красноперову.

Подножка всем

А кисловодчане открыто говорят, что некоторые сотрудники городской милиции просто распоясались. Например, у Дениса Пасышина в производстве находится еще одно дело в отношении кисловодского милиционера – сотрудника ГИБДД. Он, как следует из материалов дела, избил водителя за то, что тот… отказался подписать пустой бланк протокола.

По большому счету, эти ЧП – подножка всем остальным сотрудникам Кисловодского ОВД. Исполняющий обязанности начальника горотдела подполковник Игорь Багдасарян не скрывает, что ситуация с адвокатом неприятная. Но комментировать ее до окончания следствия не захотел.

- Пусть все точки над «i» в этом деле расставит суд.

Правовые частности

Денису Пасышину я задала вопрос, который мучил меня во время работы над материалом. Почему уголовное дело возбуждено по статье за превышение должностных полномочий, а не по другой, 296-й статье УК: противоправные действия в отношении защитника при производстве предварительного расследования, совершенные с применением насилия?

Следователь считает, что превышение должностных полномочий сотрудниками милиции имело мотив – помешать работе адвоката. А раз так, то первая статья как бы охватывает вторую. Спорить не будем. В конце концов важнее другое – попадут ли обвиняемые на скамью подсудимых и какое решение вынесет суд. От этого зависит, будет ли и дальше милицейский кулак безнаказанно гулять по физиономиям кисловодчан или нет.

Когда верстался номер.

Стало известно, что президент Адвокатской палаты Ставропольского края Ольга Руденко в соответствии с полномочиями, которые дает закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», обратилась к руководителю следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по СК С. Дубровину. Она просит дать следователю указание о необходимости квалификации действий милиционеров, обвиняемых в избиении адвоката Красноперова, по ч. 3 ст. 296 УК РФ.