Читатель, собиратель, писатель...

Другие, более прагматичные люди покупали дубленки и мебельные стенки, копили денежки на автомобиль, а он действительно едва не всю зарплату спускал на книги. Супруга не возражала – чтение всегда было их общей страстью. Они и сейчас, будучи уже пенсионерами с приличным стажем, по-прежнему выписывают справочную и историческую литературу – такую на местных глянцевых прилавках не купишь. Книжные шкафы в родительском доме с благодарной старательностью пополняют дети – их у Сваричей четверо – и внуки.

Был бы жив Твардовский, он непременно сказал бы о Юрии Павловиче: читатель-собиратель-писатель, ведь он только что закончил работу над книгой «Хроника семейной жизни». 539 страниц – это отчет его творческой души перед потомками. Там голодное детство, интересная работа, романтическая любовь и множество рецептов от скуки.

В сорок седьмом году прошлого века третьеклассник Юра Сварич уже работал наравне со взрослыми, да и не он один, вся детвора стремилась попасть на ток: там кормили мамалыгой и хлеба к обеду давали вволю. Довелось трудиться и на комбайне, и на копнителе, и водовозом был. А в девятом классе наградили его и Виктора Гаврилова экскурсией по Военно-Грузинской дороге. Вот это был подарок! Но больше всего гордились мальчишки тем, что побывали на родине Сталина, в Гори.

После института вернулся Юрий в родную Петропавловку. Работать было интересно, и хватку молодого зоотехника в колхозе оценили. А ему хотелось новых знаний – стал проситься на учебу в высшую школу бонитеров – была такая в Ставрополе, во ВНИИОКе. Председатель с трудом, но согласился: вероятно, боялся, что не вернется парень обратно. Однако тот вернулся, да не один. Когда увидел ее – тоненькое, беленькое, неземной красоты создание, сразу понял: это судьба подталкивала его на курсы. На первой же лекции сидел, смотрел на нее и думал: «Только бы не замужняя!».

Девушку звали Венерандой и была она из католической семьи с твердыми устоями. Они ночи напролет гуляли по Ставрополю: любовались его улочками, спорили на профессиональные темы и робко мечтали о будущем. Втайне от любимой Юрий написал многостраничное письмо ее родителям в Латвию. Это невероятно, но они согласились на его приезд в гости. Более всего поразилась этому обстоятельству Венеранда. Однако смотрины жениха прошли благополучно, хоть и с излишней строгостью. Сейчас, перед памятью родителей, эти немолодые люди могут честно сказать, что жизнь они, как и обещали, прожили в любви и уважении друг к другу. В работе далеко не последними были, да и детьми довольны: все с образованием, у всех хорошие семьи. А их красавицей-дочерью гордится весь район: Инга Лайзон – ведущая Первого канала. Для того чтобы повидать дочку, родители заводят будильник ровно на три часа утра: она сообщает новости для районов Сибири и Дальнего Востока.

Есть в семейных хрониках и нерадостные страницы – а у кого она, жизнь – сплошной праздник? Несколько лет назад получил Юрий Павлович жестокий удар от судьбы. Разве мог он, заядлый спортсмен, предположить, что ему придется распрощаться с ежедневными многокилометровыми пробежками, пудовыми гирями, футболом и туристическими вылазками? Впрочем, не существует в мире худа без добра. Из своего ограниченного движением положения он сумел найти достойный выход: занялся, как вы уже поняли, писательским ремеслом.

Но не только летопись своего рода принадлежит перу Сварича. До этого по инициативе и с помощью главы села Виктора Данченко вышли две его книжки, представляющие интерес для широкого круга читателей: об истории Петропавловского и о военной судьбе села. Правда, пришлось преодолеть немало бюрократических барьеров: получить доступ к архивам и здоровому-то человеку не всегда просто, однако мир не без добрых людей.

В начале XX века переселенцы только начали осваивать эти неприветливые, кишащие змеями и скорпионами места. Село свое они назвали Верхне-Курунтинским, по имени здешней балки. Через два года решили заменить название более героическим – в честь погибшего в Русско-японской войне броненосца «Петропавловск». По спискам 1909 года числилось здесь почти 5500 душ. Есть также данные об их домашнем хозяйстве – за каждую овцу, корову или верблюда приходилось платить налог от 50 копеек до 1 рубля да еще за арендную землю.

Назло суровому климату люди старались обустроить свою жизнь: в поисках воды рыли глубокие, до 60 метров, колодцы, построили трехэтажную мельницу, кстати, она действует и по сей день, даже механизмы кое-какие сохранились. Правда, хозяина ее «как врага трудового народа» расстреляли в 30-х годах. Во времена НЭПа появилось в селе первое коллективное хозяйство «Дружба». Однако дружбы между семью его членами не получилось, и через три года оно распалось из-за внутриколхозных распрей. Тридцатые годы привнесли в жизнь петропавловцев дополнительные беды и горести. Местных жителей срывали с насиженного места, а на смену им прибыли семь с половиной тысяч таких же раскулаченных из нашего края и с Кубани. Из 13 сел Ставрополья, предназначенных для поселения репрессированных, Петропавловское по документам ОГПУ значилось как поселок №1. И до войны, и во время нее сельчане начиная с 12-летнего возраста работали под конвоем: восемь комендантов прошлись коваными сапогами и железными характерами по судьбам петропавловцев. О том, насколько они были посвящены в крестьянские проблемы, говорит такой пример. Случилась как-то жестокая бескормица, отощавшие овцы погибали во время окота вместе с приплодом. Комендант собрал председателей колхозов и распорядился … прекратить окот до лучших времен.

Только в 46-м году был упразднен комендантский режим, и проводы последнего коменданта А. Журавлева стали большим общим праздником. Через пару лет местный колхоз «Борьба за урожай» под руководством горячеводского казака А. Тищенко стал миллионером, в хатах появились «лампочки Ильича», а в колхозе – своя электростанция и радиоузел. И самый первый в Арзгирском районе автомобиль «Победа» тоже появился именно в Петропавловском. Потом местный кирпичный завод «одел» все дома в черепицу. В 50-х колхоз и вовсе расцвел, став в этих местах законодателем сельскохозяйственных мод: строил птичники, коровники. Государство поощряло разведение тонкорунных овец, авансируя закупку шерсти новенькими, прямо с конвейера, грузовиками: ежегодно колхозный автопарк пополнялся двумя-тремя десятками автомобилей.

Но особую мощь и силу обрело хозяйство во времена, когда им руководил Григорий Немировченко: колхоз получил статус племзавода, а главный специалист по выращиванию овец Ю. Сварич - орден и звание заслуженного зоотехника РФ. Поездки на ВДНХ в Москву стали для крестьян привычным делом. Главный зоотехник на целый месяц был командирован в Новую Зеландию – для приобретения опыта у тамошних фермеров.

Кстати, Г. Немировченко умел так организовать жизнь селян, что им завидовали даже горожане. По его инициативе в селе были построены один из лучших в крае Дворец культуры, больница, спортзал, проложены асфальт, водопровод и освещение. Кого из знаменитостей только не было в селе! Но эстрадные кумиры – это еще не все: любители футбола организовали матч между сборной района и звездами российского футбола:

Э. Стрельцовым, Э. Радзинским, Н. Осяниным,

Г. Хусаиновым и другими знаменитостями. Это футбольное счастье закончилось со счетом 3:3. Может, и подыграли чемпионы селянам, как знать, но стадионом восхищались вполне искренне.

… А самая печальная книга Ю. Сварича – конечно же, о войне: о погибших земляках, о беженцах из Ленинграда и Украины, о том, как в село вошли фашисты. Однажды над оккупированной Петропавловкой пролетел наш «кукурузник» и сбросил бомбы. Ни один немец не пострадал, но погибли двое детей и старик. Эту трагедию автор, тогда девятилетний мальчик, помнит отчетливо.

И еще детская память хранит бравурную мелодию военного марша в исполнении духового оркестра - с ним красноармейцы вошли в село в январе 43-го. Немцы в страхе и панике бежали.

*****

Возможно, детство Юрия было бы несколько полегче, но в последнюю военную зиму умер его отец – человек сильный духом, кавалер двух Георгиевских крестов с бантом. Впрочем, его судьба – это уже из раздела семейных хроник…

Да, и еще Юрий Павлович является давним читателем нашей газеты. Выписывает ее с того самого момента, как привел в свой дом девушку с диковинным именем Венеранда, в его архивах имеются даже экземпляры «Ставрополки», вышедшие в 1945 году.