Меченные атомом

НАХОДЯЩАЯСЯ в 30 километрах от «Маяка» деревня Татарская Караболка оказалась первой на пути смертоносного облака. Люди мгновенно слепли, теряли сознание, у них открывались кровотечения. Собаки истошно выли, птицы сбивались с курса, словно разучившись летать. Люди с ужасом глядели на полыхающие вдали черные зарницы, они еще не знали, что этот атомный кошмар будет преследовать их всю оставшуюся жизнь.

На «Маяк» вскоре прибыла комиссия из столицы. Она, говорят, даже была готова вынести решение о закрытии атомного комбината, но военные сказали свое категорическое «нет».

Зараженные деревни были сожжены, скот уничтожен и погребен в общей яме. Но, как ни странно, крупные деревни Муслюмово, Татарская Караболка и Усть-Багаряк, расположенные в эпицентре атомного котла, никуда не эвакуировали. Жителям даже не сказали о взрыве - тайна есть тайна. Жизнь в местах, где радиационное излучение превышает допустимую норму в сто, а то и в тысячи раз, продолжалась. Люди стали объектом изучения для врачей и ученых из Москвы и Челябинска. А еще все - и стар и млад - вынуждены были работать в качестве ликвидаторов радиационной грязи.

О том, что был взрыв на атомном комбинате «Маяк», что все эти годы они проживали в зоне смерти, люди узнали лишь после Чернобыльской трагедии, в годы перестройки...

История эта немало шокировала всех, кто пришел на встречу с ликвидаторами аварии, устроенную администрацией Петровского муниципального района и работниками межпоселенческой центральной библиотеки. Но далее прозвучала новость, еще больше удивившая светлоградцев: оказывается, в ликвидации аварии самое непосредственное участие принимали почти 100 жителей Петровского района. Им «повезло» проходить срочную воинскую службу как раз в Челябинской области. Не думали 18-летние парни, что, меченные атомом, они быстро угаснут, а кто-то и вовсе не вернется со службы…

Из бравой сотни сейчас в живых остались только 12 человек. Все они давали подписку о неразглашении военной тайны и потому не могли даже потребовать у правительства для себя каких-нибудь льгот, специального лечения. А когда прошли оговоренные сроки, их тайна уже никому не была нужна. Как и они сами. Чернобыль всколыхнул воспоминания, но статус ликвидаторов работавшие на «Маяке» так и не получили. Правда, сейчас государство выплачивает им жалкие 180 рублей в год на поправку здоровья. Горько и больно говорить о такой сумме.

Леонид Щетинин из села Гофицкого на момент взрыва находился недалеко от «Маяка». Он вспоминает, что это был обыкновенный выходной день. Помнит, как вдруг ни с того ни с сего под ногами зашевелилась земля. Солдаты высыпали на улицу: примерно в 500 метрах от них поднялось багровое зарево. Они смотрели во все глаза: надо же, северное сияние, чудо-то какое! Через час с неба посыпались большие серые хлопья. Вечером было все как обычно: посмотрели кино и легли спать. Ночью по приказу всех построили и вывели в поле. Без особых объяснений заставили полностью раздеться и принялись поливать солдат из шланга ледяной водой, приговаривая, мол, грязь надо с вас, ребятки, смыть, чтобы чище были. После ночного купания Леонид Иванович, как и многие его товарищи, попали с простудными заболеваниями в госпиталь.

Самое печальное, что в архивах нет никаких данных о солдатах, которые присутствовали тогда на «Маяке» и после этого больше года разбирали завалы.

Алексей Малютин по молодости мечтал поучаствовать в стройке века – перегородить Берингов пролив. был такой проект, для усмирения Гольфстрима. А усмирять пришлось челябинский «Маяк». Работал экскаваторщиком, а стекло в машине было, на диво, толстое – аж 10 сантиметров. Снимал почти метровый слой земли, которая вывозилась затем на специальные могильники. Полгода - и молодой боец, получив свою долю радиации, был переведен в слесари и еще два с половиной года отслужил в зараженной зоне.

Иван Щукин из села Константиновского в молодости шустрым был - успел обзавестись семьей еще до службы. Любимая жена с сынишкой ждала его дома, а он тем временем добросовестно «выполнял приказ Родины». Между прочим, Иван и сейчас добром вспоминает своих командиров, прошедших войну и оберегавших их как только можно. Однажды увидел он с третьего этажа строящегося здания огромный двор, заполненный цинковыми гробами. Картина страшная, она долго преследовала его по ночам после службы.

Все объекты были огорожены в несколько рядов колючей проволокой и охранялись внутренними войсками. Работали, как в зоне, - под дулами автоматов. Солдат, умирающих от огромных доз радиации, родителям не отдавали. Хоронили на одном из многочисленных кладбищ города Озерска.

…Но и после 1957 года на «Маяке» не раз происходили аварии и взрывы с выбросами в атмосферу атомных отходов.

Вот такие нерадостные познания в области атомной энергетики получили участники светлоградской встречи. Бывшие солдаты и не надеются уже ни на какую помощь. Их выслушали, им посочувствовали, глава района каждому благодарно пожал руку и выразил свое уважительное отношение – вот и все, что им нужно сейчас. Да, еще обратились к молодежи – студентам, школьникам: «Вам жить, подумайте о том, как сделать нашу планету безопасной, расскажите о том, что услышали, своим друзьям. Мы не знали 50 лет назад слова «экология», - а оно, оказывается, главное на Земле».