Неудобный Христинин

Вторую неделю мы жили в продымленной солдатской палатке. Все сюжеты были уже отсняты, все интервью записаны на диктофоны. Более десятка журналистов в ожидании вертолета маялись в затянутом туманом Аргунском ущелье. От скуки по очереди строгали перочинными ножами твердое ясеневое полено, стараясь придать ему форму топорища (прикомандированный к нам в качестве истопника солдатик рубил дрова колуном, насаженным на черенок от лопаты). И лишь один человек был занят настоящим делом: щурясь от едкого дыма (сырая осина никак не хотела гореть), Юрий Христинин «расшифровывал» краткие наброски, сделанные в блокноте на погранзаставах, писал материалы набело, хоть сразу в набор отдавай. Честно говоря, рядом со «стариком» (через несколько месяцев Христинину должно было исполниться шестьдесят) остальные чувствовали себя не совсем уютно. Кто-то сказал, что, мол, это после стресса дед себя работой успокаивает.

Вечером, после короткого дружеского застолья, вышли с Юрием покурить и прогуляться перед сном. Зашел разговор о работе и о недавней аварии.

- Не подумай, что я выпендриваюсь, трудоголика изображаю, - бросив сигарету в железную бочку, проговорил Христинин. - Просто привык работать «с колес». Вы еще будете материалы обдумывать, а я уже свои по факсу в редакцию сброшу. Что до случая с вертолетом, то и пострашнее бывало…

В начале семидесятых он, будучи сотрудником «Ставрополки», вместе с коллегой Дмитрием Савченко направлялся в командировку. На перекладных. Вышли на трассу и начали «голосовать» попутным машинам. Одна не остановилась, вторая… Кажется, из четвертой высунулся водитель и на ходу показал журналистам кукиш. Вскоре их подобрала какая-то легковушка. Через пару десятков километров пришлось остановиться: впереди, на трассе, пожарные и милиционеры растаскивали тросами машины, попавшие в катастрофу. На обочине дымилось вдребезги разбитое авто. То самое, из которого им скрутили дулю. Рядом лежал водитель. Мертвый…

- Вот тогда мы по-настоящему испугались, - рассказывал Ю. Христинин. – Не остановившись, покойник, считай, спас нам жизнь. Наверное, обоих так колотило, что мужик, вызвавшийся нас подвезти, предложил по глотку водки. Не отказались…

Позже, поближе познакомившись (а потом и подружившись) с Юрием Николаевичем, узнал, что почти за четверть века, что он проработал в «Ставропольской правде», стрессовых ситуаций было немало. И выгнать из газеты его пытались. И из партии исключить. А куда пойдешь с «волчьим билетом»? Если журналистика для тебя и любовь, и жизнь, и неизлечимая болезнь…

В середине шестидесятых по уборочным делам направили его в один из восточных районов края. Вместе с инспектором районного комитета народного контроля побывал в двух колхозах. Крестьяне работали, не жалея сил. Вот только главных агрономов ни в одном, ни в другом хозяйстве в разгар страды обнаружить не удалось. Встретили их на озере, куда заехали, чтобы пот и пыль смыть. В тени кустиков одетые по-пляжному начальники неторопливо распивали коньяк, лакомились шашлычком.

Юрий и упомянул-то о них в переданном по телефону материале всего одним абзацем, а громы и молнии последовали нешуточные. Участвовавшая в пикнике дама оказалась женой районного начальника, имевшего большой вес. А Христинин, видишь ли, посмел «очернить и опозорить» такую уважаемую семью. Главному редактору «Ставрополки» Павлу Дубинину поступила команда: «Гнать такого корреспондента в шею. И немедленно».

Это сегодня редактор может вступиться за журналиста, рассказавшего правду о чиновнике практически любого ранга. А в те времена газета являлась всего лишь «органом» крайкома КПСС, «проводником идей». И Дубинину потребовалось немало изворотливости, чтобы отстоять талантливого работника.

Шло время. Страсти поутихли. Юрия отмечали грамотами и благодарностями, охотно печатали в центральных газетах и журналах. Но он опять «отличился». И вновь едва не вылетел из «Ставрополки», прочно закрепив за собой определение «неудобного» журналиста. А произошло это так.

В руководстве одного из сельхозпредприятий появился кандидат сельскохозяйственных наук. Событие неординарное: человек совмещает теоретические изыскания с практикой, далеко пойдет. О новаторе раструбили многие центральные газеты. Краевой отставать не пристало. В колхоз направили устоявшийся дуэт – Савченко и Христинина. И увидели они в хозяйстве такое, что трудно вязалось с «научностью» руководителя: разруху, запустение, громадные потери зерна в ходе уборки. Был написан объективный материал. Редактор опять рискнул, поставил его в номер. И если бы не выводы специальной комиссии, подтвердившие правоту публикации, вряд ли дело закончилось бы только выговором…

Он еще не один раз безбоязненно «дергал за хвост» высокое начальство. Но количество взысканий и последних предупреждений все-таки было в десятки раз меньше числа очерков, где рассказывалось о людях чести и долга, несгибаемой воли. Внуки и правнуки отважного сапера из Новоалександровска Ивана Николаенкова, наверное, до сих пор хранят пожелтевшую публикацию, которую Христинин готовил не одну неделю. И дело здесь не только в том, что автор рассказал о боевых делах фронтовика, удостоенного пяти орденов и многих медалей. Юрий поведал о главном подвиге простого русского человека, лишившегося обеих рук и получившего тяжелейшие ранения ног.

Инвалид первой группы Иван Данилович Николаенков сумел выполнить все, что в жизни предназначено здоровому мужику: построил дом, вырастил детей, посадил сад. Много лет работал в колхозе. Не знаю, есть ли эта публикация в музеях Новоалександровска и Ставрополя. Подвиг-то сродни маресьевскому…

А вот христининский материал-открытие в краеведческом музее имени Прозрителева и Праве точно имеется. В результате сложнейших поисков Юрию Николаевичу удалось установить личность человека, сфотографированного фронтовым журналистом Иваном Шагиным в сорок третьем на подступах к Риге. Миллионам людей этот снимок был известен под символическим названием «Политрук продолжает бой». Христинин выяснил, что на снимке наш земляк – уроженец Георгиевска Михаил Калинкин.

Много лет назад наша газета подробно рассказала об этом своим читателям. Но в канун 60-летия Великой Победы одно из информационных агентств вдруг решило все перекроить и присвоить это открытие. Бог ему судья…

Что еще? За двадцать три года работы в «Ставропольской правде», несмотря на ершистость характера, Юрий Христинин прошел путь от литсотрудника до заместителя редактора. И наградами не обижен: заслуженный работник культуры, победитель всесоюзных и международных конкурсов журналистского мастерства, лауреат премии имени Германа Лопатина, автор нескольких книг.

Ни дипломов в красивых рамках, ни грамот на стенах его домашнего рабочего кабинета я не увидел. Но в красном углу бросились в глаза фронтовой офицерский планшет с привинченными к нему боевыми орденами и знаком «Гвардия». Чуть повыше – кавказский кинжал, врученный командованием Северо-Кавказского погрануправления за объективное освещение служебно-боевой деятельности Аргунского пограничного отряда. И старинная шашка с выгравированной по лезвию надписью: «Юрию Христинину на долгую память. В. К. Толмачев».

Оказалось, полковник-фронтовик передал холодное оружие и свои награды журналисту, публикации которого с удовольствием читал более двадцати лет. Это ли не признание заслуг?