Звезды зажигают

Репетиции вообще проходили тяжеловато. Во-первых, выяснилось, что учить текст очень скучно, и он почему-то не запоминается. Во-вторых, режиссерское прочтение, предложенное Владимиром Аллахвердовым, сперва не понравилось мне «решительно» (любимое словечко моей героини). Говоря попросту, мы по этому поводу ссорились так, как не поссорились ни разу за десять лет дружбы. «Может, тебе Марка Захарова из Москвы вызвать? - ядовито осведомлялся Аллахвердов. – Может, ты вообще надеешься сыграть, как народная артистка?» Я не сознавалась, но на самом деле – да, надеялась!.. На вопли же, что в редакции, если сокращают статью, то, в соответствии с законом о печати, автору должны объяснить, почему, - а он вымарал мне треть роли без всяких объяснений, мой партнер отвечал кратко: «А закон о театре еще не принят!» Однако, когда из библиотеки СТД мы перешли репетировать на большую сцену, выяснилось, что смотрю я не в зал, как положено, а все время на Владимира Мнацакановича, как на единственно близкого мне человека посреди этой чужой и странной обстановки.

Между прочим, я сделала открытие: пустой зрительный зал кажется небольшим и уютным. А когда заполнен зрителями – огромным и пугающим. Такие вот превращения…

На сцене начались и другие трудности. Моя героиня в прошлом была цирковой артисткой – походка и осанка соответствующие. И ходить она должна вовсе не с той скоростью, с которой я бегу с мероприятия в редакцию писать в номер. Когда я помнила, что нужно идти не спеша и «держать спину», то с непривычки забывала текст. И наоборот. А на первой сводной репетиции, которой руководил сценарист и ведущий вечера, заслуженный артист РФ Александр Ростов, выяснилось, что, по его задумке, нас, сидящих на сцене, еще и крутят на театральном кругу раз восемь. Я даже в детстве каруселей не выдерживала…

Тем не менее все это было интересно и весело. Текст роли наконец «от зубов отскакивал», режиссерская концепция больше не раздражала, к театральному кругу я, как и все, привыкла. И, главное, волнения не чувствовала совсем. До самого того воскресенья, после которого наступал понедельник премьеры. Вечером я обнаружила, что пропал мой текст, и тут же в панике позвонила Аллахвердову, который в добром настроении сидел за пасхальным столом. Через пять минут роль нашлась, и я позвонила еще раз. Подробности разговора опускаю…

В понедельник на одиннадцать утра была назначена генеральная репетиция. У служебного входа в театр стояли журналисты. Боже мой, подумала я, от страха зуб на зуб не попадает – а тут эти… с диктофонами и микрофонами пристают!

Генеральная несколько напоминала наш редакционный процесс, когда с утра планируют в номер одно, в обед все несут ответсекретарю другое, а назавтра в газете может выйти и вполне третье…

Премьера прошла успешно. Мы, участники, все друг за друга болели – профессионалы и непрофессионалы, артисты, журналисты, педагоги и люди при серьезных должностях. Говорят, по городу до сих пор ходят разговоры. В СТД звонят желающие записаться на участие в VIP-шоу будущего года.

Свой выход я помню немного как в тумане. Волноваться перестала после второй или третьей реплики, которую зрители встретили смехом. Это вообще поразительно чувствовать: люди после твоих слов должны засмеяться – и они смеются, должны затихнуть – и они затихают.

И вот все осталось позади. Кончен бал, погасли свечи. Мечта исполнилась, и, оказывается, от этого может быть грустно. Но спину очень хочется держать прямо.

Наверное, все участники вынесли со спектакля разные воспоминания. Но в чем мы, «дилетанты», думаю, едины – это в благодарности к тем, кто нам этот праздник подарил: актерам, членам СТД, - заслуженным артистам России Владимиру Аллахвердову, Светлане Колгановой, Михаилу Мальченко, Александру Ростову, Борису Щербакову; артистам Ирине Баранниковой, Александру Жукову, Людмиле Ковалец, Павлу Савинову. За то, что они нас выучили, выдержали и поддержали…