---

Когда повод становится «поводком»

- Алексей Кириллович, вообще насколько остро стоит проблема свободы слова в российских регионах?

– При том, что эта проблема является общей для всей страны, в каждом отдельно взятом регионе складывается своя, принципиально отличная от других, ситуация. Например, можно утверждать, что в Рязани вообще нет проблем со свободой слова. Проблема гласности там – вопрос давно решенный. А вот слышимость у тех, кто «наверху», начисто отсутствует. Писать рязанские журналисты могут о чем угодно, но на их публикации никто не реагирует. Другой пример – Тверская область. Объединение из сорока региональных газет держит в страхе областную администрацию, добиваясь при этом определенных привилегий и помощи. И редакторы утверждают, что за это они не расплачиваются содержанием своих газет… О такой свободе слова могут только мечтать в Пензе, где власть вообще отвернулась от прессы.

Поэтому приходится журналистам где-то прогибаться, а где-то сопротивляться. А в основном сложившаяся ситуация более или менее всех устраивает. В российских регионах различна только мера преодоления или примиренности с существующими недостатками.

– Как вы оцениваете итоги нашего семинара?

– Два-три года назад подобные встречи могли завести ту паровую машину, которой и является пресса. Сегодня же это просто возможность для журналиста «выпустить пар». Сочинский семинар носил характер индивидуальных консультаций. Хотя в то же время от обсуждения таких общих вещей, как взаимоотношения власти и прессы, нам никуда не уйти. И на мой взгляд, об этом стоит говорить. Ученые, журналисты-практики и представители властных структур совместно попытались четко оформить свою мечту. Мы нарисовали идеальную картину взаимоотношений: нам важно знать, к чему надо стремиться.

Кроме того, очень важно сегодня проанализировать, как в регионах работает наш единый закон о СМИ. Это дает полное представление о тех перспективах, которые ожидают журналистику той или иной области. Ведь совершенно очевидно, что в субъектах России существуют определенные редакции этого закона: одни статьи «выбрасываются» и забываются, другие, наоборот, каким-то образом негласно появляются.

– А как бы вы определили роль современных журналистов в треугольнике «СМИ – власть – общество»?

Если представить себе общество как корабль, то власть – это очередная сменная команда в капитанской рубке. Общество –тот киль, который обеспечивает устойчивость кораблю. А вот пресса – это служба килевого блока, реально обеспечивающая устойчивость общества и определенную сопротивляемость к инициативам капитанской рубки. Пресса должна следить за тем, чтобы сумасшедший капитан не погубил весь корабль.

На практике же получается не совсем так. Журналисты тоже мечтают залезть в капитанскую рубку и немного «порулить». Отсюда и взялось уже, кстати, понятие «четвертая власть». Такое положение дел означает, что у прессы отсутствует чувство ответственности за общественный результат деятельности власти.

Казалось бы, мы отвечаем лишь за то, что написали. Нет, пресса отвечает за то, что происходит в нашей стране. Журналисты более ответственны перед общественностью, чем власть. Последнюю избирают, а значит, при некоторых условиях могут переизбрать, а журналистов никто не выбирает. Все ли они понимают, в какую профессию пришли? Вот в чем вопрос. И пока это понимание очень размыто, особенно у молодых.

Сегодня журналисты зациклились на проблеме власти. Недавно наш фонд заказал недельный срез новостных и аналитических программ и публикаций в пяти российских городах. Нас интересовали представленные там «портреты» власти, бизнеса и общества. В среднем, 75-85 процентов газетных площадей и эфирного времени отдаются освещению и анализу деятельности властных структур. Неужели в обществе нет других проблем? Огорчительно, что мало пишут о простом человеке, что пресса забывает о том, что должна передавать «наверх» народные чаяния и настроения. Мы смотрим на себя в кривое зеркало в комнате смеха: все туловище скукожено до размеров головы, а голова растянута до размеров туловища. Власть из обычного повода превращается в «поводок» для прессы.

– Получается, что современная российская власть не понимает или не принимает функции журналистики? И вообще свобода слова у нас как-то защищена?

– В России есть вполне приличный закон о СМИ. На мой взгляд, в нем учтены все необходимые моменты, за исключением вопроса собственности, который не стоял так остро в начале девяностых. Только вот закон почему-то не всегда работает или имеет какое-то однонаправленное действие.

Хорошо, что пока не превратилась в закон известная всем доктрина информационной безопасности – первый документ, который подписал Владимир Путин по вступлению в должность. Она родилась из каких-то отвлеченных и противоречивых рассуждений, когда еще в полной мере не сформировались представления о том враге, который якобы мешает шагать стране.

Наша власть, к сожалению, работает на разрушение гражданского общества, которое только-только начало появляться. На уровне запускания слухов давно идет квалифицированная работа, в результате которой на обочину жизни «выталкиваются» полезные организации – порождение того же общества. Их уже негласно поделили на правильные и неправильные. Причем определенных принципов деления вы нигде не найдете. Чиновники при своей феноменальной закрытости в целом ситуацию осознают, вот только оставляют без изменений.

Очень большая часть судебных исков в сфере СМИ касается защиты чести, достоинства и деловой репутации. Интересно отметить, что, судя по частоте заявлений, все эти качества обнаруживаются у представителей власти в сто раз чаще, чем у простых людей, которые подобными вещами не увлекаются.

– Каким образом Фонд защиты гласности решает проблемы взаимодействия власти и прессы?

– Если сформулировать кратко, то фонд оказывает информационно-консультативную и аналитическую помощь журналистам, политикам, судам и правозащитникам. Мы пытаемся разобраться в спорах и по возможности ищем неконфликтные способы общения прессы с властью.

Но, защищая журналистику, мы вынуждены параллельно обращаться и к самой ее сути, ее приемам и порокам. Приходится признавать – качество прессы в последнее время заметно ухудшилось. Журналисты слишком многое себе прощают, а потом спрашивают, почему им не доверяют. То ли мы не сохраняем своего читателя, то ли не находим нового... На самом деле ту советскую инерцию мы еще не преодолели.

В качестве правовых нововведений для разрешения проблем я предлагаю принять закон об уполномоченном по прессе и возрождении судебной палаты по информационным спорам как его инструменте. Организовать все это по типу третейского суда. Я очень рад, что эта идея живет и на международном уровне. Ведь даже в Европе не всегда знают, где разрешать информационные конфликты. Но оговорюсь, универсального средства от всех болезней не бывает.

---