А сколько корова сдает молока?

Люди возмущаются, что продукцию у них принимают трехлитровыми банками. А ведь всем известно, что трехлитровой она называется только условно, на самом деле вмещается в нее 3250 граммов. Не привели к успеху попытки крестьян узнать, какую же цену за молоко дает непосредственно переработчик. По телефону молокоперерабатывающее предприятие такой справки не предоставило, а заготовитель устроил любопытствующим бойкот и перестал принимать у них продукцию.Цена на молоко, пишут сельчане, падает каждые десять дней, качество продукции не поощряется, представителей маслозаводов они и в глаза не видели, естественно, не заключали с ними никаких договоров, а потому не имеют никаких прав и вынуждены подчиняться воле заготовителей. Подписались под письмом жители улиц Комсомольской, Советской, Почтовой, Новосельской, Подгорной и других. Наш корреспондент отправился по указанным адресам. Как там в рекламе говорится: «Хорошо иметь домик в деревне»? А посмотрим, хорошо ли...

Oх, и смелая женщина Евгения Гукова из села Шведино! Представьте, не дожидаясь президентских стимулов демографического развития, родила четверых ребятишек. Для всей семьи подъем в четыре утра – закон. Кто-то, конечно, ее осуждает: пожалела бы детвору, дала поспать. У Жени ответ всегда наготове:

- За стол все вместе садимся, и на хоздворе гуртом веселей работать.

Во дворе у них семь коров – еще один швединский рекорд. Рабочие руки, даже детские, очень кстати. Когда-то Евгению, лучшую спортсменку села, приглашали на учебу в школу олимпийского резерва. Ох, как хотелось, но не пошла: жалко было маму оставить, ведь с детства обязанность доить коров лежала на ней.

Но тогда были другие времена, молодежь не бежала из села. Сейчас в Шведино свадьба – явление редкое, ребятишек в год рождается с десяток, а то и меньше. Завести второго малыша вообще никто не решается. Жить-то в селе хорошо, да работать негде. Единственный способ не пропасть – держать подсобное хозяйство. Обязательный обитатель крестьянского подворья – коровка, а то и не одна. И семья голодной не будет, и остатки продукции продать можно. Некоторые так и делают: соберут с утра пораньше сметанки из-под сепаратора, творожка, маслица да на рынок в Светлоград. Однако не у всех есть свой транспорт и время, чтобы стоять за прилавком. Потому большинство селян вынуждены сдавать молоко заготовителям – их в Шведино, по разным данным, кормится от трех до пяти человек.

Системой сдачи продукции недовольны все, с кем мне довелось встретиться. А первое интервью состоялось прямо в поле – пожилые супруги косили по обочинам разнотравье. Мария Кириченко сорок лет отработала в местном колхозе дояркой. И вручную довелось доить, позже – аппаратом, так вся жизнь и прошла, ни одной зорьки в постели не встретила, потому что в два ночи уже надо быть на ферме. Однако пенсии себе приличной не заработала, вот и трудятся на подворье с мужем много лет, чтобы помогать материально детям да внукам, не о себе уж забота. Не голодают, конечно, но и роскоши сроду не видели. Обижаются не только на молокоприемщиков, но и на колхозное руководство тоже: раньше хоть бесплатные талоны на хлеб выдавали, а теперь покупают буханку за 20 рублей: что им, что приезжим – всем одинаково. На земельный пай дают меньше всех в районе – по полтонны зерна.

Эти же проблемы волнуют пенсионеров Раису и Ивана Порублевых. Дети выросли и покинули неперспективную малую родину, сын в краевом центре на частной квартире живет, за четыре тысячи в месяц. Зато есть где эти деньги заработать. Конечно, каждому родителю хочется, чтобы его дети всегда были рядом, но село, где за последние годы не построено ни одного дома, – ненадежный причал. Потому остаются здесь в основном пожилые люди – доживать свой нерадостный век.

- Колхоз не оставил нам даже возможности косить траву в лесополосе, - рассказывают Порублевы, - опахали так, что приходится носить сено через поле к мотоциклу.

Еще поведали пенсионеры о своих мытарствах, которые случаются с осеменением коров. Раньше для такого случая держали в колхозе двух племенных быков – пользовали их, конечно, за деньги, в счет зарплаты. И специалист в хозяйстве был – специально по развитию личных подсобных хозяйств. Потом быков не стало, впрочем, как и специалиста. Искать производителя у частника – тяжкий труд. Шведино растянулось больше чем на десяток километров, вот и бродят крестьяне по селу всей семьей со своей загулявшей буренкой. Самец, как правило, привязан к стойлу мощными цепями, при виде коровы он буквально дуреет и представляет серьезную опасность не только для визитеров, но и для хозяев тоже.

Все меньше места остается для пастбищ, а недавно с тырла кто-то украл корыто для воды. Иван Порублев удивляется, как могли его похитить, – оно ж такое тяжелое. Да что там корыто, если в колхозе 400 метров трубы украли и «металлистов» на месте преступления поймали, а получили они за это … условное наказание. Впрочем, давно известно, что наш суд – самый гуманный суд в мире. По отношению к преступнику. А к пострадавшему? Впрочем, это вопрос риторический.

Селяне считают, что их обманывают и обсчитывают на каждом шагу. Раиса Кологривко, подоив свою Зорьку, охотно поделилась мнением по этому поводу. Пенсию она заработала меньше чем полторы тысячи рублей, дочка под сокращение попала...

- Молоко принимают по четыре девяносто, - рассказывает она, - летом и вовсе до трояка дойдет, а вот заводская сыворотка в нашем магазине стоит четыре с половиной рубля за пакет! Сопоставимы ли цены на натуральное молоко и отходы от него? Вот вам и оценка труда колхозника и горожанина.

Светлана Павловна Зубенко 42 года учительствовала в местной школе, но подсобное хозяйство они с мужем держали всегда. Вспоминает, как в былые времена крестьяне сдавали излишки молока Светлоградскому молокозаводу.

- Приезжал представитель завода, мы собирались всем селом в Доме культуры, подписывали договоры. Не было никаких проблем, и цена на продукцию была стабильной. Почему нельзя вернуть эту систему взаимоотношений? Зачем нам кормить посредников?

Сейчас швединские, светло-градские, ипатовские и ставропольские «молочные бизнесмены» платят населению по 4 рубля 90 копеек за литр. Может быть, они сговариваются между собой и держат единую цену? На днях заскочила в село еще одна партия закупщиков, пообещали принимать по восемь рублей, взбудоражили народ и исчезли. Говорят, не без помощи конкурентов.

А что же колхоз, он не в силах взять на себя заботу о молоке с частных подворий? Председатель СПК «Родина» Василий Савченко рассказывает, что два года он так и делал, потом ставропольская фирма, говоря на современном жаргоне, колхозников «кинула», и остались одни долги да неприятные воспоминания.

Еще один конфуз случился с хваленым Светлоградским молокозаводом, который обанкротился несколько лет назад, тоже оставив на память о себе долги: колхозу – 570 тысяч рублей, населению – 380.

По поводу паев и бесплатных талонов на хлеб у председателя своя правда:

- У нас 1100 пайщиков, на каждого приходится по 1,9 гектара уборочной площади. В других хозяйствах по четыре, пять гектаров… Наше хозяйство – одно из трех в Петровском районе, где нет инвесторов. Всеми силами стараемся сохранить целостность СПК, потому не даем рвать землю на паи. Иначе и тем 240 труженикам придется пополнить армию безработных.

Талоны на хлеб, по словам В. Савченко, пришлось отменить из-за технического прогресса: на ксероксах умельцы печатали их сколько душе угодно.

- Зато теперь хлеб дает нам реальную живую копейку, - говорит председатель, - снабжаем своей продукцией 25 магазинов в Светлограде. А раньше пекарня приносила одни убытки.

Деньги председатель «Родины» старается вкладывать в производство, здесь приобретается немало новой сельскохозяйственной техники, у людей неплохие, по сельским меркам, заработки – у доярок до трех тысяч в месяц, у механизаторов и до восьми выходит.

В-общем, по-человечески Василию Федоровичу пенсионеров, конечно, жалко, но он делает выбор в пользу сохранения и развития своего СПК.

На Ипатовском маслосырозаводе ничего, кроме жалоб на неважное качество молока с частных подворий, я не услышала. Мол, разбавляют его – водой или обратом, чтоб побольше было. Наверное, это маленькая крестьянская месть за низкую цену. А заключать с каждым сдатчиком договор, по мнению заместителя генерального директора Александра Вильгодского, дело нереальное. Проще работать с заготовителем. Кстати, по просьбе населения поинтересовалась я, что это за практика – принимать продукцию трехлитровыми банками, в которых вовсе и не три литра.

- Мы своих заготовителей обеспечиваем 10-литровыми молокомерами, это и есть эталон, - ответили специалисты.

А еще выяснилось, что цены в разных селах могут сильно разниться, это зависит от отдаленности населенных пунктов и количества конкурентов. За качество молока заводчане крестьян-то ругают, но 70 процентов продукции производят именно из сданной ими продукции. В колхозах коров почти не осталось. Да и частники тоже обиду свою все активнее демонстрируют: в том же Шведино еще три года назад на подворьях было 685 буренок, сейчас их осталось всего 300.

- Что самое обидное, - говорят сельчане, – на наших глазах перекупщики, и не только молочные, меняют дорогие автомобили, строят себе хоромы. А нам за наш каторжный труд перепадают лишь крохи…