Cон в руку, или Почему улыбается мама Наташа

Есть на Ставрополье довольно-таки известное село Воздвиженское. Среди прочих достоинств славится оно тем, что здешние женщины никогда не отказывались от рожденных ими детей. Однако и чужих сроду не усыновляли. Традицию эту порушила Наталья Калашникова, когда, прожив в браке семь лет, уговорила мужа усыновить грудного ребенка. Хоть не с восторгом, а все же Александр дал свое согласие, но с оговоркой – потом. Он старше супруги на семь лет, не столь эмоционален и лучше нее знал, что шипов в жизни существует гораздо больше, нежели роз. Ей же каждый отсроченный день казался пыткой. Но однажды ночью приснился Наташе сон – беленькая кудрявая девочка с прозрачной соской тянула к ней ручки и называла ее мамой.

Сон оказался в руку. Утром последовал звонок: в одном из родильных домов края осталась без матери девочка. Наталье чудом удалось оторвать мужа от комбайна – как раз шла жатва и вот они уже стоят у детской кроватки, в которой попискивает голубоглазая крошка из Наташиного сна.

Саша в дороге еще умолял жену:

- Посмотри, но только не бери на руки – обратно положить уже не сможешь!

Так и получилось. К груди прижала, сердечко зашлось от жалости и восторга одновременно, а слезы – два светлых ручейка, и нет сил их унять. Рядом Наташина мама – тоже плачет. Пока родственники собирали справки, молодая женщина качала в подоле уже почти свою дочурку – только бы никто не опередил, не отобрал, не похитил.

Имя выбирали очень серьезно – чтоб в честь доброго хорошего человека. Назвали Ирой – как их сельскую учительницу Ирину Александровну Карманову. Окрестили новорожденную в церкви, кумовьев по душе выбрали, пир закатили на всю улицу. Детвора соседская в очереди стоит, чтобы Ирочку понянчить. Наташа – что орлица над своей крошкой: с рук не спускает, глаз не отводит. А как отвести – такая краса!

Однако родительскую любовь часто называют слепой, и Калашниковы, о том памятуя, забеспокоились, как бы не вырастить из дочки эгоистку. Она обязательно должна о ком-то заботиться – постановили на семейном совете. Так появился у Иры братик Дима. А выбрали его потому, что очень уж был похож на Ирочку. К своим полутора годам он столько лиха повидал - не приведи Господь! Но супруги сумели и его отогреть своей любовью и добротой.

Дети чуть подросли, и поскольку они были практически ровесниками, в два голоса стали требовать, чтобы мама с папой «купили» им маленького братика или сестричку. Старательные родители тотчас же исполнили их благородный каприз.

Как усердно все вместе ухаживали за недельным малышом – веса в нем не было даже и двух килограммов! Откормили, такие завидные щечки наел! Назвали Володей - в честь деда Калашникова, чтоб таким же трудолюбивым и рассудительным был. А Вова и на самом деле хорошим помощником вырос – любит маме на кухне помогать, а если торт нужно украсить, тут уж лучшего специалиста не найти - у мальчика явно художественные способности.

Вообще, в семье белоручек растить не собираются: ни по линии Рвачевых - это девичья фамилия Наташи, ни среди Калашниковых их сроду не было. Папа Саша всю жизнь шоферует, летом традиционно на комбайне – зерно зарабатывает. У Натальи бухгалтерское образование, но на работу ее муж не пускает, говорит, сиди дома, пока Вовчик хотя бы первый класс окончит. Но до школы еще целых два года: в сентябре первоклашками станут только старшенькие, Ира с Димой. Кстати, Дима уже два года как читает самостоятельно, и книжек у него – целая библиотека, самая любимая литература – энциклопедии. По технике чтения он может посоревноваться с любым второклассником. Мама жалуется, что читает все подряд, и иногда приходится отнимать у него какой-нибудь любовный роман из современных.

Работать на подворье их приучают со вкусом: у каждого яркое расписное ведерко, всякие резные мешалки и совочки, с помощью которых можно приготовить еду и питье для птицы, хрюшек и коров. А на днях всей ватагой ловили на подворье цыплят: Наташа делала им прививки, Дима метил зеленкой «обработанных» - трудился, так сказать, учетчиком. До полуночи возились, устали страшно, но все такие гордые – «Мы пахали!».

Но кто уж действительно пашет, так это родители – Александр в поле, Наталья - на хоздворе. Ложится за полночь, просыпается в четыре: несколько коров вручную надо подоить, а в шесть утра уже приемщики молока сигналят у ворот. Мечтает хозяюшка о доильном аппарате, но он семье не по карману…

Особое слово - о родителях Наташи, Пантелее Даниловиче и Полине Петровне Рвачевых. Таких дедушку с бабушкой еще поискать! Если бы не их помощь, вряд ли удалось бы создать для приемных детей такие условия. Бабушка Поля не столько дома бывает, сколько в семье дочери. А дед подарил всем по велосипеду. Их теперь у Калашниковых аж пять: три детских и два взрослых. Так что с поездками в гости нет проблем.

- Устает Наташа, нет сил смотреть, - рассказывает Полина Петровна. - Как-то прихожу, у нее на плите борщ выкипел, а сама спит, сидя на ковре, прислонившись к дивану, в руках – поварешка. Ночь была бессонная, детвора как раз хворала…

А Наташа утверждает, что хоть болячки никуда не делись, все же энергии у нее с появлением детей прибавилось, окрепла сила духа.

- Я счастлива, что нужна им, что в жизни появился смысл, - улыбается Наталья, и ручейки из глаз предательски стекают на улыбку.

Довелось мне, и не раз, слышать об этой семье фразу: «Таким людям нужно памятники ставить!». Но не только из слез умиления да восторженного людского одобрения состоят будни Александра и Натальи. У кого-то повернулся язык сказать, что в дальнейшем семья планирует переправить детей за границу, якобы это сейчас выгодный бизнес. Находятся и недоброжелатели, которые не прочь порассуждать, что Калашниковы уже сейчас имеют от своего поступка немалые блага - небось, от государства миллионы получают! Да по семьдесят рублей «детских» они получают - как и все, и ничего более! Правда, несколько лет назад в социальной службе оказали им материальную помощь в размере 1000 рублей. Тогда Ирочке покупали прибор для астматиков, остальные три с половиной тысячи заплатили сами. И еще девочке однажды довелось съездить в санаторий. Вот если бы хоть раз в год проходить курс лечения, глядишь, астма и отступила бы, но бесплатную путевку в ближайшее время получить вряд ли удастся – говорят, слишком много желающих.

На помощь государства Калашниковы не рассчитывают, но и собственных сил не хватает, чтобы обеспечить малышам достойную жизнь. И вообще, заводя детей, разве думали они о какой-либо выгоде? Если бы думали, то, наверное, разумнее было бы оформить опеку или организовать детдом – тогда было бы и ежемесячное пособие или зарплата.

Довольно странно, что, усыновив детей, которым было по нескольку дней от роду, семья не получила даже единовременного пособия, которое государство выплачивает при рождении ребенка. Разве справедливо отдавать эти деньги матерям-кукушкам?

На днях Калашниковы сдали подросших бычков, затеяли ремонт в доме, теперь у мальчишек своя комната, у Иры – своя. Купили новые шкафы и красивые двухъярусные кровати – пацаны довольны, а Ира недоумевает – в ее комнате одно место пустует. И вообще, братики – это, конечно, хорошо, но вот когда у мамы с папой будут денежки, она попросит их купить еще маленькую сестричку. Хотя не меньше сестрички хочется заиметь компьютер.

* * *

Кстати сказать, подвиг Калашниковых вслед за ними повторили еще несколько воздвиженских семей. Добро – чувство заразительное.