Война и книга

Война – пограничная ситуация, в ней проявляются скрытые возможности человека, поставленного перед великим выбором: жизнь или смерть. Пограничная ситуация литературна по своей природе, и писатели это, конечно, знают. Два величайших творения «Илиада» Гомера и «Война и мир» Толстого в сути своей – «военная литература». Перед грандиозными испытаниями ставит своих героев Достоевский. И только, пожалуй, Чехов умел возвести обыкновенную скучную жизнь в ранг пограничной ситуации: глыба сомнений и печали, которую мы в себе несем, способна и придавить, и возвысить.

С интереса к книгам «про войнушку» начиналось наше расставание с детством. После этого чтения к сказкам мы, как правило, больше не возвращались. Сознавали мы это или нет, но нас уже волновали взрослые проблемы: личная жизнь в истории, историческое поведение личности… Для читателя военный и уже потому исторический сюжет – и тайна, и зрелище, и камертон бытия. В годы войны люди жадно читали «Войну и мир». В воспоминаниях блокадников Ленин-града встречаются примеры, когда измученные, ослабевшие читатели, закрыв последнюю страницу романа, говорили сами себе: что ж, это я, значит, делаю верно – для победы…

Когда мирная жизнь строится ненормально, многие начинают вспоминать войну как… настоящую жизнь. Это происходит потому, что в условиях военного времени мерки и удовольствия мирной жизни вытесняются ценностями, которые только и способны придать каждому поступку смысл. Пока же человеку не грозит смертельная опасность, он не до конца уверен, правильно ли поступает в жизни.

Книги о Великой Отечественной войне нужны нам сегодня больше, чем мы – книгам. В эту войну народ открыл сам себя. Предыдущая российская история завершилась трагическим крушением России. И лишь священная Отечественная война, не вмещавшаяся в рамки классовой борьбы, вывела народ к новому знанию о самом себе. Народ российский сохранился и оказался способным защитить не только себя, но и новое могучее государство, и еще полмира в придачу.

Какой же это был народ? Многогранный, мирный, не воинственный, но призванный всею российской историей безоглядно и мужественно воевать. Вот одно из тысяч скромных свидетельств – письмо реального восемнадцатилетнего юноши из июня 1941 года: «Здравствуй, Ира! Еду на фронт! Знаешь, что это значит? Это проверка себя, своих взглядов, вкусов, качеств. И не парадокс – побывав на войне, быть может, я лучше стану понимать музыку Бетховена, гений Пушкина и Лермонтова… Ну да писать нет времени. Ничего. Может, встретимся когда, а?.. Жму руки крепко, крепко. Олег».

Никогда они больше не встретились. Олег вскоре погиб. А память о нем, которая и лечит, и учит, запечатлели страницы военной литературы.