Назначаю прошлому свиданье

В этот дом я пришла познакомиться с Галиной Львовной Дорошенко, чтобы рассказать о человеке, который живет один: семья, в силу жизненных обстоятельств, осталась в памяти. Муж Галины Львовны ушел из жизни 12 лет назад. Сын с собственной семьей давно перебрался в Москву и навестить мать может только во время отпуска… Позже я поняла, сколь была неправа. Семья, как и народ, это не только те люди, которые живут с нами рядом, но и все те, кто жил прежде. Пока семья себя помнит, она существует, она жива.

* * *

…Солнечный луч осветил холсты, и они вспыхнули яркими красками. «Это работы молодого Гречишкина, - сказала Галина Львовна, проследив мой взгляд. – В старые времена они стоили недорого, каждый год я покупала по одной его картине…».

- Как живете? – спросила я Галину Львовну.

Из стихотворения, которое она стала читать в ответ, запомнилось несколько строк:

«Я назначаю прошлому свидание,
Оно выходит в дымке голубой…
…Ты не ушел в пространство…
Всегда повсюду ты со мной…
Не только в комнатах, но и в саду своем…

Стихи пишут чаще всего молодые. Галине Львовне, которой принадлежат эти строки, 87 лет.

Ее род, по деду, восходит к известной украинской фамилии Петра Дорошенко, бывшего в эпоху Петра I гетманом Украины. Именно он дал русскому царю слово, что не будет больше посылать своих казаков в Россию. В ответ царь жаловал ему дворянский титул и богатое поместье в Яропольце, которое гетман подарил своей внучатой племяннице Наталье Ивановне Гончаровой – матери жены Пушкина Натальи Николаевны Гончаровой. В этом имении Петр Дорошенко закончил свои дни.

«Здесь Пушкин был и перед гетманской могилой колени, голову склонил… В своей блистательной «Полтаве» его он имя воскресил: «Когда бы старый Дорошенко…». Эти строки также принадлежат Галине Львовне… Кстати, у ее деда долго хранилась трубка гетмана, которую называли «люлькой Дорошенко», но во время войны большая часть семейных реликвий исчезла.

Отец Галины Львовны, сын помещика и дворянин, в Октябрьскую революцию ушел в Красную Армию, искренне полагая, что богатства России должны принадлежать народу. Он был инженером-строителем, мама – педагогом, а сама Галя незадолго до начала Великой Отечественной закончила Первый Харьковский медицинский институт. Случилось так, что на третьем курсе в нее влюбился молодой преподаватель Моисей Рафалович, кандидат наук, добрый, талантливый – предмет обожания всех студенток. Вскоре они поженились и получили комнату в тринадцать квадратных метров. «Как мы были рады! Никаких удобств, но мы считали, что так и надо, счастливая бедность стала нашим богатством…». А когда в сочельник, 6 января, родился их сын, Моисей Борисович принес в роддом чуть ли не целый куст белой цветущей сирени, которую неведомо как разыскал в цветочных магазинах… Через год и восемь месяцев началась война.

Отца оставили на оборону Харькова, Моисея Рафаловича призвали в армию, назначив врачом полевого госпиталя, сама же Галя с мамой, сестрой и своим маленьким ребенком отправилась в Красноярск с харьковским тракторным заводом. В Сибири у молоденькой выпускницы состоялась ее первая врачебная практика. Завод был переведен на казарменное положение, выпуск «катюш» и дальнобойных пушек был налажен с поразительной быстротой. Люди работали и жили в цехах. «Зимой, - вспоминает Галина Львовна, - 45 градусов мороза, а заводские стены металлические, двухразовое питание самое скудное. Работали даже дети, и всех косила пневмония…». Галина Львовна освобождала людей от работы, а директор завода угрожал: «Хочешь под трибунал?». Но Галина не сдавалась: «Если я не буду их освобождать, они все умрут»…

Что помогало людям выжить в этой страшной войне? Через 60 лет после ее окончания все скрытые смыслы проступили, как соль на камне: чтобы воевать со злом, человеку нужны были силы добра. Галина Львовна вспоминает, как в самые отчаянные минуты перед глазами вдруг появлялся тот самый букет белой сирени… Или губы шептали слова молитвы, которую она сочинила еще в четыре года: «Господи, Боженька, помилуй бабушку, маму, папу…». Теперь, став взрослой, она добавляла: «…и моего мужа Моисея, и сыночка Игоря»…

В конце войны семья воссоединилась. Моисея Борисовича направили работать в ставропольский госпиталь и преподавать в медицинском институте. Прошли годы. Профессор Рафалович стал одним из создателей большой терапевтической школы на Ставрополье. Каждый год, в день его рождения и в годовщину смерти, в доме Галины Львовны собираются их давние друзья – представительный круг людей, умеющих чтить память о своем учителе и бывшем коллеге.

В Ставропольском медицинском институте на кафедре внутренних болезней много лет работала и кандидат медицинских наук доцент Галина Дорошенко. О ней шла слава как об очень строгом преподавателе. Таких, неподкупных и требовательных, студенты больше всего и уважают. У Галины Львовны было свое правило: «Если после лекции глаза у ребят не блестят, значит, лекция провалилась».

В 1953 году они взяли ссуду, заняли у друзей денег и построили дом, в котором и прожили жизнь. А когда 12 лет назад Галина Львовна осталась одна, в доме появилась девочка-квартирантка Фатима Куджева. За эти годы она закончила медицинскую академию, защитила диссертацию и стала Галине Львовне другом. «Мой возраст, - улыбнулась она, - это бессилие и болезни. Но… чем меньше в жизни было обид, чем больше доброты, тем легче старость. Живу сейчас интересами Фатимы»…

Картины художника Гречишкина с их яркой зеленью и солнцем впитали время, взрослея и незаметно старея с обитателями этого дома. «С Моисеем Борисовичем, - вспоминает Галина Львовна, - мы прожили душа в душу 55 лет и сколько помню – очень много работали. А летом на свои профессорские оклады путешествовали, вкладывая не в золото, а в дорогу, ездили и по стране, и за границу». (Это в новые времена их сын, ведущий ученый московского НИИ, получает всего-то 4000 рублей…). Однажды, приехав с Борисом Моисеевичем по путевке в Лондон, Галина Львовна вспомнила, что ее киевский родственник Кочубей, известный естествоиспытатель, подарил Британскому национальному музею свою великолепную коллекцию бабочек. Было это лет сто назад…

* * *

Жизнь человека – удивительная история приобретений и потерь. И не бывает, чтобы она была простым движением от плохого к хорошему. На этом пути неизбежно понадобятся мужество, сила, но и что-то еще – светлая вера, объединяющая человека с другими людьми. Галина Львовна о том же самом рассказала так:

- Вспоминаю часто нашу вторую, 1942 года, зиму в Красноярске. Пережили мы ее гораздо легче. Весной каждый получил по нескольку соток огорода. Посадили разные овощи, собрали богатый урожай. Никто ни у кого не воровал, не было у людей зависти, «жажды наживы»… О себе почти не думали. Все мысли были о фронте и о победе. Как мы верили, как работали и ждали… И победили…

На снимках: Галина Дорошенко и Моисей Рафалович, еще не знающие, что впереди страшные испытания, Победа и награды за участие в войне…