Где-то мы с ними встречались...

И доказательство не заставило себя ждать: однозначный успех с каждым новым показом обретает спектакль «Халам-бунду, или Заложники любви».

Правда, без москвичей и тут не обошлось, но уже совсем в ином, гораздо более положительном смысле. Во-первых, потому, что автор пьесы – не просто наш современник, а еще и весьма известный в отечественных литературных кругах человек – редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков. А во-вторых, поставила спектакль приглашенная из Москвы молодой режиссер Анна Зайцева, успевшая, несмотря на очень скромное количество собственных постановок, стать известной. Тут Ставрополю просто-напросто повезло: думается, еще год-другой, и Зайцеву в провинцию не зазовешь – не отдадут большие города и сцены! Начинающий режиссер уже сейчас, в начале карьеры, демонстрирует очевидную творческую неординарность, четкость мысли, твердую руку – качества, по сути, и составляющие данную профессию. В сочетании с вдохновением они поистине неотразимы.

В безусловном успехе спектакля, по-моему, есть своя закономерность. Слишком долго ждал ставропольский театр именно такого постановщика, но ждал не в стылом бездействии, а борясь за самого себя, пытаясь выстоять под давлением не лучших условий последних двух-трех лет. Отсутствие своего главного режиссера как художественного – особо подчеркну! - руководителя (каким до этого был А. Малышев, много сделавший для театра) заставляло актеров каждого самому хранить уровень, «держать планку» и ждать лучших времен. Выстояли, сохранили, дождались. Другой вопрос: надолго ли? В прошлые сезоны мы не раз видели очевидную слабость постановок, сделанных приглашенными режиссерами. Счастливый приезд талантливой Зайцевой – светлый творческий период в жизни театра, но и только. Как будет дальше, будет ли везти театру еще и еще? Впрочем, это уже предмет иного разговора. Остановимся пока на свершившемся к нашему общему удовлетворению факте – удачной премьере с нарочито-витиеватым авторским заглавием «Халам-бунду, или Заложники любви».

У спектакля и жанр столь же замысловат: лирически-комический детектив. Внушает? Но, уверяю, содержание соответствует вполне. Хотя есть претензии к пьесе, если честно. Длинновата, многословна, обременена некоторыми не столь уж обязательными деталями и устаревшими сентенциями. И при всем том – мне, зрителю, интересно! Интересно наблюдать за довольно причудливым сюжетом, за поведением актеров, поставленных режиссером в порой сложно реализуемые сценические обстоятельства. К тому же зал периодически взрывался от хохота, а это ли не признак настоящей комедии? Удивило то, что в антракте несколько – буквально единицы – человек покинули театр, что опять же напомнило ту самую пресловутую московскую халтуру: там народ уходил, что называется, пачками по очевидным причинам. Здесь, на мой взгляд, таких причин не было. Впрочем, может, люди просто себя плохо почувствовали, бывает и такое, зима все-таки, ОРЗ и т.п. Однако не могу не согласиться с теми из недовольных, что, если бы спектакль сделать минут этак на двадцать короче, он бы только выиграл. И в смысле более приемлемой продолжительности, и в смысле освобождения от тех излишеств, о коих упомянуто выше. Если можно из хорошего сделать нечто еще лучшее – надо это делать, не правда ли?

Чем привлекает пьеса, так это близостью происходящего нашим дням. Ее герои переживают почти те же проблемы современной российской жизни, что и мы все. С той лишь разницей, что мы имеем возможность над ними посмеяться – по-доброму, от души, даже как-то по-родственному. Такое ощущение, что где-то, кажется, мы с ними встречались: уж очень много общего у нас с ними, хоть и представленными в юмористическом свете. Собственно, получается: над собой и смеемся. А это уже неплохо. Мне говорят: ну где вы видели сегодня таких архаичных профессоров, как этот, или профессорских жен, собирающих бутылки на улице? О, господа, еще и не такое можно увидеть в реальной действительности… Мне, однако, куда важнее человеческая правдивость этих характеров, их искренность, потому что, глядя на них, я верю, что и мы, сидящие по эту сторону рампы, еще не совсем утратили свою человеческую самоценность и искренность в этих собачьих условиях бытия (не в обиду собакам будь сказано). Вот этот жизнеутверждающий, пусть порой наивный, но такой желанный оптимизм искусства мне радостно обретать в театре. А искать на сцене реализма, по-моему, несерьезно. Да и где он, скажите, начинается и где заканчивается этот, прости Господи, реализм? Вон его сколько за окном…

Для меня индикатором качества драматургии во многом является актерская игра. Если появился у артистов азарт, значит, почуяли они в пьесе нечто. Захотелось им не просто произносить положенные их героям тексты, но – играть! – значит, есть что играть. Оттого, по-моему, «Халам-бунду…» и наполнена сплошь яркими, выразительными характерами, каждый из которых, будь то «новый русский» Владимирцев, «предводитель районного дворянства» Лукошкин или спившийся ученый Костя, по-своему симпатичен. Именно симпатичен, ибо верно списан сначала автором, а потом «схвачен» актером. Особенность спектакля – удивительная ровность актерской игры: здесь вдохновение озарило всех – и народную артистку Веру Рабовскую, и ее остальных коллег со званиями и без. Здесь просто нет слабых актерских работ. Разве не чудо? А ведь актеры все те же, что были заняты во многих других спектаклях театра, и далеко не все они там блистали. Тут свою роль сыграл как раз режиссер, сумевший абсолютно точно поставить задачу и проследить ее исполнение. Чего стоит совершенно новая Ирина Баранникова, вдруг от «высоких» героинь вроде Анны Карениной так лихо шагнувшая в откровенную комедийность, острохарактерность? И так успешно шагнувшая. Только бы сумела сберечь она после этой роли такое вот тонкое профессиональное чутье и профессиональную готовность на все открывшиеся ей новые пути и тропки в освоении образов. А как неожиданно великолепен мэтр сцены Виктор Поморцев, которого зритель привык видеть, увы, лишь в небольших рольках официантов да камердинеров. Нет, оказывается, он способен сделать куда больше, вот приятное открытие… Почти подвиг совершает в спектакле заслуженный артист РФ Владимир Аллахвердов, и вовсе не только потому, что три часа подряд высиживает наверху высоченной стремянки (хотя попробуйте-ка посидите!). Их дуэт с Верой Рабовской ужасно трогателен в своей преувеличенной условиями драматургии комичности, в гипертрофированно-насмешливых ситуациях, в эдакой демонстративной старомодности.

На подъеме работает, как это ему вообще свойственно, заслуженный артист РФ Александр Ростов, чей полуспившийся, но отнюдь не утративший способности чувствовать, переживать, надеяться сорокалетний «мальчик» Костя являет собой типичный образ героя нашего времени. Неприглядный, потерянный, но и заслуживающий, ей-богу, лучшей доли, нежели та, что досталась ему в постсоветской России. Рядом еще один столь же типичный персонаж – жена Марина, волею тех же обстоятельств освоившая «модную» нынче профессию челнока: Людмила Дюженова ведет свою роль с ощутимым внутренним напряжением, за ее внешней сдержанностью видишь такую понятную усталость, так глубоко запрятанный сгусток эмоций… А как колоритен телохранитель Болик – артист Игорь Барташ: глуповато-наивная гора мускулов, доведенная до абсурда преданность служаки хозяину, и все это в сопровождении замечательно тонкой, «пунктиром» прочитываемой иронии, с которой сам артист относится к своему герою… Весьма неординарен при всей своей вроде бы типичности и «новый русский» Александра Жукова. Вот целая гамма красок: не лишенный обаяния цинизм деляги и пройдохи, вдохновенный авантюризм, душевная «недоразвитость», характерная данному «классу», но и – проклюнувшаяся вдруг жажда чистоты чувств и отношений, готовность если не перейти в «лагерь» этих чудаковатых милых Куропатовых, то хотя бы надышаться атмосферой их такого доброго старого мира… Актер не только успевает прорисовывать все эти необходимые по роли черты, но еще и прибавляет своему Владимирцеву характерного «жуковского» скепсиса, «размешивая» сей коктейль, естественно, юмором.

Если вышеописанные персонажи несут каждый свою психологическую нагрузку, то вот два «киллера» - Владимир Зоря и Илья Калинин - откровенно пародийны, начиная от внешней экзотичности и заканчивая не скрываемой автором надуманности – чего не сделаешь во имя сюжета! – их присутствия как такового. Зритель принимает всей душой эту пародийность, веселится ей, как смачному анекдоту, охотно соглашается поиграть еще и в эту игру.

Нарочно так подробно говорю об актерских работах, ибо именно в них воплотилась удача постановки в целом. Правда, по слухам из закулисья, некоторые актеры выражали недовольство крутой рукой режиссера, дескать, слишком уж давит постановщик на их собственные индивидуальности. А по мне, так правильно делает, если получается такой результат! Уверена, обиды репетиционного периода зарубцуются, а вот творческий шаг вперед каждым участником будет оценен. Как уже оценил это чуткий, отзывчивый зритель, воздавший должное представленной нам в лицах современной «энциклопедии русской жизни».

В сцене из спектакля: «новый русский»-бизнесмен Владимирцев (арт. А. Жуков), его телохранитель Болик (арт. И. Барташ), бывший ученый Костя (засл. арт. РФ А. Ростов) и «предводитель районного дворянства» Лукошкин (арт. В. Поморцев).