Старые вещи как старые песни...

Запомнилась фраза одного заядлого собирателя и хранителя, как он сам выразился, «стародавней отеческой рухляди»: «Комнатные часы - это вроде бы механическое сердце, заставляющее нас забыть о собственном сердце»...

У каждого человека свой отпечаток памяти, и окружающий нас сегодняшний динамичный мир, несмотря ни на что, побуждает бережней относиться к старым вещам и старым песням, книгам и документам, именам и могилам...

«...Есть ценности, которые на первый взгляд не очень эффектны, но в них столько трогательных отзвуков прошлого», - размышляет Владимир Незнанов, знаток и собиратель уходящих из обихода предметов быта, хранящихся ныне в музее. Не о древностях - драгоценностях или антиквариате былых столетий идет речь, а о «шедеврах» старых чердаков и чуланов, заветных домашних уголках. И вовсе это не мода. Нет ни одной вещи: от автомашины до пуговицы, от книги до конфетного фантика, которая не имела бы своего места в культуре нашего быта. Мы говорим: «Чья вещь?» - отца, матери, сына, жены, родных людей... Прежде чем отправить устаревшую вещь в чулан или на свалку, где она окончательно смешается с пыльным хламом, растворится в грязном массиве, - не задержать ли самое сокровенное в особом мемориальном пространстве дома, в углу, на стене, на отдельном столике. Как воплотившуюся и уходящую в прошлое часть своей жизни, зеркало памяти.

На музейных стеллажах теперь уже трогательным наивом смотрятся архаичные предметы быта 30-40-50-летней давности - милые черточки, штрихи, «пустячки». В общем-то, недавней, не очень-то благополучной старины.

Выстраданный военным и послевоенным лихолетьем уют былых «хрущевок», тогдашний «шик» комнатного убранства - как бы свидание с юностью... В противовес нынешнему холодному дизайну, стандартной электронике и фирменному тряпью - в застенчивой ненужности. Но еще легко узнаваемые: кухонный «антиквариат» от медного таза до фаянсового умывальника типа «Мойдодыр», примус, керогаз, коврик с лебедями. Рядом стройные ряды разнообразных по форме дедовских самоваров. Ушло их время, когда чай пили-распивали из блюдца вприкуску, не спеша. Без чая - ни один разговор. Самовар, как и образ матрешки, по которым русских узнавали везде... Не в пример былым увлечениям слониками с канарейками.

Ушло, ну и ладно? Но в компьютерный наш век не грех уважить старую-престарую пишущую машинку «Миньон». Хотя какая там на ней «скоропись»? Разумеется, в начале минувшего столетия предпочитали «Ундервуд» или, например, «Корону», которой, кстати, пользовался один из основателей Ставропольского краеведческого музея Г. Н. Прозрителев. Это уж потом пошли знаменитые «Москва», «Казань», электрическая «Ятрань». Или швейные машинки, сначала очень старых фирм «Науман», «Зингер», а уж потом - наша советская «Подольск»...

«...Кого сейчас удивишь музыкальными центрами, домашними кинотеатрами, видеокамерами и цифровыми фотоаппаратами», - Владимир Васильевич с гордостью бывалого музейщика рассказывал, где хранятся образцы бытовой техники ушедшего века. Забавно вроде бы видеть массивный катушечный магнитофон «МАГ» килограммов под тридцать весом, радиолу с приставкой, уже не говоря о граммофоне с огромной трубой, или «младших его братьев» - причудливых образцов патефонов: коломенских, ленинградских; горы виниловых пластинок на 78 и долгоиграющих на 33 оборота. А песни, песни-то на них какие, что само по себе особая струна для памяти сердца. Первые телевизоры с крохотными экранами и увеличительными линзами, массивные деревянные фотокамеры с раздвижной «гармошкой», «Фотокоры», «Фэды», «Лейки», «Смены», «Зениты» и «Салюты». Как тут не произнести дифирамб черно-белой, давних лет фотографии, запечатлевшей миг просветления человеческого лица - путь от первых снимков - дагерротипов до сегодняшней «цифры»...

Музейные собрания старых вещей, конкретные вторжения в историю нашей повседневности ничего общего не имеют с замкнутым коллекционерством - своеобразной игрой страстей, тем более - с ностальгической сентиментальной слезливостью. Но, с другой стороны, похвальна десятилетиями выработанная музеями тенденция собирать «по горячим следам» и классифицировать эти, не оговорюсь, богатейшие собрания.

Старое, новое, вечное... Мы часто возвращаемся к нашим воспоминаниям с добром. Конечно, многое в жизни с годами меняется, как и отношение к отцу, матери, близким людям: чем больше лет за спиной, тем дороже их седины. И как хорошо, что есть среди нас собиратели, уважающие старые чуланы и пыльные чердаки.