Храм нужно строить в душе

- Политическое руководство страны не владеет достоверной информацией о том, что происходит на Северном Кавказе, - категорично заявил руководитель фонда поддержки демократии и социального развития Шамиль Бино на встрече представителей различных структур гражданского общества, которая на днях прошла в Пятигорске. Это было одно из первых мероприятий недавно образованного Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, возглавляемого Эллой Памфиловой.

Редкий правозащитник не пинает власть. Здесь они едины. Но прошедшая дискуссия показала, что даже правозащитным и миротворческим организациям трудно достигнуть взаимопонимания. Делегация из Ингушетии, которую возглавлял член совета старейшин С. Шадыгов, вновь и вновь напоминала собравшимся об осетино-ингушском конфликте 1992 года. По их мнению, сейчас, когда ситуация в Чеченской Республике постепенно стабилизируется, именно последствия кровавых событий 12-летней давности становятся самой острой проблемой Северного Кавказа. Особенно после трагедии в Беслане. С. Шадыгов убежден, что, если бы в те дни президент Путин не сделал жесткое заявление, что будет считать пособником террористов любого, кто попытается мстить, последовало бы продолжение кровавых событий. Впрочем, эта опасность до сих пор не миновала. Да и в самой Ингушетии сохраняется напряжение, поскольку из 72 тысяч беженцев из Северной Осетии 19 тысяч до сих пор не могут вернуться к родным очагам.

Аксакал попытался убедить Эллу Памфилову, что руководство страны должно дать политическую и юридическую оценку конфликта, так как до сих пор «осетины считают, что во всем виноваты ингуши. Ингуши считают, что виноваты осетины». Свое же личное мнение С. Шадыгов ненавязчиво выразил в виде исторического экскурса. Мол, между многочисленными народами Северного Кавказа последние столетия не было войн только потому, что свято соблюдался неписаный закон: «Не смей покушаться на землю соседа!».

Эту позицию категорично поддержал правозащитник из Дагестана, представитель чеченцев – аккинцев: «Тот маленький клочок земли, который занимала каждая этническая группа, был священным. Тоталитарная система все перемешала. Тысяча лет пройдет, но пока на Северном Кавказе остаются территориальные претензии, все наши миротворческие усилия будут малозначительны».

Вряд ли такая позиция приемлема для осетин, а уж тем более для терских казаков. Выселение вайнахов с их исторической родины в Казахстан сейчас рассматривают исключительно как чудовищный произвол. Но это только половина правды. Я помню, как еще в советские времена в Орджоникидзе приехала представительная делегация из Чечено-Ингушской АССР. В Осетинском театре устроили «Вечер дружбы». Все было чинно и пристойно. Но когда один из гостей стал красочно описывать бедствия, которые перенес его народ, секретарь местного обкома КПСС вскочил из-за стола президиума и вышел за кулисы. Где-то через полчаса он вернулся, поднялся на трибуну, достал стопку бумаг и стал долго зачитывать, какие отряды вайнахов, в каком количестве, под чьим командованием перешли на сторону фашистов и когда какие преступления они совершили.

Пригородный район присоединили к Северной Осетии, осетины заселили опустевшие села Октябрьское, Сунжа, Чермен, Тарское. Отстроили дома, вырастили детей. Кто думал, что когда-нибудь ингуши вернутся. Поэтому утверждать, что один горский народ покусился на землю другого, как это делают ингушские правозащитники, не совсем корректно. К тому же власти Северной Осетии делали немало, чтобы ингуши нормально себя чувствовали в республике.

Больше всего, причем без всякой вины и без всякого повода, от депортации вайнахов пострадали терские казаки. За один Пригородный район Чечен-Ингушская АССР получила сразу три южных района Ставропольского края, исконно казачьи плодородные земли. Не так давно я был в Наурском районе. Русских там почти не осталось. Мороз по коже шел от рассказов, какими методами чеченцы вытесняли казаков с земли их предков. Однако о возвращении этих земель в состав Ставропольского края или о создании Терского казачьего края никто и слушать не хочет. Так что чеченским и ингушским правозащитникам следует быть последовательными.

А если пойти дальше, то возникает вопрос: почему за основу надо брать именно те границы, которые существовали перед депортацией, а не фактический ареал расселения вайнахов в XIX веке, когда они добровольно вошли в состав Российской империи? Или вообще окунуться в Cредневековье, в эпоху завоевания Северного Кавказа хазарами? Любой, кто мало – мальски знаком с этнической историей, согласится, что в утверждениях о «священной земле» того или иного народа куда больше сиюминутной политической конъюнктуры, чем серьезной исторической основы. Поэтому, если мы хотим стабильной мирной жизни на Северном Кавказе, необходимо всячески утверждать безусловный приоритет личностных качеств человека над его родовой, этнической, расовой, конфессиональной принадлежностью. Посмотрите, как благодаря такой целенаправленной идеологии американцы буквально за четверть века ликвидировали сегрегацию. Уверен, что Элла Памфилова прекрасно это понимает. Но удастся ли ей переубедить лидеров неправительственных организаций из национальных республик Северного Кавказа, – большой вопрос.

Другая линия размежевания – и это четко проявилось на форуме в Пятигорске – религия. Сама Элла Памфилова заявила буквально следующее:

- Все, и на государственном уровне, и на общественном должны помогать традиционному исламу. Его вытесняет ваххабизм. Для чего огромные деньги выделяют из-за рубежа.

В свою очередь Шамиль Бино сообщил, что сейчас по согласованию с администрацией президента России создается общефедеральное общественное движение «Российское исламское наследие». По его мнению, у религиозных деятелей нет ни финансовых, ни организационных возможностей, чтобы нормально контролировать ситуацию в мусульманских общинах Северного Кавказа. Движение же объединит всех, кому дорого исламское наследие, – от профессора до духовного лица независимо от национальности.

Такая гражданская инициатива получила резкую отповедь муфтия Карачаево-Черкесии и Ставропольского края Исмаила Бердиева, который потребовал запретить «этот коктейль».

Муфтий выразил сожаление, что с началом перестройки в школах не ввели религиозное образование. Православный священник Василий Бурлак из Кавминводского благочиния поддержал муфтия. По его мнению, каждый знающий основы своей религии будет по-иному себя вести.

Такие взгляды священнослужителей вполне естественны. А вот почему никто из правозащитников им не возразил, мне непонятно. Или они забыли историю: сколько людей убили и зверски замучили только за то, что они придерживались другой веры! Как считает философ и психоаналитик Эрих Фромм, всякая деперсонификация, когда человеческое существо воспринимается не как человек, а лишь как носитель какого-либо ярлыка («черномазый», «жид», «чех», «федерал») - ослабляет моральные тормоза, может повлечь акт жестокости. Ярлыки, отражающие конфессиональные отличия, вызывают точно такие же психологические последствия. Причем, чем ниже интеллектуальный уровень адепта той или иной религии, тем тяжелее эти последствия.

Что касается всемерной поддержки и распространения традиционного для России, и в частности Северного Кавказа, ислама как противовеса ваххабизму, то это вряд ли панацея. Священные для каждого мусульманина Мекка и Медина находятся в Саудовской Аравии – государстве, которое официально исповедует ваххабизм. В Коране, как и в Библии, немало мест, в которых можно усмотреть признаки экстремизма. Все зависит от толкования. Например, выдающийся арабский ученый, профессор Каирского университета Сайед аль-Кимни справедливо требует изъять из обращения средневековые толкования ислама, поскольку те проповедуют насилие, воинствующую нетерпимость к инакомыслию, ко всему немусульманскому и призывают унижать и не церемониться с неверными, то есть с теми, кто исповедует другие религии.

Не знаю, с какими мыслями покинула Пятигорск Элла Памфилова, какие выводы она сделала из общения с лидерами институтов гражданского общества Северного Кавказа. Но мне кажется, что сегодня Россия достаточно сильна, чтобы не юлить, не подстраиваться под всевозможные веяния, а наконец-то четко изложить национальную стратегию государства. И ничего, если микстура горькая. Лишь бы она привела к выздоровлению.