00:00, 28 октября 2004 года

«Когда я протрезвел, то…»

Женщине поначалу отказали на том основании, что тот пьет горькую, и случаи, когда он исчезал на длительный срок, уже бывали не раз. Заявительница возмутилась, но не очень: совместная жизнь была не слишком гладкой, ругались часто, сожитель выпивал и в таком состоянии становился агрессивным (мог и побить), терпела из-за дочки, не хотела оставить без отца. Впрочем, правоохранителям так или иначе пришлось заняться поиском исчезнувшего Строителева. Отказное решение РОВД было опротестовано прокуратурой на том основании, что нелестная характеристика пропавшего – не основание полагать, что против него не могло быть совершено преступление. Искали год. Трудно сказать, сколько еще продлились бы поиски, если бы не заговорила совесть у одного из невольных участников драмы, разыгравшейся в сентябре 2001 года на улице Доваторцев в Ставрополе.

Андрей Иванов сам пришел в прокуратуру Промышленного района и написал заявление, в котором после изложения обстоятельств дела, в частности, было сказано: «когда я протрезвел, то понял, что мы совершили что-то очень непоправимое, о чем сейчас сожалею, я не мог с этим смириться до сих пор». Написано коряво, с ошибками, но в общем искренне.

Итак, в тот день Андрей, вернувшись с рыбалки «крепко выпивший», решил добавить еще. За этим занятием в теплой компании и застал его друг и коллега по работе, попросивший срочно поехать с ним. То, что Толик Ольховский сбивчиво объяснял в маршрутке, до Андрея доходило с трудом. Во-первых, был крепко-таки нетрезв, а, во-вторых, рассказанное никак не укладывалось в его голове, казалось, что друг шутит, сгущает краски. Когда приехали по названному адресу, он все еще до конца не верил словам Толика, несмотря на то, что находившиеся там женщины при нем обсуждали, куда же деть мертвое тело. Убедился в реальности «абсурда» только после того, как увидел мешок, который втащили в комнату с балкона: по очертаниям там действительно находился мертвый человек. Дальше как во сне. Труп уложили в большую сумку, погрузили на тачку и покатили в ближайший лесной массив, там вырыли яму, облили сумку ацетоном, подожгли, останки закидали землей и замаскировали листьями и ветками. Вернулись в ту же квартиру, для снятия стресса распили бутылку водки, после чего отправились по домам. Проснувшись поутру, он с ужасом подумал, что ничего ему не приснилось, все было на самом деле. Не желая выдавать друга, он долго молчал. Сколько мог…

Анатолий Ольховский сидел на лавочке и потихоньку потягивал пиво, поджидая жену с работы. Было уже поздно, около 22 часов. Как вдруг заметил женщину, которая, как позже он сказал следователю, «потерянно металась» перед соседним домом. Это была вышеупомянутая Лариса Чернышкова. Заметив Толика, она бросилась к нему, умоляюще сложив руки на груди, стала просить помочь: пьяный сожитель совершенно разбушевался (это подтверждал и кровоподтек на лице женщины), она бы бросила все и ушла, но там остались малолетняя дочь и подруга, присматривавшая по ее просьбе за ребенком. Толик взялся помочь. Когда дверь распахнулась, на пороге стоял пьяный мужчина с ломом для колки льда, увидев незнакомого мужчину, взревел: «Убью!» - и бросился на пришельца, своим «оружием» целясь в грудь. Толик перехватил лом, вырвал из рук, отбросил в сторону. Противник вновь пошел в атаку. Толик сбил его с ног и стал бить ногами. При этом «вошел в раж», бил с остервенением, хотя поверженный соперник уже не мог оказывать сопротивления. Впрочем, на просьбу женщин прекратить избиение, хоть и не сразу, он откликнулся. Связал Строителева бельевой веревкой, чтобы, придя в себя, тот не смог никому причинить вреда, и ушел домой. Тем временем избитый что-то пьяно бурчал себе под нос. А утром, когда женщины решили дебошира развязать, обнаружилось, что тот мертв. Что делать? Затолкали труп в мешок и ближе к вечеру пошли искать Толика. Шокированный известием, тот бросился за помощью к другу.

В общем, обратившаяся в милицию женщина была в курсе, где находится ее супруг. Объявить в розыск человека требовалось ей для того, чтобы отвести подозрения от себя. Брат «пропавшего» Строителева на суде сказал, что сразу подумал, что виновата Лариса: мол, водила домой друзей, распивала с ними спиртные напитки. Любви к невестке у него не чувствовалось. Однако, характеризуя брата, признал, что тот трезвый был тихий, но, выпив, впадал в агрессию и становился опасен. А в тот день супруги, возвращаясь с работы, купили водки…

Главным обвиняемым по делу об убийстве проходил Анатолий Ольховский. Остальные участники действа выступали в качестве свидетелей. В их числе и жена Ольховского, которая, узнав от мужа, что случилось, приходила удостовериться в наличии трупа. Действия подсудимого квалифицированы по статье 108 ч.1 УК РФ (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны). При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, а также данные о личности подсудимого (ранее не судим, работает, характеризуется положительно) и его чистосердечное раскаяние. Ольховскому назначено наказание в виде двух лет лишения свободы условно, в связи с чем он был освобожден из-под стражи в зале суда.

(Фамилии изменены).