Вызывается свидетель...

При нынешнем разгуле преступности тем же свидетелем по уголовному делу может оказаться, увы, каждый. А значит, любой из нас может столкнуться с реальным выбором – правду говорить или поостеречься, от греха подальше…

Утверждать, что Галина Фомина, следователь по особо важным делам Следственного управления ГУВД Ставропольского края, особо рассчитывала на показания именно этого свидетеля – значит, грешить против истины. На свидетельских лишь показаниях нынче обвинение не построишь, оно просто развалится. И все же роль гражданина К., юриста, кстати, по образованию и профессии, на суде была не из последних. В кражах, причем в составе преступной группы, обвинялась крепко «нагревшаяся» на криминальном бизнесе троица. И одного из подельников свидетель не только видел – опознал его. Чтобы… отказаться потом на процессе от своих слов. Причем очень аккуратно: может, дескать, и не он это вовсе был.

- Как результат, вместо приличного срока за кражу подсудимый получил условное наказание за скупку краденого, - говорит Галина Фомина. - А друзья его, включая и главаря группы, были оправданы. И такое уже не в первый раз в моей практике происходит. Даже еще и почище случалось…

Почище - это когда другой свидетель самолично доложил Галине Дмитриевне: и давят, мол, на меня, и деньги за лжесвидетельство предлагают. И тут же клятвенно заверил: против правды не пойду. Но не просто пошел – побежал. К искреннему изумлению следователя и великой радости подсудимого. И что характерно, никаких санкций к нему не применишь. Ну мало ли, забыл человек, перепутал, ошибся… Хотя, нелишне напомнить, и добросовестное заблуждение свидетеля – шанс для обвиняемого, ибо любые сомнения толкуются на суде в его пользу. Однако вдвойне надежен шанс услышать «мягкий», а то и оправдательный приговор, если свидетель подкуплен или запуган. По отработанной схеме. Сначала предлагают «неудобному» свидетелю некую сумму. Затем, ежели не возьмет, в ход идут угрозы.

Реальны ли они? Опыт показывает: никто не застрахован от насилия. Официальной статистики как отказов в суде от данных на следствии показаний, так и угроз в отношении участников уголовного судопроизводства нет. По неофициальным же данным, ежегодно в защите нуждаются в целом по России до пяти тысяч граждан, которые волею случая вовлечены в судебные процессы и дают показания. Что вроде бы очень и очень немного…

- У нас случаев, когда участника процесса требуется защищать, тоже пока, к счастью, немного, - размышляет заместитель прокурора края Василий Щербаков. - Но давайте не забывать, страх в душе есть практически у каждого свидетеля. А если этот страх даже у одного человека возник не на пустом месте?! Закон просто обязан позаботиться о его безопасности!

Все верно. В каком-то смысле Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» сработан – редкий случай! – на опережение. В частности, касательно мер защиты, аналогичных тем, что закреплены в американской программе безопасности свидетелей. Достаточно, кстати, дорогостоящих, поскольку речь может идти о переселении человека и его семьи на другое место жительства, замене документов, изменении внешности, предоставлении новых мест работы или службы и т.д. Эти меры сегодня практически не востребованы, но, возможно, и понадобятся в будущем. А сейчас важнее другое. Уверенность человека в том, что не просто добрая воля следователя или судьи обеспечит ему гарантии безопасности, что, оказавшись в роли очевидца преступления, а потом и свидетеля, он автоматически попадает под защиту закона и государства.

Кстати, характерный штрих. Еще в 1995 году был принят Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», обеспечивающий безопасность тех, кто участвует в уголовном судопроизводстве, как говорится, по должности. А вот принятый Российской Думой в 1997-м закон о госзащите потерпевших и свидетелей президент Ельцин… отклонил. При том, что нужда в нем была уже тогда явной и очевидной. Оно, конечно, и в советскую пору люди побаивались, но... Начальник отдела криминалистики краевой прокуратуры Борис Стуковин, 18 лет проработавший следователем, в нашем с ним разговоре привел любопытный пример времен СССР. В одном из сел, куда он приехал расследовать преступление, желающие дать показания свидетели чуть ли не в очередь выстраивались. Представить нечто подобное нынче не просто трудно – невозможно.

- Поэтому законодательное обеспечение защиты свидетелей для нашей страны даже более важно, чем на Западе, - считает Борис Стуковин. - Хотя там и материальная, и финансовая база такой защиты намного прочнее. Но есть вещи, которые значительных затрат не требуют, а эффект дают хороший…

Подтверждение – комната для анонимного опознания в здании крайпрокуратуры, показанная мне Стуковиным. Ничего вроде особенного: стол с телефонным аппаратом, стул, на стене – бумажное полотно с делениями для определения роста опознаваемого. Но весь секрет в проеме со специальным стеклом. Находящийся в соседнем кабинете свидетель опознаваемого и статистов через это стекло видит, а те свидетеля – нет. Что, как показывает практика, и страх снимает, и уверенности людям придает. Однако возникает вопрос, почему такими комнатами обзавелись лишь органы прокуратуры в Ставрополе, Пятигорске, Георгиевске, Степновском и Красногвардейском районах? Почему их нет, допустим, ни в одном СИЗО, где проводится немалая часть следственных мероприятий? В конце концов проведение процедуры опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, предусматривает и Уголовно-процессульный кодекс РФ – статья 193, часть 8.

Между прочим, в новой редакции УПК есть пять статей, обеспечивающих меры по защите свидетелей. От приобщения анкетных данных человека, который выступает под псевдонимом, к уголовному делу в опечатанном конверте до проведения судебного разбирательства в закрытом заседании. Но надо признать: осведомленность рядовых граждан даже по части защищающих их норм Уголовно-процессуального кодекса, не говоря уж о недавно принятом Законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», оставляет желать, мягко выражаясь, много лучшего. А ежели еще добавить сюда не от хорошей жизни появившееся в последние годы недоверие к дознавателям, следователям, судьям, от решения которых зависит применение мер безопасности…

- Правда, до сих пор немало людей, готовых до конца стоять за правду, независимо от того, страшно им или нет, - говорит Галина Фомина. - Случается, потерпевшие готовы отказаться от претензий, а свидетель твердо на своем стоит: я видел, и всё тут. Только уважать можно таких людей…

И защищать! Может, кому-нибудь и пластическую операцию придется делать, чтобы не узнали оставшиеся на свободе подельники осужденного. Но на сегодняшний день вполне достаточно и уже опробованных на практике мер по обеспечению безопасности. Главное, чтобы люди были в курсе: им по закону гарантирована именно государственная защита. И верили: от их страхов никто не отмахнется. Ради торжества закона.