Неофициальная Антарктида

Воздухоплаватели – народ скромный. Не любят они распространяться о своих победах и достижениях – собственно, как и все мужественные люди... Например, мало кто знает, что президент краевой федерации воздухоплавания, бывший боевой летчик Виталий Ненашев, на нынешнем фестивале воздушных шаров в Железноводске пилотировавший шар «Ставропольский край», два года назад - в 2002-м - стал первым воздухоплавателем в истории России, поднявшим аэростат в Антарктиде. О том, как прошла эта экспедиция, корреспондент «СП» расспросила Виталия Ненашева.

- Мы должны были прибыть на Южный полюс, – рассказывает Виталий, - поднять шар и выбросить с него двух парашютистов. Приехали в Чили, в город Пунто-Аренос – это крайняя точка Южной Америки, расположенная на берегу Магелланова пролива. Привезла нас туда одна американская фирма, специализирующаяся на экстремальном туризме, – с ними можно хоть в Марианскую впадину нырнуть. Но, когда представители фирмы узнали о цели нашей экспедиции, они стали сначала потихоньку, а потом все более явно нам противодействовать.

- Почему?

- Официально Антарктида как бы ничья, но, как оказалось, ее уже потихоньку поделили разные страны. И Россия в процессе этой дележки не получила ни градуса, хотя сейчас там находятся пять наших полярных станций. Раньше было четырнадцать… Поэтому наша экспедиция стала своего рода заявкой России на Южном полюсе, что очень не понравилось американцам, поскольку у них там на самом полюсе находится военная база. Причем не просто каких-то четыре домика, а серьезный военный комплекс, куда ежегодно садятся около четырехсот военно-транспортных самолетов «Геркулес» - то есть каждый день по самолету, а то и по два. И тут приезжают русские – поднять шарик и прыгнуть с парашютом на их военную базу, хотя официально она числится как метеорологическая станция.

В общем, они все свалили на соображения безопасности – там два года назад американцы с самолета прыгали и трое из пятерых разбились.

- И что было дальше?

- Американская фирма, перевозившая нас, пошла на попятную, мы тоже уперлись. Госдеп США сделал запрос в Россию: что это за хлопцы такие. Начали вставлять палки в колеса чилийские власти, но, самое интересное, взялись нам мешать и некоторые российские структуры, видимо, заинтересованные в том, чтобы вопрос Антарктиды на официальном уровне не всплывал – вернее, не всплывало то, что этот континент активно осваивается всеми, кроме России.

- Как же вам удалось все-таки попасть в Антарктиду?

- Мы сумели договориться с чилийской частной авиакомпанией. Людям, которые живут в чилийской глубинке, на американцев глубоко наплевать, и они в пику им решили закинуть нашу экспедицию в Антарктиду. Улетели с третьей попытки. Узнав, что русские нашли обходной маневр, нас высаживали из самолета якобы из-за погодных условий. Но «додавить» уже не смогли, поскольку был заключен контракт, проплачены деньги, а в западном мире, когда начинается бизнес, «отработать назад» очень и очень сложно.

- И куда вы попали?

- На остров, где наше российское самолюбие получило еще один чувствительный укол: в России он называется остров Беллинсгаузена, в Антарктиде – остров Рэй Джордж. И то, что он – Беллинсгаузена, не знает никто, хотя здесь расположена одноименная Российская полярная станция, которая первой появилась на острове. А теперь там есть даже чилийский аэродром, чилийская же военная авиационная база, уругвайская станция, бразильская, польская… Народу много. Можно сказать, что наши полярники живут нормально - у них есть компьютеры, кинозал. А у расположившихся рядом чилийцев - фотолаборатория «Кодак», бар и даже детский садик… Американцы же вообще присутствуют в Антарктиде очень плотно, у них там есть настоящий город – улицы, двухэтажные каменные дома, порт. Но на карты он не нанесен. То есть люди сориентировались – пока континент ничей, можно самозахватом обустроиться. Чили тоже себе нарезала по материковой части треугольничек. И когда мы с чилийскими властями пытались договориться через МИД, чтобы нам разрешили выехать, они заявили: пусть Россия пишет официальное письмо с просьбой выпустить экспедицию в чилийскую зону. И тем самым де-факто признать, что эта зона существует. Никто, конечно, такое письмо чилийским властям не предоставил, и мы все решали своими силами.

- После завершения вашей экспедиции СМИ писали о том, что ее программу удалось выполнить только наполовину, поскольку помешали погодные условия…

- Был очень сильный ветер. И мы решили действовать по принципу «пан или пропал» - во что бы то ни стало поднять шар. Была идея поднять его чуть ли не с баржи, чтобы потом сесть в Антарктиде: когда нас второй раз высадили из самолета, мы всерьез хотели фрахтовать корабль. Для того, чтобы выбросить парашютистов, тоже был «космический» проект: корабль идет со скоростью ветра, шар стартует с подветренной стороны, парашютисты прыгают…

Но когда мы туда попали… Ветер почти ураганный – 8-12 метров в секунду. Правда, тепло – всего минус два. Очень сильно нам помогли наши полярники. У них есть самоходка, вроде тех, на которых ездят геологи, нас отвезли в место, где ветер был потише и мы сумели поднять шар. Перед подъемом на корзине висели, удерживая ее, восемь человек, шар постоянно мотало, оборвало кучу фалов, раскрошило алюминий в основании стоек… Но – подняли.

- Аэростат был обычный или специально сконструированный для таких условий?

- Самый обычный. Только пошит он был специально для этой экспедиции в цветах российского триколора. К сожалению, нет ни одной фотографии этого подъема, потому что фотограф тоже на корзине висел. А вот сама корзина была повышенной прочности и делалась на Кавминводах. В поселке Иноземцево есть очень хороший мастер - Александр Петров. Он, поняв задачу, подошел к делу с душой, и корзина достойно выдержала все испытания.

- Помимо экстремального подъема, какие у вас как у пилота еще были сложности?

- Проблема была в том, что при минусовой температуре газ, на котором летает шар, теряет давление. При таком сильном ветре это тоже создавало сложности. (Тепловой аэростат летает на горячем воздухе, которым заполняется оболочка. Для подогрева воздуха используется пламя, подаваемое из блока горелок, которые работают на сжатом газе. - Е. К.). Кстати, с газом была отдельная история. Пока нашей доставкой занимались американцы, они постоянно теряли то баллоны с газом, то оболочку. Когда мы на них насели, оболочку они отдали, а вот штатные баллоны с газом – нет. Выручили чилийцы. Мы с директором местной газовой компании, хорватом по национальности, общались с помощью чертежей – я не знал испанского, а он – английского. И все-таки сумели совместными усилиями адаптировать наши горелки к чилийским бытовым баллонам. Американцы были очень удивлены…

- Когда вы все-таки подняли аэростат, гордость почувствовали?

- С точки зрения воздухоплавания, особого достижения в этом не было. Но все-таки первый российский пилот поднял в Антарктиде первый воздушный шар. За всю историю освоения континента это второй такой случай. Первыми были испанцы. Но если честно, когда понимаешь, чем в Антарктиде занимаются другие страны, а чем мы… Голову в песок зарыть хочется…

- За державу обидно?

- Обидно - даже не то слово! Мы туда приезжаем с воздушным шаром, а люди каждый день сажают на Южном полюсе транспортные самолеты. В этом и есть разница…

Кстати, вместе с Виталием Ненашевым студеного полярного ветра попробовал и флаг Ставропольского края, который Виталий как настоящий патриот взял с собой в экспедицию…