«Мины» по периметру

Всегда поражаешься человеческой беспечности. И знаем же, сколько веревочке ни виться… Но пока кончик по носу не ударит, никто и не перекрестится. «Ставропольская правда» уже не раз – на протяжении последних лет - обращалась к проблемам Сенгилеевского озера – единственного источника водоснабжения краевого центра питьевой водой. Предыдущие наши публикации были связаны с браконьерством и крутым отдыхом современных буржуев на питьевом водоеме.

А как там с экологией вообще? Плохо там с экологией. Но прежде чем описать это сегодняшнее «плохо», обратимся к истории почти пятилетней давности. Тогда, в 1999 году, на заседании краевого совета по экономической и общественной безопасности была заслушана информация о ходе выполнения постановления губернатора края «О дополнительных мерах по санитарно-экологическому оздоровлению Сенгилеевского водохранилища и повышению эксплуатационной надежности его гидротехнических сооружений». Тогда вспомнили, что еще в 1993 году был утвержден план мероприятий по обеспечению режима зон санитарной охраны Сенгилеевского водохранилища. В частности, в прибрежной полосе шириной 500 метров запрещены хозяйственная деятельность, купание, рыбная ловля, разведение костров, стоянка и мытье автотранспорта.

Увы, констатировал совбез, проведенная в сентябре 1999 года проверка показала, что в поселке насосной станции Озерном содержится большое количество скота. А навоз с ливневыми стоками напрямую сливается в озеро. В примитивном канализационном отстойнике очистка стоков не производится, и они тоже попадают в озеро. Из части домов поселка стоки сбрасываются в Сенгилей. Свой отчет с заседания совбеза я заканчивала несколько патетически: «И, извините, все это мы пьем».

Добавлю, и продолжаем пить. Видела своими глазами, как все это навозное сочится в озеро, как купаются в нем коровы, как течет в Сенгилей вода после покраски машин.

Ну, обо всем по порядку. Итак, мы задумали объехать все озеро по периметру, посмотреть, что и как. Докладываю относительно трех объектов, где живут – вопреки всем постановлениям и решениям совбеза - люди. Порядок только у газовиков из «Кавказтрансгаза». Может, потому, что от их домика до озера - с полкилометра. Но и милиционеры роты охраны подтвердили: ни в чем предосудительном не замечены. Вот только техническая машина оказалась без пропуска. Объяснили, как оформить, предупредили, что в следующий раз оштрафуют.

А вот в поселке – полный экологический беспредел. Коровы стадами нежатся в озере, купаются пацаны, плавает у берега всякий мусор. Николай Геннадьевич Д. станцию техобслуживания держит. Мало того, что природу отравляет, естественно, и налоги не платит. Машин в день нашего приезда красились три. Как объяснил хозяин, все – родственников: сына, брата, жены. Но в предыдущие приезды видела я и по восемь, и по двенадцать. Командир роты охраны Алексей Миненко говорил, что дальнейшие меры будут весьма жесткими, а я «давила» на совесть:

- А что, Николай Геннадьевич, если братья в милиции работают, думаете, защитят незаконный промысел?

Николай Геннадьевич был поражен:

- А откуда вы знаете?

Так уж случилось, знаю и того, что в Чечне службу несет, и того, кто работает в одном из райотделов краевого центра. Так что пообещал нарушитель братьев не подводить. Сдержит ли слово – не знаю.

Следующая остановка - турбаза (другого адреса - даже почтового - нет). Несколько домишек, в которых живут три семьи - пожилые люди. Самая большая живность – собака. На КРС и свиней сил уже нет. Они (в отличие от жителей Озерного, которым очень неплохо живется в санитарной и запретной зоне) за свое собственное выселение. Удобств нет. Вся надежда на детей, которые привезут что-то из города да протащат на себе от асфальта.

- Выселение – это миф, которым утешают стариков, – говорит Сергей Корнев, приехавший навестить отца. – Сколько лет только списки составляют. И ничего.

Между тем вопрос о расселении жителей и Озерного, и этой турбазы стоит уже давно. Во всех официальных документах констатируется одно и то же: «проводимые мероприятия и существующие очистные сооружения не позволяют полностью исключить загрязнение Сенгилеевского водохранилища».

Есть и еще один объект, который формально не входит в зону усиленной санитарной охраны. Чуть в стороне от нее находится входной канал в Сенгилеевское водохранилище, принадлежащий управлению эксплуатации Невинномысского канала. Смотритель Александр Федорович Тарарин и его жена держат большое хозяйство. Отходы от него – тоже в канал, а потом в озеро. Здесь на совесть давить не получилось. Зарплата у смотрителей – по тысяче рублей в месяц. Не скрывают, что только из-за хозяйства и сидят тут. Впрочем, от этого не легче. От свинского навоза даже деревья на берегу засохли. А стоки мы опять пить будем.

Тут же невдалеке от канала пасется стадо фермера Корнева. И тоже гадит в канал…

В принципе я не верю в то, что все эти факты неизвестны ответственным людям, отвечающим за состояние Сенгилеевского озера. Известны. Будем считать, что на вьющейся веревочке мы связали еще один узелок. Макраме какое-то получается из «мин», заложенных на берегу Сенгилея. Но они же когда-то взорвутся…