Судьбы «звенящий» мяч

С единственным в Кисловодске заслуженным работником физической культуры РФ, награжденным также почетным знаком «За заслуги в развитии физической культуры и спорта», множеством грамот и дипломов, я встретился в спортзале медицинского колледжа. Высокий, элегантный, в белоснежной спортивной куртке, Олег Васильевич и в свои 52 года в прекрасной форме. Наглядный пример для шести сотен студентов.

- Столь высокие звания присваивают, как я понимаю, не только за многолетнюю работу, но и за весомые спортивные достижения?

- Победы были, и немало. Наши ребята – пятикратные чемпионы краевой спартакиады среди незрячих. Мы завоевывали первое место по плаванию на Всесоюзных молодежных играх, призовые места по шахматам, входили в пятерку лучших в СССР по ролинболу, или, как его еще называют, «звенящему» мячу – это подобие гандбола, только внутри резинового мяча закреплены колокольчики. Тогда же, в советское время, я курировал студентов, потерявших зрение на афганской войне, даже ездил с ними в ЦК комсомола. К сожалению, во время перестройки система спортивных соревнований среди незрячих была почти полностью разрушена. Но, как заверил на торжественной церемонии председатель Госкомспорта Вячеслав Фетисов, с физкультурой и спортом в России скоро все будет в порядке.

- Вы сознательно посвятили жизнь работе с незрячими или так судьба распорядилась?

- Видимо, это было Богу угодно. Я учился в Московском институте физкультуры, который ныне стал Академией спорта РФ. Между прочим, на одном курсе с В. Харламовым и сидел за одним столом с нынешним тренером молодежной сборной России по хоккею В. Плющеевым. По распределению попал в Набережные Челны. Был «подснежником», то есть числился плавильщиком пятого разряда на литейном заводе КамАЗа, а на самом деле играл в заводской хоккейной команде. Хорошо играл, но получил серьезную травму. И тогда меня, 25-летнего парня, сразу поставили председателем коллектива физкультуры завода, на котором в то время работали 14 тысяч человек. В моем распоряжении два Дворца спорта, две базы отдыха, приличный штат тренеров…

- И вы, не имея никакого опыта административной работы, справлялись с такими масштабами?

- Наверное, были задатки управленца. Вскоре меня выбрали членом завкома всех семи заводов КамАЗа, включая Ставропольский завод автоприцепов. Сулили в будущем место председателя коллектива физкультуры производственного объединения. Но тут заболели родители жены, и мы отправились их проведать. Так я впервые попал в Кисловодск. Увидел город и влюбился – ну прямо маленькая Швейцария. И вскоре мы переехали сюда.

Теща тогда работала директором круглогодичного пионерлагеря «Сосновый бор», собиралась на пенсию. И по образованию, и по опыту работы я вполне подходил на должность преемника. Но тут в Кисловодск приехала дочь Брежнева - Галина. Ей приглянулся «Сосновый бор». И пионерский лагерь быстренько убрали, а на его месте сделали правительственную дачу...

- Я сейчас шел по колледжу – навстречу девушка в белом халате, рукой за стену придерживается. Сразу как- то не по себе стало. А каковы ваши ощущения были тогда, 22 года назад?

- Когда я в детстве смотрел фильм «Слепой музыкант», комок в горле стоял. Вот и когда пришел сюда, нечто подобное почувствовал. Это сейчас здесь, помимо массажного, есть еще и сестринское отделение, поэтому большинство студентов зрячие. А тогда ведь были только слепые или с остатками зрения. Идешь, а на тебя натыкаются… Вот я и решил: чтобы найти с ними общий язык, надо научиться думать и чувствовать, как они. Поехал в Волоколамск, в центр реабилитации незрячих. Два месяца надевал повязку на глаза, брал в руки тросточку и пытался жить, как живут слепые. Впоследствии этот опыт мне очень пригодился. Особенно в общении с «афганцами».

- Как вам удавалось ладить с изувеченными на войне людьми?

- Да, характер у большинства из них сложный. Оно и понятно: каково взрослому парню ослепнуть, потерять руку, ногу! Сколько раз бывало: отработал «афганец» упражнение, развернулся и молча пошел из зала. Не спросив разрешения, не сказав: «До свиданья». Но я не возмущался, не бежал за ним. Понимал, что сейчас на этого парня давить нельзя. Зато в следующий раз, когда он придет в спортзал в хорошем расположении духа, я с ним серьезно побеседую, он все поймет, извинится. Кроме того – теперь это можно не скрывать, – почти все «афганцы» еще с войны баловались анашой. Тоже приходилось искать подход. Да и вообще большинство «афганцев» были ребята – золото.

- А кто-то из них вам особенно запомнился?

- Взять хотя бы Пашу Пархоменко из города Шахты. Я никогда не расспрашивал ребят, как их ранило, со временем сами рассказывали. Вот и он поделился. Все было спокойно: сидели, курили, смеялись. И тут прямое попадание мины. Очнулся – ничего не видно. Стал глаза тереть – думал, песком запорошило. Позвал ребят – никто не откликается. Слепой, израненный, но никогда Паша не ныл, не жалел себя. Наоборот, постоянно стремился к самоусовершенствованию, заряжал окружающих своей энергией.

- Но в работе со слепыми есть, как я понимаю, не только психологические особенности, но и физические ограничения. Ведь у многих из них здоровье не ахти…

- Раньше это вообще не учитывалось. Я как первый раз увидел программу – за голову схватился. Ну куда для слепого кросс в тысячу, две тысячи метров!.. Когда поднабрался опыта, составил собственную программу физвоспитания. Мы по ней года четыре занимались. Но затем из Москвы спустили новый стандарт. А поскольку медколледж напрямую относится к Министерству здравоохранения РФ, то пришлось подчиниться.

- Но, судя по вашему тону, разработки московских коллег вас не очень устраивают…

- Абсолютно не устраивают. Уверен, методист, который составлял эту программу, слепых видел только издали, как они с палочкой идут по улице. Например, у многих слепых студентов нарушен вестибулярный аппарат. Дай этой девочке пару кувырочков вперед, пару назад, стоечку на предплечьях, и достаточно. Программа же требует, чтобы все студенты осваивали силовую акробатику.

Особенно важен индивидуальный подход сейчас, когда не только у слепых, но и у зрячих молодых людей здоровье никудышное. Им уже надо давать нечто среднее между физкультурой и лечебной физкультурой. Кстати, такую программу уже несколько лет разрабатывают в Ставропольской медицинской академии профессор Гневушев с коллегами.

- А есть ли цель, какую бы вы еще мечтали достичь в своей работе?

- Есть. С директором колледжа – а мы когда-то с ним играли в волейбол в одной команде – мечтаем построить бассейн и зал для тенниса. Когда В. Фетисов вручал мне знак, я попросил его помочь. Он подозвал своего заместителя и поручил тому рассмотреть обращение медколледжа. Пока никакого ответа нет. Но я от них не отстану…