Мысль – это красота

Влетевший солнечный луч как фотовспышка на минуту останавливает действие – воображаемый стоп-кадр. Краски, гипсы, мольберты, ясные лица мальчиков и девочек. За окном – пушистые заснеженные ветки. В центре композиции – Евгений Саврасов, художник и педагог. Вот он развернулся, словно нечаянно посмотрел в несуществующую камеру, подошел к одному из своих учеников. Обычное мгновенье из жизни Ставропольской детской художественной школы. Необычность происходящего остается за кадром, незамеченная, возможно, даже участниками сюжета. В этом классе, залитом солнцем, в привычном студийном пространстве встречаются две реальности - внешняя (весь мир) и внутренняя, заключенная в каждом из юных художников. Все, что появляется на холсте или бумаге, – тонкий, зыбкий или, напротив, уверенный результат соприкосновения этих миров.

Мое присутствие на уроке дизайна обусловлено особым интересом к методике преподавания Евгения Саврасова, а также к его творчеству как таковому. Понятно, что одно органично связано с другим. Впрочем, это сейчас, говоря о дизайне как особом художественном жанре, мы не испытываем идеологического дискомфорта. Но были времена, когда английское "дизайн" связывали со всеми подозрительными "измами" и делали очень серьезные оргвыводы. Тогда молодой художник и преподаватель был причислен к неблагонадежному лику авангардистов, что, в общем-то, соответствовало действительности. Однако другой молодой художник Е. Биценко устроил в своей мастерской выставку работ Е. Саврасова. И разразилась буря. На правлении Союза художников Евгению Саврасову был преподнесен жестокий урок. По сути дела, запрещалось будущее, автоматически готовилось увольнение из школы. Еще одного "политического" уже уволили. Двое друзей в отчаянии отправились в крайком КПСС искать правды и защиты, больше идти было некуда. Их, однако, не пустили. Позвонили по телефону. Поднял трубку сам М. Горбачев: "Не пропускают? Я распоряжусь". Последовал энергичный разговор. "Ребята, у вас нелады с советской властью?" – "Да нет, лады". М.С. вызвал кого надо и объяснил: "Они закончили советские учебные заведения. Оставьте их в покое". Так Евгению Саврасову была возвращена возможность работать и заниматься творчеством. Знаковый биографический эпизод и одновременно наша история. Время действия - семидесятые годы.

Здание Союза художников с мастерской Евгения Саврасова стоит почти на том же месте, где когда-то была биофабрика, а за ней - могучие ставропольские сады, в которых прошло детство Евгения Владимировича. Теперь оно, как травинка, пробивается сквозь прожитую жизнь. Может быть, поэтому Саврасов – художник многозначный, неожиданный, информативный? Его знаменитые "объекты" (симбиоз скульптуры и еще чего-то неведомого), которыми он занимается поистине со страстью ребенка, – на самом деле "объекты" детства. Или философские игрушки для взрослых. О себе он говорит: "Чем бы я ни занимался – живописью, керамикой, дизайном, я опираюсь на классические каноны".

Графические работы последних лет – вещи, по сути, безупречные. Все неудачное он просто уничтожает. Да, в его работах не следует искать зеркального подобия. Внешним сходством Саврасов-художник жертвует ради выявления внутреннего смысла. И живописец имеет право на такой произвол. Вот, к примеру, история объекта "Медитация в белом". Дело было за Кравцовым озером, куда Евгений Саврасов приехал на натуру. Грянул по-ставропольски безумный дождь. После дождя он вышел побродить, на глаза попалась яма, до отказа заполненная огромными градинами. "Стоял и потрясенно смотрел на них. Град – небесный камень, опасный и нежный..." "Медитация в белом" – вещь сугубо артистичная, но это уже не "документальный" град, а образ града, его почти математическая суть, равная мысли, а мысль, по Саврасову, – неизбежно событие и красота... Наша внешняя жизнь происходит в пространстве. Внутренняя – во времени. Саврасов эти мятежные реальности примиряет, помогая преодолеть наше исконное одиночество.

По Зодиаку он – Близнец. Для художника этот образ – символ раздвоенности и страха не обрести внутреннее единство, счастье, покой. То, что так убедительно читается в "Портрете незнакомки XXI века". Насыщенность цветом такова, что проступает идея цвета. Огненно-красный, огненно-черный. Художника просто влечет к риску. "Да, мое сознание раздвоено, – соглашается он, – это от жизни".

Но как тогда понять другое его признание: "Да я просто помешан на ритме!"? А ведь и с нами так. Душа просит одного, реальность требует другого. В итоге все определяет действие и поступок. На языке художника действие это и есть ритм – условие поиска пластического единства. Надо помнить, речь идет не о словах, а о цвете, форме, линии, композиции...

Однако 15 лет назад никто не знал, как преподавать искусство дизайна – малоприятный повод заполучить опасное клеймо формалиста. Саврасов взялся за это потому, что всегда следовал своей художнической природе и искренне небанально мыслил. Для него совершенно естественно сказать: "В жизни все дизайн, и художник должен помнить, что его полотно лишь часть интерьера, то есть дизайна, и вообще плохая картина и плохая сковорода – явления одного порядка"... Его преподавательская методика называется "Элементы художественного конструирования". Нигде в детских художественных школах этому не учат. Евгений Владимирович начал обучать себя и детей, он так и говорит: "Мы вместе создавали нашу методику".

Первый шаг был предельно узнаваемым и простым: "игровой конструктор", обычные цветные кубики, но это уже мышление в категориях дизайна. Затем следовал этап стилизации, главный инструмент – ножницы. В скупых лаконичных аппликациях дети получают первое представление о том, что такое образ, символ, знак. То, кстати, чем занимался уже старый больной Матисс... Еще один этап - введение в систему дизайна. В жизни, как известно, варьируется два-три цвета, и в дизайне надо уметь из цветового минимума извлечь максимум возможного. Далее переход к орнаментальной полосе и конструированию образа. Темы: маска, карнавальный костюм, космос. И увлекательные упражнения на ритмизацию плоскости. Евгений Владимирович объяснял: "Ритм – великая вещь. Посмотрите на небо. Отдельные яркие звезды и густая туманность Млечного пути существуют в едином космическом ритме...". Я видела выполненные задания: небо, переведенное на символический язык дизайна. Удивительно красиво... Разумеется, это лишь конспект представлений о методике Саврасова, но удалось понять главное: педагог Евгений Саврасов вводит детей в серьезную интересную профессию. Россия всегда гордилась своим содержанием, но вне адекватной формы содержание неизбежно погибает, ибо ритмически эти вещи существуют в единстве. Как наше небо... Одним словом, понимание приходило с годами. Одна из учениц Евгения Саврасова Ольга Бендик защитила в университете диплом по дизайну, ее текст стал частью методики. Все сложилось в ясную четкую систему. Так появилась на свет знаменитая "папка Саврасова".

В 1994 году Евгений Владимирович возил свою методику в Москву. В Измайловском выставочном центре его урок засняли на видео, приходил авторитетнейший Анатолий Кантор, был успех, все это обрело определенное качество, и вдруг... совсем недавно папку Саврасова украли. Приехали в Ставрополь из Железноводска некие "архитекторы", покрутились в обществе художников, вызвали их расположение. Затем заявились в мастерскую Саврасова, познакомились и стали просить папку, чтобы грамотно устроить детскую выставку. Для педагога, который 38 лет проработал с детьми, это прозвучало как пароль. Но архитекторы исчезли. Исчезла и папка, многолетний итог кропотливой работы. Стало известно, что "посетители" в бегах, что на Кавминводах с ними боялись связываться и теперь они как будто в розыске... Еще один знаковый биографический эпизод. Впрочем, и знак времени тоже.

... Быстро вечерело, и в мастерской сгущались тени. Казалось даже, что "объекты" и персонажи, так тесно заселившие это пространство, внимательно смотрят из углов... "Если бы картины могли уходить", – произнес Евгений Владимирович с нескрываемой печалью. Это надо понять. Десятки и сотни произведений Саврасова вытесняют теперь своего создателя из собственной жизни. "Вот не стало Чемсо, Горбаня, – продолжил он, – что будет с их работами? Выбросят однажды или свалят на каком-нибудь складе?... Никто из богатых не купит настоящую живопись. Но деньги-то у них, и художники приспосабливаются к их вкусам, делают кич, строят из себя деловых людей". "Но это не ваша ситуация", – возразила я ему. "В прежние времена искусство было для нас Богом, которому мы поклонялись. А стать неискренним... Это равнозначно смерти...".

Cудьба художника как судьба лотерейного билета. В публике еще не сложилось понимание, что хороший вкус – это визитная карточка и капитал, культурный и финансовый. Что, вкладывая в настоящую живопись, мы вкладываем в будущее, поскольку искусство чем старше, тем и дороже. Что в XXI веке в России будет царить и уже царит урбанистический интерьер, для которого, собственно, и созданы элитные вещи Евгения Саврасова. А пока непровинциальное искусство талантливого художника происходит в провинции, и это не только его проблема.

И все-таки... Почему ученикам Евгения Владимировича так уютно со своим педагогом? Это же угадывается с первого взгляда. Да, он мэтр, член Союза художников, на республиканских фестивалях его принимали за некоего классика авангардизма. Но дети чувствуют нечто еще более важное. Дети знают о присутствии духовной романтики и духовной честности в человеке. Улавливают это, как улавливают животные, добрый человек или злой.

Да, украли методику, но не достоинство, опыт, душу.