Хотелось, как лучше...

Вкратце о сути проблемы. 8 мая минувшего года в Ставрополе торжественно, с музыкой и цветами группе ветеранов (не только Великой Отечественной войны) вручали ключи от просторных однокомнатных квартир в новом доме по адресу: улица Пирогова, 34/3. Я сам присутствовал на этом торжестве, писал о квартирах и счастливых ветеранах и прекрасно помню, что уже тогда было известно: жилье в вечную собственность передавать не будут, по наследству его не оставишь, не продашь и не обменяешь. В тот весенний день, если кого и смущали подобные ограничения, вслух недовольства не высказывались. Вполне вероятно, обладатели новеньких ключей надеялись на обычный российский "авось". Дескать, время все поставит на свои места, утихомирит. И продадим, и поменяем, и пропишем. Были уже прецеденты. Об одном из них я скажу ниже.

Но вот смолкла музыка, завяли цветы. И поднялась бумажная метель. Незадолго до вручения ключей новый дом был объявлен специализированным, а позднее превратился в государственное учреждение "Краевой центр социального обслуживания населения". Даже номер несколько изменился - 34/4. То есть те, кому достались ключи (я намеренно не употребляю слово "ветераны", поскольку не все вселившиеся подходили под эту категорию), квартиры получили действительно не в вечное пользование с правом передачи по наследству. И изменения этого положения в дальнейшем не предвиделось. "Авось" не сработал.

Может быть, со стороны такая ситуация и выглядит несколько цинично. Дескать, живи, покуда живется. Ну а дальше пусть твои наследники не обессудят, на очереди другие заслуженные ветераны есть, им тоже в комфорте пожить хочется. Но это на первый взгляд. По Российской Федерации таких домов уже сотни. Не могу поручиться, что ни в одном из них не складывалось ничего подобного. В центральной прессе, по крайней мере, о скандалах, связанных с невозможностью передать по наследству социальную квартиру, я не читал. У нас же в Ставрополе пожар, умеренный, правда, без митингов протеста и сухих голодовок, все тлеет и тлеет.

Странный мы народ. Казалось бы, за многие годы бывшей власти обманывала она нас многажды и разнообразнейше. А верили ей как родной маме. И надеялись, что вот-де придет время, за заслуги наши, мучения перенесенные, отблагодарит и ка-ак даст всего и вволю! Полной мерой! Квартиры шикарные, машины быстрые, продуктовые пайки обильные...

Не дала. Так и канула, не отблагодарив. Ничего, решили мы, пусть тогда новая власть, более демократичная (сами ведь выбирали!), вот это все нам и дает. И жутко обижаемся, когда выясняется, что дать-то она даст, но не так, как нам грезится, не от пуза.

Обижаемся и начинаем строчить во все инстанции: разберитесь и верните справедливость! Инстанции добросовестно разбираются, сообщая в ответ: а никакой несправедливости нет, все здесь по закону. Никто никого не обманывал.

Группа жалобщиков "спорного" дома куда только не писала. Среди прочего в прокуратуру и даже в Москву, вице-премьеру Валентине Матвиенко. Отовсюду поступали ответы: поводов для удовлетворения жалоб нет. Я видел копии и жалоб, и ответов. На личные встречи, с инстанциями, кстати, жалующиеся не соглашаются.

А поводов для удовлетворения жалоб нет по одной простой причине. Существует Федеральный закон № 122-ФЗ от 2 августа 1995 года, в тексте которого четко и недвусмысленно сказано: "Социальный дом предназначается для благоприятных условий проживания и самообслуживания, создания условий для предоставления проживающим престарелым гражданам социально-бытовой и медицинской помощи, создания условий для активного образа жизни, в том числе посильной трудовой деятельности".

Ну, если под "посильной трудовой деятельностью" понимать многочисленные жалобы и даже кляузы...

* * *

Кляузы - потому что даже директора Центра, отставного полковника Павла Горбачева, человека, занимающегося судьбами жильцов дома, в одной из петиций обвинили в "расхищении гуманитарной помощи". Дескать, сам разгружал "гуманитарку", а потом украл немецкие пакеты с горохом и рисом, продал на "черном" рынке и теперь жирует. Звучит, позвольте высказаться с мужской прямотой, совершенно маразматически.

В том же вышеупомянутом законе говорится: "Жилая площадь в социальном доме предоставляется одиноким и одиноко проживающим пенсионерам, а также супружеским парам из их числа, состоящим на учете по месту постоянного жительства для получения жилой площади в социальном доме".

Большинство из тех, кто в "первой волне" получил ключи от квартир, не подпадали под эту статью закона. Да и сейчас не подпадают. Не одинокие они. Есть дети, внуки и даже правнуки. Зачем же требовать их прописки? Чтобы потом наследство осталось? Не стоит, наверное, сейчас разбираться, кому и на основании каких документов давали разрешение на вселение в новый дом. История смутная. Сейчас ключами от освобождающихся квартир заведует министерство труда и социальной защиты населения Ставропольского края. Кстати, из тех, кто вселялся после "первой волны", жалобы не пишет никто.

В 1998 году по той же улице Пирогова в новом доме (64/2) большинство квартир было отдано ветеранам войны. Сейчас только десять процентов (!) жилой площади принадлежит тем, кто ее получил тогда. Думаю, если в "Доме ветеранов" разрешить прописку родственников и приватизацию, через пару лет произойдет то же самое. За спиной "жалобщиков" стоят молодые наследники.

В Центре на нынешний день проживают 128 человек. Есть участники Великой Отечественной войны, есть инвалиды первой и второй групп, есть вдовы умерших ветеранов (в редакции лежит письмо вдовы человека, действительно погибшего на фронте, которая горько вопрошает: "Как понять: вдова? Муж пришел живым, работал, жена растила детей, получали квартиры, машины, пенсию. Эта вдова не работала, стала получать пенсию за мужа и кричит во всеуслышание: "Вот мы - вдовы". Что ей ответить?

Директору Центра живется трудно. Не только из-за непрекращающегося потока жалоб, но и хотя бы потому, что в любой момент дом может просто... взлететь на воздух. Только в день моего посещения Центра там был случай, когда один из жильцов не закрыл краны газовой плиты на кухне. Работники вовремя всполошились, перекрыли на время весь стояк. А какие претензии к дедушке? Возраст...

Есть в доме и мини-прачечная, и зал для совместных торжеств, и многое другое. Заключив договор с Центром, можно всегда получить помощь: придут, приготовят обед, сделают уборку, помогут с ремонтом. Да много чего есть в перечне услуг.

Вот только не всегда это воспринимается адекватно. Передо мной лежат тарифы на услуги - приложение к постановлению главы администрации Ставропольского края от 20 сентября 1996 года, которыми пользуются в Центре (позже ничего не выходило). И цены в этих тарифах - ниже быть не может. Но один из местных скандальных таблоидов утверждает, что за измерение давления здесь берут аж десять рублей. Журналист, написавший эти строки, попросту не удосужился узнать, что червонец скандальная дама заплатила... за четыре месяца практически ежедневного измерения давления.

* * *

В той же статье сказано и о том, что "за последние восемь месяцев в этом прекрасном доме уже похоронили 16 человек". Ну, во-первых, количество умерших почти в два раза меньше, а во-вторых, если не обращать внимания на возраст и болезни жильцов дома (давайте смотреть правде в глаза - старики умирают, и никто от этого не застрахован), городское кладбище разрастается совсем не за счет жителей "Дома ветеранов".

Был в доме магазин, где все стоило недорого, почти по ценам производителей. И тут появились недовольные, стали шуметь. Магазин закрылся. Сейчас руководство Центра ищет возможности открыть хоть какую-то торговую точку, чтобы дедушкам и бабушкам не приходилось идти за хлебом и туалетной бумагой в соседний квартал.

Горька и смешна еще одна черта нашего национального характера. Дают нам мало. Но уж если чего мы получили, то назад ни за что не вернем. Драться насмерть будем, но не отдадим. Наше, законное, заслуженное, горбом заработанное.

В вышеупомянутой газетке есть такая фраза: "Словом, дом на улице Пирогова уже стал для ветеранов Великой Отечественной войны чем-то вроде линии фронта". Ветеранов той войны в доме живут только 26 человек. И далеко не все из них подписывают яростные петиции со всевозможными требованиями. Не потому, что устали и отчаялись добиться справедливости. А потому, что они спокойнее, мудрее тех, кто готов обвинить весь мир в своих личных бедах. У них была своя линия фронта, они на ней стояли насмерть. И поэтому не считают достойным себя воевать из-за несбыточных надежд на лишнюю бесплатную жилплощадь...

* * *

P.S. Думаю, этот мой материал вызовет новый поток жалоб и обвинений. В том числе и в мой адрес. Так вот: гуманитарную помощь не получал, бесплатных квартир - тем более.