Раритет Ставропольского музея-заповедника – мавзолей аланского царя Дургулеля заиграет живыми красками

Полтора года назад мы знакомили читателя с вышедшей тогда монографией «Кяфарский мавзолей» Николая Охонько, директора Ставропольского государственного музея-заповедника им. Г.Н. Прозрителева и Г.К Праве («Наш земляк царь Дургулель», «СП», 16 июля 2021 г.). С той поры значительно выросло внимание ученых и общества к уникальному раритету из фондов музея-заповедника – мавзолею аланского правителя Xl века. Продолжалась и работа по дальнейшему изучению этого памятника, приоткрывающего людям ХХl века удивительные страницы истории Кавказа. Недавно издано продолжение монографии, о котором сегодня рассказывает его автор Николай Охонько.

- Николай Анатольевич, почему стало необходимым выпустить еще одну книгу, теперь с несколько иным названием – «Новые смыслы Кяфарского мавзолея»? Видимо, накопилось достаточно нового материала?

- Хотя первая книга уже пережила второе издание, я все более погружался в материал и все более убеждался, что все сюжеты памятника по сути - изобразительный текст, информация, переданная нам скульптором и тем, кто задумывал концепцию содержательной части мавзолея. Все четыре стены чрезвычайно насыщены информацией, включая орнамент, также имеющий свою символику. С помощью визуального искусствоведческого и археологического изучения можно понять, что ключ ко всему здесь – христианское мировоззрение! Мы с вами видим, что на всех сюжетах памятника присутствует правитель, при детальном изучении стало понятно, что он выступает в двух ипостасях: воин-герой и при этом – благоверный христианин. Эти два полюса присущи были всем наиболее видным средневековым правителям. Принципиальная новинка книги – все персонажи в сюжетах получили свои конкретные обозначения, которыми я предлагаю отныне оперировать, – правитель, митрополит, царский виночерпий, знаменосец, символ нисходящего святого духа, светильник и так далее.

- Как же вам удалось их так точно идентифицировать?

- Собственно, многое уже и ранее было понятно, но ведь наука заставляет осторожничать в терминах. Академические ученые, как правило, опасаются слишком выходить за рамки устоявшегося, я же музейный работник, моя задача – преподнести памятник популярно. Поэтому и взял на себя такую ответственность, и не откажусь от нее. Сегодня посетитель нашей экспозиции в музейном дворике может около каждой стены мавзолея видеть информационный стенд, представляющий каждую фигуру – кто есть кто. Например, совершенно неожиданно «появились» такие фигуры, как царица или свещеносец...

Говоря о христианской сути повествования о судьбе аланского царя Дургулеля на стенах мавзолея, следует признать: наша наука оказалась довольно «замусорена» атеизмом. Так получилось, что атеистическая система вынужденно заставила ученых как бы «не замечать» доминирующей христианской составляющей или изворачиваться и обозначать все это синкретизмом. Примечательно, что за год до выхода первого издания «Кяфарского мавзолея» была опубликована книга одного из ведущих алановедов профессора Владимира Александровича Кузнецова, первым вводившего мавзолей в научный оборот в середине прошлого века. Именно на его выводы ориентировались многие. Он же, будучи человеком определенной эпохи, не видел христианского смысла мавзолея, хотя в новой книге 2019 года «Алания: восток-запад» впервые попытался высказать более полный взгляд на систему этих изображений. На мое счастье, работая над своей книгой, я не успел прочесть книгу Кузнецова! Она бы могла меня смутить авторитетом автора. А так я смог спокойно с ней познакомиться уже по завершении моего труда. И теперь с удовлетворением отмечаю разницу наших концепций. Самое трудное – преодолеть стереотип. Это когда другой ученый, глядя на переднюю плиту мавзолея, видя там три (!) креста, видя митрополита, причащающего и благословляющего правителя, все равно заявляет об отсутствии христианского содержания!

- Однако ведь он ученый, он должен быть выше стереотипов…

- Таково наследие атеистической науки ХХ века нашей страны. Но есть и ученые, чьи мысли моим созвучны. В Абхазии работает известный историк христианства священник Дорофей Дбар, который критически отмечает, что еще до революции ученые, имевшие богословское образование, объясняли своеобразие христианства в Абхазии пережитками… язычества. То есть уже более ста лет назад проявлялись зачатки ставшего «модным» синкретизма. На самом же деле, речь лишь о своеобразии отправления христианских обрядов. Ну а ученые советского времени четко разделились на искренних атеистов и сторонников синкретизма. Ныне же появляются в науке идеи, вообще утверждающие о глубоких корнях зороастризма в Алании. И даже отдельным уважаемым ученым эта идея вдруг понравилась.

- Она такая увлекательная, эффектная даже! Можно столько нафантазировать…

- Признаюсь, в своей первой книге я обозначил тему христианства с осторожностью, опасаясь вспугнуть часть аудитории «слишком» выраженным религиозным смыслом. И не зря! Потому что сегодня на смену синкретизму выдвигается дуализм: дескать наряду с христианством вторым пластом у алан следует рассматривать языческую составляющую. И я понял, что «перевоспитывать» ученых очень трудно! Я очень ценю труд Сергея Николаевича Малахова, научного сотрудника филиала РАН - НИИ Республики Северная Осетия - Алания, - фундаментальную монографию «Аланская митрополия в Х-ХVl веках». Он очень глубоко знает историю христианства на Северном Кавказе. Так вот Малахов в рецензии на мою книгу однозначно называет аланский мавзолей памятником христианским. Поскольку именно в Алании в Х веке уже существовала митрополия со всеми присущими ей структурами и атрибутами, причем как часть государства.

- Николай Анатольевич, а есть какие-то рукописные памятники того времени, которые бы могли четче обозначить тему?

- Вы задаете ключевой вопрос. Увы, у алан не успела оформиться своя письменность. Они пытались писать греческим алфавитом, но таких текстов сохранилось очень немного, лишь краткие надписи на могильных плитах, а вот летописей нет, в отличие от соседних Грузии или Армении, Болгарии, Руси Хl века. И только через эти летописи мы можем заглянуть в тот мир. Поэтому наш мавзолей приобретает уникальное значение как необыкновенно насыщенный информационно.

- Мне кажется, по его богатым сюжетам можно написать, говоря современным языком, целый биографический роман! Который в его картинах зашифрован.

- Он в определенной мере способен восполнить отсутствие аланских летописей и иных письменных источников. Кое-какие отголоски аланской культуры можно обнаружить в тех же грузинских летописях, упоминающих некоторые эпизоды истории алан. В них больше всего сведений именно о Дургулеле, да, они отрывочные, но есть. Очевидно, сказались и родственные связи царских фамилий, и несомненный личный авторитет Дургулеля. Его правление – пик могущества Алании. В последующем в силу объективных причин государство начало потихоньку ослабевать. А в Хlll веке уже пришли монголы… И многое было утрачено.

После выхода первой книги у меня оставалось много вопросов по поводу изображений на стенах мавзолея. На передней стене они такие выпуклые, четкие, а на других какие-то размазанные что ли. Попытался посмотреть на греко-римские памятники того времени, на византийские. И постепенно оформилась такая мысль: а не были ли они раскрашены? Вспомним, ведь мавзолей – это погребальное жилище покойного. А у алан была интересная традиция класть в погребение некий пенальчик, как обитель для домового. В каждой семье имелась специальная шкатулка, в которой, по поверью, жил покровитель дома, что-то вроде нашего домового. Он свято почитался, и когда кого-то из семьи хоронили, изготавливали копию этого «домика», покрывали специальным волнистым орнаментом (таком же орнаментом покрыты все стены памятника) и укладывали вместе с усопшим. Но иногда в могилу клали оригиналы этих «домиков», и выяснилось, что они были раскрашены, а это наводит на мысль, что и плоские рельефы мавзолея могли быть цветными.

- Если были краски, получается уже совсем другая история, ведь краски позволяют выразить много чего дополнительно к образам. Но поскольку за минувшие века они утрачены, восстановить их, скорее всего, невозможно.

- И все же по некоторым источникам удалось установить доминирующие тона на таких «домиках» – черный, белый и красный. Есть основания полагать, что эта гамма наиболее вероятна и для аланского мавзолея. Мы ведь уже знаем, что примерно так раскрашивались древние каменные изваяния, также со временем утратившие эти краски. Теперь будем ждать, что найдется человек, который поможет нам реконструировать краски мавзолея в той традиционной гамме, присущей эпохе.

- Это напоминает открытие, сделанное в Китае, когда обнаруженные при раскопках фигуры «терракотовой армии» также предстали без окрашивания, но ученые установили, что окраска изначально была.

- Да, все это части нашего большого мира, как и два каменных изваяния перед входом в наш музей – они пришли «оттуда»… Они тоже подвергались раскрашиванию, как и скифские. И было бы чрезвычайно любопытно увидеть реконструкцию сюжетов мавзолея в красках. Такие специалисты есть. Верю, что под их талантливыми руками памятник заговорит совсем другим языком, да так, что мир ахнет! Вспомним знаменитые античные рельефы, в частности, прекрасный Сидонский саркофаг Александра Македонского – он точно был раскрашен. И у осетин на стены позднесредневековых погребальных склепов наносились красочные изображения. А еще раскрашивали рельефы на фасадах храмов. Знаменитый аланский Сентинский храм имел на стенах красочные изображения. То есть раскрашивание фигур и изображений, как на камне, так и на штукатурке, в Алании было распространено. Так что и мавзолей Дургулеля наверняка был цветным. Эта маленькая сенсация позволит нам далее работать с памятником еще интереснее.

- Среди персонажей рельефов мавзолея есть поистине странные, к примеру, что здесь делает черепаха? За какие заслуги она попала в сюжеты мавзолея?

- Она и для меня долго оставалась загадкой. Вроде бы такое невзрачное животное. Но давайте обратимся к содержанию памятника. На трех его стенах (восточной, северной и западной) последовательно запечатлена большая эсхатологическая история нашего аланского царя – от его жизненной презентации до загробной жизни. Для христианина Царствие Небесное, проповедуемое Христом, очень важная составляющая мировоззрения. Эти три стены показывают Дургулеля великим деятелем, благочестивым христианином, он сражается с дьявольскими силами, удостаивается почестей – чаши спасения. Уверен, здесь мы видим влияние Псалтири, самой читаемой и самой иллюстрируемой книги христиан. Псалом номер 115 нам повествует как раз об итогах жизни человека: «Чашу спасения приму и имя Господне призову». Кстати, в словарях русского языка чаша имеет значение удела человека, его судьбы, его жребия.

- Прожить жизнь - испить свою чашу…

- Совершенно верно. И вот Дургулель, испив чашу жизни, удостоился Царствия Небесного. Теперь обратимся к южной стене: здесь он совершает два самых великих своих подвига – побеждает дьявола в образе василиска, сражается с орлом и освобождает из его когтей эту совсем невзрачную черепаху! А оказывается, в целом ряде языков Кавказа «черепаха» – это «лягушка со щитом». С панцирем то есть. Причем черепаха и лягушка взаимозаменяемы. Если смотреть шире, черепаха в культуре человечества, в мифологии занимает очень важное место, как и лягушка: в представлениях древних людей это животное держит на себе мир, символизируя соединение земли, воды и неба. В нартском эпосе осетин 18 сюжетов (это очень много) посвящены лягушке и черепахе, там один из родоначальников нартов женится на дочери водного царя – лягушке (черепахе).

- Прямо Царевна-лягушка какая-то!

- И осетинский герой, как русский Иван из сказки, носил свою лягушку в кармане! И эта лягушка-невеста у нартов тоже сбрасывала с себя черепаший наряд. Представляете, какие параллели? То есть семантическое поле понимания образа черепахи-лягушки расширяется до мирового. Ну и становится понятным сюжет Дургулеля: орел как символ неба, противостоит черепахе – символу воды. А аланские правители связывали свое происхождение с водными божествами, поэтому сказочный с виду сюжет получает реальное разъяснение.

Любопытная деталь: фигуры рельефов отражают и свои законы художественного представления - Дургулель на всех картинах гораздо крупнее остальных, выступающих в очевидной подчиненности ему. Но тут вдруг в сюжете сражения правителя с василиском рядом с ним изображается неожиданно крупная женская фигура, уверенная в себе, смело обращенная к царю. Я считаю, что она олицетворяет не только царицу, стоящую на равных с правителем, но и персонифицирует куда более масштабные понятия - страну и церковь, поскольку главные задачи правителя – защита государства и церкви.

- Может быть, в нашем понимании это – Родина-мать?

- Не случайно многие великие города, страны и даже континенты изображались в образе женщины. В христианстве в ранних катакомбных изображениях этот мотив присутствует. Вот и Дургулель побеждает дьявола не ради себя, а ради своей страны и церкви. За что и был удостоен чаши славы.

Обо всем этом мне хотелось бы рассказать на предстоящей конференции, организуемой Государственным Эрмитажем, где подготовлена выставка, посвященная 1100-летию Крещения Алании. Тема моего выступления – «Христианское учение и обрядность как основа понимания смыслов Аланского мавзолея». Особое место в этом контексте занимает сугубо евхаристическая сцена на северной стене, в которой принимает участие сам правитель. Ведь это – главное христианское богослужение. Скульптор мавзолея несомненно вдохновлялся темой евхаристии, показав уже на передней стене сцену причащения митрополитом правителя. Но на этом творческий человек не остановился в стремлении эмоционально усилить действие! Пиком евхаристии является анафора – сакральный момент схождения святого духа, вечное повторение и переживание людьми этого события. И тут мы видим, как художник показывает это – святой дух снисходит на святые дары… Правда, есть опасение, что ученый мир еще долго будет с подозрением воспринимать мою концепцию. Но среди «моих» доказательств и другие сцены рельефов. Например, та, где правитель на коне скачет без оружия, а лучник мечет в него стрелы: это духовная битва с лукавым, кто постоянно мечет в нас свои стрелы, вводя нас в смущение и искушение. Жизнь христианина – постоянная борьба.

- Значит, в этой сцене правитель, не имея в руках никакого оружия, неуязвим, потому что духовно защищен.

- Он сражается силой своего духа и – побеждает! Видите победоносно поднятое знамя? К этому надо добавить, что христиане с первых веков задумывались о загадочном загробном мире, о том, как туда попадают. И начали осторожно описывать хождение в рай с участием двух ангелов. Поэтому на мавзолее мы видим, как правителя сопровождают парные личности. Вот они здесь – в сюжетах, следующих после евхаристии и духовной битвы. И еще масса символов, от Креста, олицетворяющего двери в Царствие Небесное, куда входит наш Дургулель, до человека со свечой и сосудом – свещеносца в сцене поминовения правителя. А мы знаем, что свещеносец – часть церковного клира. Так все встало на свои места, что и позволило дать каждому образу его название.

- Мне почему-то кажется, что на этом история Дургулеля и его мавзолея не заканчивается. Не могу не спросить, как идет работа над театрализованной постановкой по теме памятника. В какой она стадии и, на ваш взгляд, насколько она будет соответствовать первоисточнику?

- Наш партнер в этом грантовом проекте – краевой Театр кукол. С первого дня сотрудничества у режиссера и других участников, конечно, было к нам очень много вопросов, мы многое обсуждали. Сейчас уже есть сценарий, в мастерских театра полным ходом изготавливаются реквизит, маски, фигуры. Сотрудник нашего музея ведет фотолетопись этого процесса, а потом будет фильм о создании этого необычного спектакля. Надеемся, спектакль будет на уровне.

- Он сможет и привлечь внимание к раритету и даже продвинуть мавзолей дальше…

- Имея в музее этот памятник, мы ранее думали, что когда-нибудь большая наука по-настоящему его раскроет обществу. Но ожидание затянулось почти на 60 лет. И пришлось нам самим взяться за эту работу. Моя задача и ответственность как музейного работника - реализовать программу введения мавзолея в широкий культурный оборот. Нам удалось включить памятник в каталог локальных культурных брендов России «Живое наследие». Затем мы создали экспозицию, где он стал центральным объектом. С использованием новейших технологий подготовили информационные стенды, чтобы он стал доступным любому посетителю даже без участия экскурсовода. Кроме того, памятник отсканирован детально в 3D-формате, размещен на сайте музея и в социальных сетях.

Но осталось одно очень важное – мавзолей требует реставрации. Слишком долго он стоял под открытым небом сначала на Кяфарском городище и затем у нас, пока над ним поставили защитный павильон. В общем, подвергся многому влиянию, наслоениям веков… Надо его деликатно и профессионально очистить. Нужных специалистов мы уже нашли. Они изучили памятник, подготовлена смета предстоящих работ, предусматривающая около 6 миллионов рублей затрат. Осуществить эту работу – моя мечта! Чтобы мы смогли наконец сказать всем: приходите, смотрите, любуйтесь.

Наш памятник не просто так взял и возник из небытия! Он не просто где-то в горах в закрытом уголке стоял, нет, он – часть культуры антично-византийского мира. Кяфарский мавзолей – ценнейший образец мирового искусства. Несмотря на то, что многих исследователей он смущал своим якобы «примитивизмом», мы сегодня понимаем высочайший уровень заложенных в нем смыслов и выразительной экспрессии. В неживом камне, в угловатых фигурах скульптор закладывал поле для творчества художника, оживлявшего их красками… Возможно, при дальнейшей работе при очистке поверхности с нее возьмут образцы тех изначальных красок. Если начнется реставрация, хотим пригласить в помощь реставраторам студентов художественного училища и духовной семинарии. Работая вместе с реставраторами, они будут проникать в мир этого необыкновенного искусства, чтобы в дальнейшем самим создать уже новые произведения. У мавзолея есть своя красота, совсем не примитивная, а поразительно открытая, детская: и сказочно-прекрасная, и духовно возвышенная.