10 лет назад из жизни ушёл ставропольский писатель Георгий Шумаров

...Георгий проснулся, когда розовый свет предстоящего утра только пробирался в распахнутое настежь окно. Вместе со светом в комнату вливался аромат цветущей акации, которая осыпала белыми лепестками двор двухэтажного дома. Накануне он договорился с Люцией вдвоем пойти утром на пляж. Вечером девушка уезжала с родителями в Ленинград, куда переводили отца, кадрового офицера.

Георгий вскипятил на примусе чай, позавтракал и вышел из дома. Они встретились в маленьком сквере, пересекли площадь, трамвайную однопутку и направились к морю. Город пробуждался. Какая-то девушка сонно выбивала коврик у калитки дома. Мужчина, открывающий ставню верхнего окна, приветливо махнул рукой.

Окончание школьных занятий совпало с открытием курортного сезона. Однако в санаториях, домах отдыха и на пляжах пока еще было немноголюдно. Город медленно втягивался в мирную жизнь после тяжелых лет фашистской оккупации.

Курортный район находился в Новом городе и тянулся до самых Мойнаков - соленых рапных озер.

Люция шла в светлом сарафане и коричневых туфельках с ремешками. Георгий - в клетчатой рубашке навыпуск и сандалиях на босу ногу. Выйдя к пляжу, они присели на низкую широкую каменную ограду, отделявшую пляж от улицы. Люция сбросила туфельки. Обкатанный морем теплый песок приятно щекотал ноги. Солнце поднималось за городом в степи, и море перед восходом розовело у горизонта. Мелкие волны ласкали берег. Взявшись за руки, они вошли в воду. «Что-то много медуз, - заметил Георгий. - Значит, где-то прошел шторм». А потом со словами «Последний заплыв на прощанье» энергично поплыл к бую.

Искупавшись, сидели на песке и вспоминали, как познакомились на чьем-то дне рождения. Все было очень просто: пили чай с вареньем и домашним печеньем, крутили патефон. Знакомство положило начало дружбе. С тех пор всегда рассказывали друг другу о разных случаях из школьной жизни. Ведь в то время девочки и мальчики учились в разных школах. Георгий слушал ее с интересом, хотя говорили лишь о самых обычных вещах. Оба они не знали, как сложится их жизнь после расставания, но обещали писать друг другу.

Вечером встретились на привокзальной площади. До отправления поезда оставалось четверть часа. Люция стояла с родителями, держа в руках небольшой рюкзак. Все кругом еще несло на себе страшный отпечаток войны. Здание вокзала было практически разрушено. Но движение поездов уже возобновилось, и перрон, не очень просторный, заполнили отъезжающие. В пристанционном палисаднике играл аккордеон, и кто-то весело напевал: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви...».

Закат догорал, но небо еще голубело. Вдоль заборчика сидели на низеньких стульчиках женщины в соломенных шляпах и без особой навязчивости предлагали местные сувениры. На обрывках газет лежали морские раковины, глиняные аляповатые свинушки-копилки, свистульки.

Наконец из репродуктора голос дикторши возвестил начало посадки на поезд: «Будьте внимательны и осторожны...». Отец Люции крепко, по-военному, пожал Георгию руку: «Пиши нам, будем рады». Раздался второй удар вокзального колокола - сигнал к отправлению. Люция стояла с мамой у окна вагона и, приподняв занавеску, улыбалась, кивала головой. Темно-зеленый состав медленно тронулся, набирая скорость. Георгий долго провожал его взглядом, пока за поворотом не исчез последний вагон.

Покинув город, поезд втянулся в открытое, цветущее поле, оставив позади морской пейзаж. На узловой станции вагоны прицепили к поезду Симферополь - Москва. Во время остановки в Джанкое Люция успела опустить в почтовый ящик открытку с немногословным текстом: «Устроились нормально! До свидания, Жора! Прощай, Крым!».

…Дома он долго лежал с открытыми глазами, не мог заснуть. Со стены с подаренной фотографии на него смотрела Люция. На уголке снимка белыми буквами выделялось: «Евпатория-1948». Постепенно сон, от которого почему-то радостно замирало сердце, сошел на него...

Георгий еще не знал, кем хотел быть. Писателем, журналистом? Его окружали друзья: кому шестнадцать, кому чуть больше. В послевоенной несытной жизни все они рано взрослели. Поход в кино для них был событием. Других развлечений немного: школьные мероприятия, летом - море, рыбалка, огороды. Зато рядом всегда были книги. После уроков Жора бежал по улице Революции в детскую библиотеку имени А.С. Макаренко. Набрасывался на романы и повести. Погружался в захватывающий воображение приключенческий мир Джека Лондона, Герберта Уэлсса, Ивана Ефремова, Жюля Верна, Майн Рида, Фенимора Купера. Часто читал до боли в глазах. Недосыпал, так как вечером долго плутал в диких американских прериях или гостил у золотоискателей Аляски. Записывал поразившие афоризмы и свои попутные мысли в записную книжку. В последнем классе определился: быть врачом. Сдал экзамены в Крымский медицинский институт. Позже перевелся в 1-й Ленинградский мединститут. Впереди ждала новая жизнь, быть может, новые превратности судьбы, но он не страшился их.

…В начале 60-х годов супруги Люция Владимировна и Георгий Михайлович переехали в Ставрополь, связав с этим южным городом последующие годы жизни.