Почему не нужно опекать ребёнка?

В конце сентября в Ессентуках прошел медицинский форум «Здравоохранение и курортная медицина», который собрал широкий круг специалистов, занимающихся вопросами душевного здоровья, а также социальных педагогов, воспитателей и учителей. Одним из самых интересных, на наш взгляд, стал доклад врача-психиатра Ставропольской краевой психиатрической больницы Анастасии Василенко. Она говорила о негативном влиянии на детей усиленного контроля родителей. После конференции мы вернулись к теме. Журналисту «Ставропольской правды» Анастасия подробнее рассказала о тонкостях данного вопроса.

Начну с примера. У меня есть пес. И у моего соседа есть пес. Они даже похожи. Одного возраста. Взяв щенка, я пошла к кинологу и выполнила все советы по воспитанию. Мой пес гуляет без поводка, не лает, не кусается, ладит с «дикими» собаками, детьми во дворе и никуда от дома не убегает. Конечно, всегда есть риск, что он подхватит заразу или подерется. Но пока нормально. У соседа пес всегда на поводке - кидается на проходящих собак. Он сильный и иногда обрывает поводок и убегает. «Оторвавшись», пес ест на помойке и дерется с собаками, травмируется и убегает со двора на дорогу. Сосед с трудом ловит его, потом лечит расстройство желудка, травмы и покупает поводок покрепче.

Когда я была ребенком, у нас не было даже домашнего телефона. С семи лет я и мои сверстники находились сами по себе до прихода родителей с завода. Это шесть-семь вечера. Мы посещали кружки, ездили на автобусах, гуляли во дворе. И почти никто не нарушал установленные родителями правила: не гулять далеко, не уходить с незнакомыми людьми, вовремя приходить домой и т.д. Невозможно пожаловаться маме, если тебя обидели, унизили. Никто не поможет, если забыл ключ от квартиры, опоздал или подрался. Разбирались сами. И выжили. О своих двойках я старалась не говорить родителям. Это целый пласт отношений. Как сказать, или не сказать, или соврать? Из моей параллели в школе был только один наркоман. А между прочим, на дворе были 90-е!

Сейчас мои дети и племянники постоянно на связи. Пользоваться городским транспортом научились только те, кому больше двенадцати, так как у всех родителей есть машины. Учитель в любое время может позвонить родителю и наоборот. Есть смс-дневники, чаты в Вотсапе родительского комитета, классного руководителя. Ввели пропускной контроль на входе в школу. В нынешнем году будут присылать СМС о том, что ребенок вошел в школу, вышел из школы. О том, что сын получил двойку, я знаю до его возвращения из школы. И он знает, что я знаю.

Нам говорят, что это безопасность! Что повсюду педофилы! Что хороший родитель должен читать переписку своего ребенка в социальных сетях. Ну не открыто, а так… тайно. Ну не читать, а так… просматривать. Более честные и порядочные призывают: надо, чтобы ребенок сам показывал свою страницу в соцсетях родителям.

А вы заметили, что Интернет пестрит рекламой «программы прослушки» детского телефона, GPS-программами слежения и тому подобным? Одна из компаний запустила сервис «Родительский контроль», который позволяет следить за активностью детей в Интернете. За 150 рублей в месяц сервис будет анализировать публикации, лайки, подписки и комментарии ребенка во всех социальных сетях. Если чадо интересуется оружием, наркотиками, самоубийствами или пишет комментарии экстремистской и фашистской направленности, а также если у него в друзьях появились сомнительные взрослые люди, то родителям придет соответствующее уведомление.

Приводить сейчас определение психологического термина «гипер-опека», я думаю, нет необходимости. Гиперопека приводит к формированию инфантильной личности. Она выражается в стремлении родителей окружать ребенка повышенным вниманием, защищать даже при отсутствии реальной опасности, постоянно удерживать около себя, привязывать детей к своему настроению и чувствам, обязывать их поступать определенным, наиболее приемлемым для родителей способом. При этом ребенок избавлен от необходимости разрешения проблемных ситуаций, поскольку решения либо предлагаются ему готовыми, либо принимаются без его участия. В результате маленький человек лишается возможности не только самостоятельно преодолевать трудности, но даже их трезво оценивать. Он теряет способность к мобилизации своей энергии в трудных ситуациях, он ждет помощи от взрослых, прежде всего от родителей; развивается так называемая выученная беспомощность - условно-рефлекторная реакция на любое препятствие как на непреодолимое.

Нет никакой заботы в этом удушающем контроле. В анти-утопии «Черное зеркало» мама, потеряв однажды маленькую дочку, решается установить ей в голову чип. Чип отслеживает перемещения. Однако есть и другие функции – можно заблокировать восприятие информации о насилии, сексе, бранной речи. Да и вообще, можно видеть все, что видит ребенок. В подростковом возрасте девочка требует отключить гаджет. Столкнувшись с первой проблемой, мать тайком активирует прибор. Девушка беременеет, мать не может не вмешаться, и обман открывается. Закончилось все плохо – девочка убивает мать в приступе агрессии.

В практической работе психиатра я ежедневно сталкиваюсь с последствиями того, что у родителей и детей нет доверия друг к другу. В младшей школе это непослушание, провокативное поведение, истерики. В средней, пытаясь отвоевать свою свободу, дети учатся врать. В старшей школе начинается бунт – учеба забрасывается, возникает аддиктивное поведение. Бунт, однако, свободы не дает, так как подросток уже не может отделиться от опеки взрослых. Убежав из дома, он не знает, что делать с этой свободой. За него все и всегда решала мама. Обнаружив тупиковость положения, подросток совершает попытку суицида или применяет другие подобные методы, которые щедро описаны в Интернете.

Что же делает родитель ребенка с нарушениями поведения? Он ищет поводок покрепче. Мать одной моей пациентки взломала ее страничку в ВК. Увидела там слегка эротические фото своей несовершеннолетней дочки, которые та отсылала своему парню. Предварительно мама показывать страницу не просила. Реакция девочки – пришла на консультацию к психиатру и, не предупреждая взрослых, попросилась на госпитализацию. Мать, узнав, не позволила ее госпитализировать. Свой поступок объяснила так: «Она мне ничего не рассказывает. У нее что-то происходит, а я не знаю. Я же должна знать!». Думаю, теперь дочь будет делиться еще меньше, а мать и дальше будет искать способы контроля.

Так что же делать со страхом родителей? Я думаю, взрослых надо учить, как воспитывать ребенка, чтобы за него не было страшно.