Отверженный с Божьей отметиной

…В августе сорок второго в Привольное вступили захватчики. Михаил и два его приятеля бесстрашно встречали их на улице, хотя и жались к стенам хаты. А дед Андрей, который жил напротив, выставил себя, готовый растерзать любого, кто сунется к нему в хату, где рожала дочь. Немцы пытались проникнуть через старика то ли за добычей, то ли на постой. Но дед Андрей - это дед Андрей: сил у него хватало, чтобы свалить быка. И отвернули фрицы. При полном благополучии родилась у Михаила двоюродная голубоглазая сестренка. Но и после этого, как вспоминают привольненцы, фашисты не решались забираться к деду Андрею. А во дворе Михаила они были частыми гостями. Приходили не с пустыми руками: стаскивали сюда наловленных по селу гусей. «Щип-щип», — приказывали они мальчонке и грозили пальцем. А дело все было в шикарной русской печке, красовавшейся посередине двора. Воды в ней нагреть - в одно мгновение, и давай обрабатывай гусей в свое удовольствие. Мать возилась у печки, а Михаил общипывал награбленную немцами птицу. Душа ныла и руки болели, но угождать все-таки угождал гадам. Только в одну ночь печки вдруг не стало. Говорят, что развалила ее сама мать. А мне думается, что дед Андрей, ведь требовалась недюжинная сила, чтобы такая махина рассыпалась. Немцы кулаками затрясли. Вот тут нашлась мать: свалила на разъярившуюся корову. Пребывание под немцем подпортило анкету будущего президента. Ну и что, что был мальцом? Один его земляк здорово поплатился за нечто подобное.

***

…За обедом в Америке Горбачёв не стеснялся раскрывать даже решения Политбюро ЦК, которым непременно предписывался гриф «секретно», на что бывший глава ЦРУ Ричард Хелмс заметил с кривой улыбкой: «Когда я был шефом разведки, я мог убить за подобную информацию».

***

…Тогда же он побывал в Израиле. Был в храме, где Иисус Христос одним хлебом накормил тысячи страждущих. Выйдя из него осиянным, он сказал журналистам: «Я пошел той дорогой, которую избрал наш великий предшественник. Я последний коммунист, который воздал дань уважения первому коммунисту - Иисусу Христу». Последний - это уж слишком.