А я говорю: представьтесь...

В мой первый рабочий день, а он пришелся на 7 февраля 2001 года, редакция праздновала день рождения Александра Загайнова. В ту пору он занимал кресло ответственного секретаря. Моя должность звучала скромнее – корреспондент на полставки при секретариате. Однако я был счастлив, оттого что работаю в серьезной газете, где есть хорошие гонорары, премии, а жалованье не задерживают, что для меня, молодого отца и супруга, очень много значило.

В общем, я пребывал в состоянии эйфории. Тем более что рабочий стол, компьютер и телефон достались мне в наследство от виновника торжества. Это хорошее предзнаменование, решил я. Поскольку накрывать столы в кабинете ответственного секретаря считалось признаком дурного тона и подрывом трудовой дисциплины, пиршество было организовано на его прежнем рабочем месте, то есть в моем кабинете. Я и Игорь Пидоренко выступали в роли помощников по сервировке. За столом в числе приглашенных присутствовали и «особы, приближенные к императору»: Валентина Лезвина, Андрей Володченко, Марина Раскладкина, Алексей Лазарев, Олег Островерх, Саня Цвигун, Елена Рыбалко… Не было только главного редактора Василия Балдицына – он находился в Кисловодске, и я, кстати, именно поэтому еще к тому времени не был официально представлен главреду.

Ну вот так примерно это и было... Неформальное общение, все участники раздобрели, и вдруг в кабинете раздался противный телефонный звонок. Так как дедовщину в Красной армии (а также в редакции «СП») к тому времени еще никто не отменял, то, соответственно, трубку пришлось брать мне. Я даже не успел представиться, как из нее раздался властный голос: «Загайнов здесь? Дай ему трубку!».

«Ни фига себе, заезд! Кто тут хамит? Да еще наезжает! Ща разберемся», - подумал я и, придав, насколько это возможно, своему голосу строгость, сказал:

- Вы позвонили в редакцию газеты «Ставропольская правда». Представьтесь, пожалуйста. С кем имею честь?

Пауза.

- Загайнов здесь? Дай его к телефону…

- А я говорю, представьтесь…

В подобном ключе беседа продолжалась пару минут. Постепенно веселое шушуканье за столом утихло, здравицы прекратились, все внимательно смотрели, как я упорно пререкаюсь с кем-то по телефону. В конце концов мой телефонный визави лаконично сказал: «Балдицын».

«То-то. Мог бы и сразу сказать», - подумал я. И вдруг до меня дошло, что я пререкался с самим главным редактором. Несмотря на ужас, который меня охватил, я невозмутимо, так мне хотелось думать, повернулся и сказал Загайнову: «Александр Анатольевич, вас к телефону. Балдицын спрашивает…». Все зрители закатились от смеха...

Как оказалось, Василий Вячеславович из санатория решил поздравить именинника по телефону. Так как дело происходило еще в ту эпоху, когда сотовые могли позволить себе далеко не все, то он принялся звонить на все редакционные номера. Постепенно добрался до отдела информации, где и происходило застолье. И нарвался на Грищенко, воодушевленного выходом на работу и готовностью «грудью защитить честь редакции и ее сотрудников от всяких пранкеров».

В итоге. Загайнов мне сказал тогда, что пора уже писать заявление по собственному желанию, иначе - увольнение по статье. Другие свидетели стали «припоминать», как эта статья звучит в Трудовом кодексе: «грубое и наглое оскорбление должностного лица при исполнении должностных обязанностей» или только «грубое», или только «наглое». В общем, я тогда понял, что попал работать в веселый коллектив. И главный редактор оказался под стать своим подчиненным. Еще несколько дней я ужасно переживал, что меня уволят и я не пройду испытательный срок. А дело ограничилось тем, что, когда я представился главреду и извинился, Василий Вячеславович сказал в ответ: «Ну ничего. Надо только помнить, что мы работаем в общественно-политической газете. Поэтому нужно уметь разговаривать с людьми и вести себя достойно. Даже если тебе хамят».

Много лет прошло с тех пор. А за науку спасибо!

Всего хорошего. С юбилеем, «Ставрополка»!