Юрий Христинин – лёгкое перо плюс огромный труд

Современная Википедия в ответ на эту фамилию сразу же выдает несколько страниц убористым шрифтом - вначале «российский журналист, публицист, краевед и писатель», годы жизни 1942 - 2008, затем сравнительно короткая биография. А дальше - длиннющий перечень его журналистских расследований, которые завершались очерками в «Ставропольской правде», других центральных и местных газетах, а также книгами и документальными фильмами. А у журналистов нашего поколения в памяти возникает невысокий седой человек с большими грустными глазами. Таким он был в «нулевые» годы ХХI века.

Впрочем, его ровесники помнят Христинина совсем другим, рассказывают, что шутник был и хохмач, душа любой компании, а главное, работал всегда весело. Даже когда после очередной бессонной ночи приносил в редакцию новый очерк или статью. Чаще всего написанные от руки крупным и почти каллиграфическим почерком, так что редакционные машинистки, которые становились его первыми читательницами, разносили потом по кабинетам весть про очередную «историю от Юры».

«Очень легкое перо» - эту творческую особенность Юрия Христинина отмечают фактически все ветераны нашей редакции. И подтверждают, что за каких-нибудь три-четыре часа он мог выдать «срочно в номер» огромный очерк на полполосы. И многим казалось, что при этом он не сильно-то напрягался. Однако все более-менее посвященные в тайны нашей профессии прекрасно понимают, что за этой легкостью не только вдохновение, которое посещает отнюдь не всегда, но и огромный предварительный труд, анализ собранных фактов и фактиков. Командировки, встречи, множество запросов и справок, плюс память, плюс знание истории или экономики - это в зависимости от того, на какую тему пишешь. И только потом приходит это самое вдохновение и отнюдь не хлестаковская «легкость пера».

И, конечно же, чтобы оставить после себя такой длинный перечень творческих работ, вошедших не только в историю ставропольской журналистики, но и просто в историю, нужна была еще и удача. Она ему сопутствовала с ранней юности. После окончания невинномысской средней школы № 3 пошел работать монтажником электромонтажного управления в городе химиков. И сразу же стал внештатником городской газеты. А в 19 лет его приняли в «Невинномысский рабочий» корреспондентом. Можно сказать, что профессия его нашла в самом начале взрослой жизни. Впрочем, ненадолго. В 1962- м пришла повестка из военкомата, и его отправили служить в Группу советских войск в Германии.

Однажды мы возвращались с ним из командировки, а было это в начале 90-го года, и радиоприемник в нашем «уазике» громко транслировал репортаж о крахе Берлинской стены. Юрий Николаевич отчего-то погрустнел и неожиданно вспомнил: «Ты знаешь, Саша, а я ведь эту стену строил...». От моих предложений продолжить воспоминания тогда он наотрез отказался, мудро заметив: «Вот подожди, пройдет еще лет 30, и увидишь, какие стены появятся там, в Европе. Да и на наших границах... И их строители тоже будут верить, как и мы тогда в 62-м, что делают очень нужное, почти святое дело». Я ему тогда не поверил, а вот теперь отчего-то вспомнил эти слова. Ведь прав он оказался в итоге: Берлинскую тогда на сувениры растащили, а сколько еще новых стен понастроили! И у них, в Европе и Америке, и на наших границах.

Вообще, историческая тема стала в его творчестве основной еще с тех пор, когда после армии он пришел на работу в краевую газету «Молодой ленинец», а из нее в «Ставропольскую правду», которой отдал почти четверть века. И эта самая госпожа Удача улыбалась ему достаточно часто, когда на газетных полосах появлялись исторические очерки, а ставропольские и московские издательства многотысячными тиражами печатали его книги. «День моего города», «На рейде «Ставрополь», «Сестра милосердия», «Именем ВЧК», «На сорок пятой параллели» - это далеко не полный перечень его книг. А были еще и документальные фильмы, снятые по его сценариям. Пожалуй, самый известный из них «Политрук продолжает бой».

Теперь этот факт на занятиях по истории ставропольской журналистики преподносят почти как легенду. Но вначале легендой стал этот снимок забинтованного офицера с лейтенантскими погонами и перекошенным от боли лицом, который пытается поднять в атаку своих подчиненных. Он был опубликован во многих отечественных и зарубежных изданиях, стал экспонатом военных музеев. А через много лет после вой­ны в редакцию нашей газеты пришла пожилая женщина и, протянув фотографию, сказала Ю. Христинину: «Это мой брат Миша Калинкин». К счастью, тогда еще был жив автор снимка - фронтовой фотокорреспондент Иван Шагин. Но он слишком мало вспомнил: фотографию сделал в 1944 году, когда шли бои под Ригой, фамилию офицера тогда не спросил. Христинин поднял архивы, потом обратился к столичным криминалистам. Один из них после долгого исследования сделал категорический вывод: на снимке действительно политрук М.И. Калинкин, родом из Георгиевска. Потом еще будущий автор сценария несколько лет работал в архивах и музеях, встречался с земляками и родственниками героя. Благодаря его труду - уже не безымянного. В итоге вышло несколько публикаций в «Ставрополке», а потом документальная повесть и фильм.

Точно так же кропотливо, подолгу, но с вдохновением он по крупицам восстанавливал другие дотоле неизвестные страницы нашей истории. Писал о судьбе вольнодумца Захара Мишина - депутата от ставропольских крестьян I Государственной думы 1906 года. Отыскал интересные факты о судьбе члена тайного революционного общества «Земля и воля», а впоследствии каторжанина Григория Попко и гораздо более известного нашего земляка Германа Лопатина. Героями его очерков стали также сподвижник лейтенанта Шмидта Никита Антоненко, «железный» Феликс Дзержинский, дипкурьер Алексей Корчагин и многие другие люди, оставившие след в истории.

Среди его исторических открытий также судьба единственной в России женщины, награжденной военным орденом Святого Георгия, Риммы Михайловны Ивановой. Он потратил несколько лет и посетил многие города, прежде чем смог написать повесть о жизни выпускницы ставропольской Ольгинской гимназии, которой суждено было стать легендарной сестрой милосердия в годы Первой мировой войны. Ю. Христинин перелистал сотни архивных материалов того времени, смог отыскать солдат и прапорщиков царской армии, принял участие в установлении подлинного места захоронения Р. Ивановой. В итоге появилась повесть-хроника «Сестра милосердия», а спустя много лет на ее основе белорусские кинематографисты сняли документальный фильм.

Впрочем, исторические исследования были отнюдь не единственным жанром в творчестве журналиста. Как все сотрудники «Ставрополки», он писал проблемные статьи на самые разные темы. Вообще тематика отдела писем, которым он заведовал в нашей редакции, была очень широкой. Выходили и критические публикации. Однажды в самый разгар уборочной страды он застукал на пляже колхозное начальство в одном из восточных районов. Руководство «культурно» отдыхало под шашлычок и коньячок, в то время когда их подчиненные вкалывали на жатве почти круглосуточно. После этой публикации главному редактору газеты пришло гневное письмо от партийного руководства по поводу того, что журналист пытается «очернить» проверенные кадры руководителей. К счастью, главред газеты П. Дубинин сумел отстоять правоту журналиста в очень высоких крайкомовских кабинетах.

А Ю. Христинин продолжал оставаться одним из самых плодовитых авторов «Ставропольской правды», даже когда занял в ней должность заместителя главного редактора. Потом он работал в «Ставропольских губернских ведомостях», собственным корреспондентом в газетах «Юг», «Южный экспресс», «Северный Кавказ». В этот период он побывал во многих горячих точках, встречался с участниками двух чеченских кампаний. Военкор «Ставропольской правды» Алексей Лазарев, побывавший с ним в Аргунском ущелье, вспоминал потом о необычайной выдержке и поистине олимпийском спокойствии этого «деда», который даже в насквозь прокуренной и полутемной армейской палатке продолжал заниматься своим делом: «расшифровывал» записи бесед с солдатами и офицерами и писал в своем фронтовом блокноте материалы, которые потом диктовал по телефону стенографисткам своей редакции.

*****

Да, таким он был. Настоящим профессионалом, преданным своему делу до последних дней жизни. Наградами он, конечно, не обижен - заслуженный работник культуры, победитель всесоюзных и краевых творческих конкурсов, трижды лауреат премии имени Германа Лопатина. Кроме этого награжден несколькими медалями. И даже в период тяжелой болезни пробовал писать, говорил супруге: «Если нельзя работать, зачем тогда жить?». Таким он и ушел, не дожив нескольких дней до своего 66-летия. Но оставил после себя наследие, которое еще будут изучать не только журналисты, но и историки.