Мать

1

Лидия Петровна Калинкина не видела своего сына Дмитрия долгих пять месяцев. Дима тогда приехал домой в Ставрополь после окончания Московского пограничного института. Лидии Петровне очень понравился сын в военной форме пограничника при золотых погонах.

- Видел бы тебя отец, такого красивого и бравого, - прослезилась счастливая мать.

Дмитрий Калинкин получил назначение для прохождения дальнейшей службы тут же, на Северном Кавказе. Домой он заглянул всего на несколько дней.

В последний вечер перед отъездом Димы они вдвоем пошли в театр. Смотрели «Квартиру» московской труппы с участием Ирины Муравьевой. Лидия Петровна очень любила эту актрису, может быть, даже ее ровесницу. Потом они ужинали с шампанским в небольшой «двушке» Калинкиных. Квартиру получил старший Калинкин, Петр Кузьмич, накануне поступления Димы в институт. Но самому хозяину недолго довелось пожить в новой квартире. Рак «съел» за месяц крепкого, здорового пятидесятилетнего мужика. А прежде они жили в шумной, многоликой и безалаберной коммуналке. Туда Диму привезли из роддома, там он делал уроки до самого выпуска из школы под привычный кухонный звон посуды, переругивания домохозяек, а то и под батальные семейные сцены.

Лидия Петровна очень страдала от одиночества и в этот вечер отгоняла мысли о предстоящем расставании с любимым сыном и будущем своем житье-бытье. О повторном замужестве пугалась и думать. Ей, старой учительнице начальных классов, казалось оскорбительным вновь выходить замуж, стыдно перед памятью любимого мужа, перед взрослым сыном – он очень любил отца.

Они пили шампанское и ели деликатесы, которые Дима привез из Москвы.

- Димочка, а в Ставрополе нельзя было устроиться? – осторожно поинтересовалась Лидия Петровна. – Здесь много нынче пограничников. К тому же ты с отличием окончил институт…

- Мам, я еду служить на границу, а начинать службу с тыла – очень плохая примета, - бодро ответил Дмитрий. - На мое место много желающих было…

- Неужели?! – удивилась Лидия Петровна. – Димочка, но там же постоянно кого-то убивают!

- Мам, не надо, - нахмурился сын. – В Москве нынче чаще убивают, чем на всей российской границе, но я же выжил!

2

Проводив сына, Лидия Петровна продолжила свою привычную работу. Была бы ее воля, она бы и вовсе не уходили из школы. Но приходилось долгие вечера коротать в одиночестве. Дима, конечно же, с его слов, устроился прекрасно. Он часто звонил, чем очень радовал тоскующую мать.

За месяц до Нового года Дмитрий пригласил Лидию Петровну к себе в гости на все праздники. Ей и самой хотелось хоть одним глазком посмотреть на обустройство сына где-то там, высоко в горах, которые она видела лишь снизу. В прежние времена они обычно всей семьей ездили отдыхать на Волгу, где в разных городах у Петра Кузьмича Калинкина проживала многочисленная родня. Он и сам был родом из славного города Саратова.

За неделю до праздника сын позвонил снова, и Лидия Петровна наконец-таки решилась. Одна мысль о долгих зимних каникулах пугала ее маетой одиночества. Она купила билет и сообщила о том Дмитрию.

- Мам, не сомневайся, встречу с почетным караулом! – пообещал тот.

До отказа заполнив две вместительные сумки, как ей казалось, необходимыми продуктами, Калинкина тронулась в путь. На автовокзал ее провожали четвероклассники – ее питомцы, которых она часто приглашала домой на чай.

Солнечным ярким утром она сошла на нужной автостанции соседней горной республики. Попала если и не в лето, то в теплую, ласковую осень – это точно.

Городок был небольшой, и вместе с ней сошли немногие пассажиры. Лидия Петровна, стоя на площадке со своими сумками, растерянно озиралась – ее никто не встречал. И тут она увидела горы, казалось, нависшие над городком в своих белоснежных папахах. Лидия Петровна испугалась и удивилась их исполинскому величию.

- Лидия Петровна? – услышала Калинкина за спиной чей-то голос.

Она оглянулась и увидела бравого парня в камуфляже и с улыбкой на широком добродушном лице.

- Старший прапорщик Игорь Семенов, - отрекомендовался парень, взяв под козырек полевой кепки. – Мне поручено доставить вас на заставу…

- А Дмитрий…

- К сожалению, он занят по службе, но к вечеру будет на заставе.

На площади перед автостанцией их поджидал «уазик». Лидия Петровна поздоровалась с водителем Алешей, улыбчивым и ясноглазым парнем. Они с Игорем сели в машину и помчались прямиком в горы, которые так удивили и потрясли впечатлительную учительницу младших классов.

Дорога шла на подъем через смешанный наполовину оголенный лес. Но вскоре лес закончился, и машину обступили голые скалы. Лидии Петровне было покойно одной на заднем сиденье. Как-то она посмотрела в окошко и отшатнулась. Почти у самых колес разверзлась бездна, и где-то там, далеко внизу, клубился туман, словно черти в аду творили свою страшную работу – варили и жарили несчастных грешников. Бедная женщина в ужасе отшатнулась и вжалась в спинку сиденья. Так и сидела - ни жива, ни мертва.

Игорь занимал переднее сиденье и, оглянувшись на спутницу, все понял. Он спокойно проговорил:

- Лидия Петровна, не пугайтесь – у меня поначалу тоже так было, но быстро прошло.

- Игорь, а вы откуда родом?

- Я из Пензы, - охотно откликнулся тот. – Но вот уже пять лет вместе с женой служим на заставе.

Калинкина отодвинулась на середину сиденья, чтобы не видеть пугающей пустоты, на дне которой черти творили свое черное дело, и принялась расспрашивать Игоря о его родителях, о семейной жизни на заставе. Так за разговором они въехали на небольшое плато. Несколько приземистых зданий за каменной оградой с колючей проволокой поверху, часовой у ворот, наблюдательная вышка – это и была застава.

Лидию Петровну встретили две женщины. Тамара, жена начальника заставы старшего лейтенанта Федора Мухина, дородная красавица, краснодарская казачка. И миловидная, хрупкая, похожая на школьницу жена Игоря Семенова Зоя. Милые женщины провели Лидию Петровну к одному из домов, в котором и было жилье сына.

Комната, большая, светлая, была оклеена свежими обоями, но казалась необжитой и пустоватой. Две железные койки, застеленные грубыми шерстяными одеялами, повидавший виды платяной шкаф, стол, настенный шкафчик для немудреной посуды, самодельная книжная полка с дюжиной книжек, два стула и грубо сколоченный табурет. Да еще печка, на которой нудел вместительный эмалированный чайник. От печки тянуло жаром, ее, наверное, недавно истопили.

Как-то скрашивал казенную обстановку комнаты небольшой ковер, висевший над одной из кроватей. На нем были прикреплены две рамочки с фотографиями. На одной - Лидия Петровна: фотографировалась лет пятнадцать тому назад, еще почти молодая.

А вот в другой светлой рамочке лицо незнакомой девушки с пышной прической и большими смелыми глазами.

- Располагайтесь, - сказала Тамара, - а через полчасика я зайду за вами и пойдем к нам пить чай.

- Спасибо, родные, - поблагодарила Калинкина молодых женщин и принялась распаковывать свои вещи. Она то и дело натыкалась взглядом на фотографию незнакомой девушки. Лидия Петровна сняла со стены фото и не без ревности принялась разглядывала портрет: «Димочка ничего мне не говорил и не писал о девушке», - огорченно подумала мать.

Она повесили фотографию на прежнее место. Потом прилегла на одну из коек и незаметно уснула после всех дорожных переживаний. Но ее сон был недолог.

3

Дмитрий появился на пороге неожиданно – большой, с обветренным скуластым лицом, на котором выделялись светло-карие отцовские глаза.

- Ну, мам, ты молодец! - целуя мать в лоб и щеки, приговаривал сын. - Думал, не решишься…

- Как же я могла не решиться, Димочка? - Лидия Петровна жадно вглядывалась в родное лицо. – Я ведь билет заранее взяла…

- Дима, а кто это? – Лидия Петровна указала на портрет девушки.

- Это Маша, - с улыбкой ответил сын. - Очень хорошая девушка. Она работает медсестрой в госпитале в том городке, где ты сошла с автобуса. Я тебя обязательно с ней познакомлю….

- А как ты нашел ее в госпитале? – с беспокойством вгляделась мать в лицо сына.

- Чисто случайно, мам, - заверил Дмитрий мать. Не говорить же ей о том, что в одной из стычек с бандитами был легко ранен в левое бедро. Две недели в госпитале хватило, чтобы познакомиться и даже полюбить милую девушку Машу.

Вечером они сидели в уютной квартирке начальника заставы старшего лейтенанта Федора Мухина. Федя, как он отрекомендовался Лидии Петровне, очень ей понравился своим веселым характером и какой-то бесшабашной удалью. Дима сказал, что Мухин потомственный кубанский казак и что его предки когда-то воевали в этих самых местах, покоряя Кавказ.

За столом был и Игорь Семенов со своей супругой Зоей. Все единодушно хвалили ставропольские деликатесы, которые Лидия Петровна привезла с собой.

Когда стрелка часов подбиралась к заветной цифре 12 и на экране телевизора гости «Голубого огонька» стали подниматься из-за столиков с бокалами в руках, начальник заставы взял в руки бутылку с шампанским. И в тот же миг затрезвонил телефон. Федор передал бутылку Дмитрию, а сам поспешил на тревожный и требовательный звонок. Едва приложил трубку к уху, как тут же громко произнес:

- Застава, в ружье!

- Мам, извини, - проговорил Дмитрий и, поставив непочатую бутылку с шампанским на стол, поспешил к выходу.

Через минуту-две заурчал мотор заставской «шишиги», и за ворота выехала «тревожная» группа пограничников.

Лидия Петровна сидела в комнате сына у темного окошка и прислушивалась к жутковатому посвисту ветра в ночи. Свет почему-то она не решилась включить.

На заставу пограничники вернулись к утру. Дмитрий ввалился в комнату в плащ-палатке и сапогах, заляпанных светлой грязью. В руке он держал автомат, который тут же поставил в угол.

- Вот и отпраздновали, - виновато взглянул сын на мать.

- Димочка, чайник горячий на плите, - захлопотала Лидия Петровна. - Солдатик приходил, дров принес, печку истопил. Я колбаски и конфеток ему с собой дала…

- Мам, ничего не хочу, - обнял Дмитрий мать за узкие плечи. - Если не возражаешь, я немного посплю, а потом мы пойдем к Мухиным пить шампанское и встречать Новый год.

- Димочка, и часто у вас… это: «Застава, в ружье!»?

- Нет, что ты, мам! - удивленно воскликнул Дима. - Давно не было подобной запарки. Просто дикий кабан переполоху наделал…

Лидия Петровна сокрушенно покачала головой, вряд ли поверив сыну.

А Дмитрий прилег на койку и мгновенно уснул, сунув ладонь под правую щеку, – привычка с детства. Лидия Петровна, боясь потревожить сон уставшего сына, осторожно присела на стул в его изголовье и долго так сидела, глядя на родное лицо и думая бесконечно-тревожную думу матери.