«Путешествие» на дно

- А это что за сооружения? – спросил инспектор по делам несовершеннолетних на угрожающе наклонившиеся «пизанские башни» посреди двора. Внутри них, прямо на влажной земле, небрежно расстелены старые вещи, замызганные и вонючие.

- Это мои ребятки кирпичиками играются. А я не против. Пусть строят. Они же никому не мешают, - ответила мать.

- И вы не боитесь, что детей завалит?!

- Ой, что вы! Не завалит! Они же хорошо построили! - бросила женщина и повела нас, двух инспекторов и журналиста, осматривать свои «хоромы»…

В один из дней мое рабочее утро началось не в редакционном кабинете, а… в отделении по делам несовершеннолетних отдела МВД по Петровскому району. В функции инспекторов входит профилактика правонарушений и выявление семей, находящихся в социально опасном положении, то есть тех, где родители забывают о своих обязанностях по содержанию и воспитанию чад. Кроме того, полицейские наставляют на путь истинный детей и подростков, оказавшихся на скользкой тропинке вольной жизни из-за отсутствия контроля со стороны взрослых. Большинство из оступившихся исправляются благодаря пристальному вниманию социальных педагогов, участкового и т. д. Другие же ребята, решившие жить по своим, особым правилам, после совершеннолетия становятся головной болью следователей.

У каждого из семи инспекторов – свой административный участок. В ежовых рукавицах «детских» полицейских – трудные подростки и неблагополучные семьи всего района. Сотрудники ОДН знают своих поднадзорных, как облупленных, тянут их, как бегемотов из болота, в нормальную жизнь. Но часто «бегемоты» предпочитают родное стоячее и зловонное болото.

Итак, в этот день нас ждал рейд по неблагополучным семьям. Первое же домовладение хутора Соленое Озеро встретило нас пустыми рамами веранды с развевающимися грязными тюлевыми занавесками и сильным запахом испражнений у порога. Навстречу вышла дама средних лет, за ней выскочили ребятишки. Увидев дядю и тетю в полицейской форме, мальчишки юркнули за угол сарая. Хозяйка пригласила нас в дом, по ходу оправдываясь за то, что не успела прибраться: муж вчера приехал с заработков, не до того было. Правда, судя по состоянию дома, «не до того» женщине уже месяца два. Хозяйка сетовала на то, что слишком много на ее женских плечах работы. Еще бы: и детей накорми, и постирай им, и в огороде порядок наведи… Видимо, из-за «усердной» заботы о пятерых кровинках у входа свалена в кучу их обувь с засохшей коркой грязи, в комнатах – груды давно не стиранных вещей, слой пыли и паутина по углам гирляндами. О том, что в доме есть дети, можно догадаться по нескольким плюшевым игрушкам, когда-то ярким, а теперь непонятного грязно-коричневого цвета. Зато на столе среди немытых стаканов аккуратно разложены краткий молитвослов и два на вид древних псалтыря с потемневшими страницами.

Мать смущенно принялась заправлять кровати с давно требующим стирки постельным бельём. Инспекторы привычно задавали вопросы.

- Где работает муж?

- Не знаю, где-то в Рогатой Балке.

- Чем занимается?

- Металл собирает и сдает. А что, деньги ведь нужны! - оправдывается хозяйка.

- Продукты в доме есть?

- Продукты есть. Ой, Юрий Владимирович, - обращается к инспектору Редькину, - нам бы мешочек сахара не помешал!

Я тихонько вышла из дома во двор. Там, почувствовав себя в безопасности, искали занятие мальчишки. Оказывается, у младшего Вовчика радость в этот день случилась: в садик не пошел. Старший пропустил занятия в школе: проспала семья, да и папка же приехал. У него, правда, свой праздник: заждалась его с вечера бутылка холодного пива. Не с пацанами же, в самом деле, играть...

- Расскажи мне, кто это домики такие красивые строил? - прошу мальчугана, имея в виду те самые кирпичные строения.

- Мы с братьями. У нас у каждого уже свой дом. Вот этот – мой! - показывает на тот, что с доской вместо крыши и с разрушенной задней стенкой. Другим братьям повезло меньше: у их «домов» крыш еще нет.

- А какая у тебя любимая игрушка? - продолжаю допытываться.

- А у меня нет любимых. Я не играю ими.

Вовчику надоели расспросы, он спрыгнул с импровизированного турника и умчался за братом.

Если игрушек нет, то куда ребята все время пропадают? Что это за тайный уголок? Пошла следом. Мальчишек не нашла, но случайно наткнулась на «тайный уголок» их мамы: в старом сарае на земляном полу спокойно прели вещи, которые приносят детям сердобольные соседи и знакомые. Судя по всему, эти разноцветные завалы создавались здесь не один год...

Инспекторы закончили опрос. Напоследок прозвучало традиционное: «Приберитесь. Больше предупреждать не будем!»

С тяжелым чувством ехала «в гости» к другой семье. Здесь я побывала впервые года два назад. Тогда во дворе нас с коллегами встретили десятка полтора мешков с мусором, в доме, среди бардака, бегали чумазые дети. В этот раз перемены приятно удивили. Трава у дома скошена. Ребята и в футбол бы поиграли, да вот незадача: мяч, сиротливо лежащий под майским солнышком, спущен. В душной жилой комнате полы непонятного цвета можно назвать чистыми (если сравнивать с прошлым визитом), и даже диваны оказались заправлены.

Летом, конечно, жить можно. Но придет зима, и снова входные двери и окна будут завешены одеялами – «чтобы не дуло». В маленьком коридоре с почерневшей побелкой от включённых газовых конфорок будет жарко, а в комнатах по-прежнему холодно. Если, конечно, мама шестерых детей не сделает за оставшиеся месяцы ремонт.

Вот ведь как интересно получается. Живут люди из года в год в нечеловеческих условиях. Считают, что живут счастливо: любят, детей рожают, обновы покупают. Так нет же, назойливые комиссии и инспекторы мучают их бесконечными визитами, грозятся лишить родительских прав за то, что те не исполняют своих обязанностей. Кто-то испугается, наведет порядок, работать пойдет, пьянку бросит, а кто-то продолжит жить в свое удовольствие. А как же дети? Никак. Вырастут как придорожные сорняки, в грязи и пыли, никуда не денутся.

Как-то некстати пришла в голову крамольная мысль: а может, это мы, благополучные папы и мамы, «перекармливаем» своих чад всевозможными детскими радостями? И вырастают они, принимая родительскую заботу как само собой разумеющееся, ценить её перестают. А вот эти ребята, голодные, в нестираных вещах, живущие практически в аскетических условиях, держатся за своих нерадивых матерей по одной простой причине: те когда-то подарили им жизнь.

«Нет, - уверяла я себя, пока ехали в Светлоград, - мы же взрослые люди, здоровые и сильные! И если уж решились дать ребенку жизнь, то обязаны обеспечить ему счастливое детство! Трудностей и горестей, став взрослым, каждый хлебнет. А самая радостная и беззаботная пора должна быть с игрушками и конфетами, капризами и шалостями!»

Убедила себя и вынырнула из размышлений, тем более, что мы прибыли к конечному пункту нашего рейда – в светлоградскую с емью. Подошли к странному строению из разряда «мы его слепили из того, что было». В тесном дворике незахламленными остались разве что полуметровая дорожка, ведущая к порогу, и сам порог. Хозяйка, мама троих детей, в этот день гостей тоже не ждала. Мы вошли в комнату, и на меня снова нахлынули эмоции. Можно понять, когда о ремонте, хотя бы самом скромном, остается только мечтать, если денег катастрофически не хватает. Но кто отменял элементарную уборку?! В шоковом состоянии иду, увлекаемая пятилетней девчушкой и мальчиком лет трех, в дальнюю комнату – в детскую. Зловонный запах, духота, облупившиеся от подпочвенной воды стены... Но, оказывается, раньше здесь было ещё страшнее. Говорят, сейчас молодая женщина старается навести порядок в доме и в своей жизни: хочет отдать детей в детский сад, устроиться на работу. Может, и полегче станет материально, а там, смотришь, и ремонт в небольшом домишке будет сделан.

...Рейд завершился, проблемы остались. Чтобы их решить, будут работать инспекторы, социальные педагоги, школьные учителя и психологи. Но только все это бессмысленно до тех пор, пока не возьмутся за ум матери, подарившие детям жизнь и сами же ее ломающие.