Оккупация Ставрополя глазами очевидца

Оккупация

Многое пришлось пережить Нине Ильиничне.

- В начале войны, – рассказывала она, – я была четырнадцатилетней девчонкой. 3 августа 1942 года в Ставрополь ворвались немцы. Они заполонили все улицы, гул стоял страшный. Трое суток ехали и ехали вражеские машины. А до того немцы бомбили вокзал, продовольственные склады, Нижний рынок, нефтебазу, магазины, пороховой склад. В моей школе № 34 немцы расположили лошадей. Все школьные книги они сожгли...

Хава и Яшенька

На второй или третий день пребывания в Ставрополе фашисты издали указ, чтобы все жители еврейской национальности явились к назначенному месту, имея при себе ценные вещи и запас еды на три дня. В случае неповиновения – расстрел. В город приехали эвакуированные из Днепропетровска сотрудники химико-технологического института. Среди них было много евреев. У нас жила мать с двумя детьми. Их звали Хава и Яшенька. Хава и ее мать напекли пышек, как она думала, в дорогу. Евреям было приказано явиться на место, где сейчас находятся цирк и лицей № 8. Там был большой пустырь. Евреи шли спокойно, семьями, встречали знакомых, мирно разговаривали. Я никогда не забуду девочку с большим бантом на руках у матери – маленькая куколка с пышными волосиками! Ком подкатывает к горлу, как вспоминаю эту картину. Когда евреи собрались в указанном месте, внезапно появились фашистские автоматчики, окружили их и прикладами стали загонять в кузова машин женщин с детьми отдельно от мужчин...

Абрам

- Кроме Хавы, Яшеньки и их мамы я знала и Абрама. Этот высокий подросток попал тогда в машину с мужчинами. Женщин и детей увезли первыми. Когда на место привезли мужчин, Абрам увидел огромную яму с расстрелянными людьми и сверху свою мать.

Фашисты заставили мужчин закапывать расстрелянных. Потом расстреляли и почти всех остальных. Абраму повезло. Его взяли работать при гестапо – чистить двор и ковры, мыть полы, носить воду.

Когда к Ставрополю уже подступали наши, во дворе гестапо сломалась колонка, и полицай, приставленный к Абраму, занялся ее починкой. В этот момент Абрам кинулся со всех ног бежать по улице. Он сумел спрятаться, а когда немцы покинули город, пришел к нам.

Толик

- Помню и такой случай. В октябре 1942 года я шла за хлебом в сторону Свято-Иоанно-Мариинского монастыря. Увидела ватагу ребят и среди них знакомого мальчика Толика. Отец его русский, сражался в то время на фронте. А мать еврейка. Они жили на окраине Октябрьской улицы.

Однажды ночью фашисты вломились в дом, схватили мать и детей и в Русском лесу расстреляли. Толик был проворный мальчишка, проскочил между ног фашистов и спрятался в бурьяне. Фашисты его не нашли. Спустя несколько часов мальчик постучался в соседский дом. Там с дочерью жила Варвара Романовна Бусыгина – двоюродная сестра моей матери. Они приютили мальчика. Я помню, как весь наш околоток его одевал, обувал и подкармливал.

Девчата

20 января 1943 года по улице Попова со стороны улицы Руставели вечером мы с подругой увидели двух наших бойцов на лошадях. «Ну как вы тут, девчата?» – спросили нас они. Как же мы обрадовались приходу советских войск!

Уже в феврале 1943 года открыли школы. Там нас не только учили, но и подкармливали. Самое яркое впечатление о военных школьных годах – рассказ работника райкома комсомола о жизни и подвиге Зои Космодемьянской!

В 1945 году я окончила школу. Потом поступила в педагогический институт и вернулась в родные школьные стены уже преподавателем русского языка и литературы. Работу свою любила и до сих пор не потеряла связь со многими учениками, которых считаю своими детьми...

*****

…Как часто суета, разобщенность не дают возможности заметить и оценить самое главное – то счастье жить, которое было отвоевано в горькое время войны. Мы воспринимаем как должное уверенность в том, что завтра наступит новый день, что с нами родные и близкие, что можно строить планы, мечтать, достигать цели. Но, думаю, только благодарность к нашим старикам, гордость за свершенное и с достоинством пережитое ими и память об их мужестве должны сегодня быть главным для каждого из нас.