Поэтический форум

Владимир Скорик

Сестрица

Памяти медсестры

медсанбата 351-й стрелковой

дивизии Клары Дьячковой,

погибшей в январе 1945 года

в городе Прешов, Чехословакия

 

У солдат всех суровые лица,

Домовина плывет впереди…

Что ж так рано уходишь, сестрица,

Со смертельным осколком в груди?

 

Лишь вчера ты смеялась и пела,

Не гадала, что рядом беда.

Как жар-птица душа улетела –

Навсегда! Навсегда, навсегда…

 

Косит всех нас она без разбора -

И безусых парней, и девчат.

Ой ты, горе, вселенское горе!

Неизбывная боль и печаль.

 

Ах, подруженьки милые наши,

Вы испили сверх меры, до дна,

Из полынной дымящейся чаши,

Что подносит нам ныне война…

Анатолий Маслов

Похоронка

Пришла на хутор похоронка…

Ну как сказать о ней вдове?

И плачет молча почтальонка,

Седеет прядка в голове.

 

И перекрестится старуха:

- Спасибо, Боже, пронесло!

Но вдруг завоет молодуха

В другом дворе на все село.

 

Как будто выкрасится белым

Ильгова Настя в тот четверг…

Что ей с того, что муж был смелым

В боях за город Кенигсберг?!

 

И, огорнув детишек сирых,

Их будет к сердцу прижимать:

- Погиб наш папка… Дай мне силы,

Господь, касатиков поднять!

 

За почтальонкой бабы следом

Потянутся в ее избу.

И разнесется вопль под небом

Про бабью долю и судьбу.

Ян Бернард

Бабушкино поле

Я вижу бабушкино поле.

Развеян прах освенцимской трубой.

Здесь тишина так много помнит.

И помнит воздух, ныне голубой.

 

Но скорбью небосклон наполнен.

К травинке каждой прикоснусь душой.

А этот летний жгучий полдень

Пропах зарубцевавшейся землей.

 

Мне голос слышится из бездны лет:

«Еще огонь не затихает лютый,

Скажи, коханый, жив ли белый свет,

И понимают ли друг друга люди?..»

И я мучительно ищу ответ.

Не знаю до сих пор, каким он будет…

Геннадий Фатеев

Военные письма

Шли солдаты на Запад

По дорогам войны.

Выпадал среди залпов,

Может, час тишины.

 

И тогда на привале,

Опустившись в окоп,

Люди письма писали

Тем, кто был далеко.

 

Писем белые стаи

Прилетали на Русь.

Их, волнуясь, читали,

Знали их наизусть.

 

Эти письма поныне

Не теряют, не жгут.

Как большую святыню

Сыновьям берегут…

Андрей Бахтинов

Ровеснику

Наш первый след был на земле от следа

солдат войны, и мертвых, и живых;

мы – первые наследники Победы,

зеленые ростки сороковых…

 

И вот уже «косая» выбивает

и нас на перевале звездных лет,

что делать, жизнь без смерти не бывает,

уж так устроен этот белый свет.

 

В заботах дней порой не до улыбок,

все меньше снится нам красивых снов;

и много мы наделали ошибок,

и много лишних обронили слов.

 

И, может быть, мы не сумели шире

смотреть на мир, в каком случилось жить,

но все-таки мы что-то совершили,

чего за нас другим не совершить.

 

И, коль уйти мне с песней недопетой,

уйду, всего, что было, не кляня,

как продолжатель добрых дел Победы,

ведь кто-нибудь продолжит и меня.

Евгений Зимин

Раздвину детства я завесу

И вижу, как иду по лесу

На станцию свою Туршу,

Листвой опавшею шуршу.

 

На карточки – с довеском булка,

А голод ухает так гулко.

Я говорю ему: «Не надо!

Вчера умолкла канонада.

 

Войне конец, придет отец

И скажет мне: «Ты молодец!».

Но голод длится без конца,

И не дождаться мне отца…

Елена Иванова

Встреча

«…уроженец Орловской губернии сержант

Иванов Лев Васильевич (…) был убит 16 января 1943 года.

Похоронен высота 3 км северо-восточнее ст. Курсавка».

Из похоронного извещения.

 

…Летит автобус, точно в гости к маю.

В окошко свежесть – наливай и пей!

Рвет челку ветер! Глаз не отрываю

От гор вдали, предгорий и степей.

 

К асфальту льнет молоденькая травка,

Кусты навстречу взапуски бегут…

И вдруг водитель объявил: «Курсавка.

Стоим не больше десяти минут».

 

Слова, бывает, бьют как будто током!

И так со мной случилось неспроста:

В трех километрах к северо-востоку

Находится тут где-то высота…

 

Там, если только верить похоронке,

Отец мой… Там в последний бой он шел…

…Шаг потому, наверное, тяжел,

Что рытвины похожи на воронки.

 

На горизонте очертанья гор

Сквозь дымку далей пасмурно синеют.

Та высота – не этот ли бугор?

Жаль, травы слова молвить не умеют.

 

«Ну, расскажи мне, расскажи, ковыль…» –

Я наклоняюсь над травой степною.

«Я не сбивал с сапог солдатских пыль, –

Ковыль ответил. – Бой гремел зимою».

 

«Тогда ты, камень, все мне расскажи.

Ну как ты можешь умолчать об этом?

Тебя, быть может, кто-то положил

На бугорок нарочно, для приметы?..»

 

Молчит земля, задумавшись о прошлом…

Стою, забыв о том, что я в пути.

И кажется, легла на плечи ноша -

Мне эту ношу до конца нести.

Злата Черемская

«Я очень горжусь, что участниками

великой битвы за Сталинград были

мой дедушка Михаил Захарович Зиновьев

и прадедушка Иван Семенович Трояник.

Низкий им поклон и вечная память!»

 

Я никогда не видела войны,

Не видела, как падают снаряды,

Не слышала гнетущей тишины

В застывших переулках Сталинграда;

 

Гул самолетов в тучах над страной,

В сожженных селах стрекот автоматов;

Не видела пожаров над землей

И на снегу обугленные хаты;

 

Под грозным небом остовы печей,

Деревьев почерневшие скелеты,

Во мраке настороженных ночей

Далеких взрывов алые отсветы;

 

Зениток вопли, пробужденья страх,

Домов руины, окон черных раны;

Девчонок-медсестер в госпиталях,

Войну и смерть увидевших так рано;

 

Не видела победную весну,

Врагов не научилась ненавидеть…

Я никогда не видела войну

И так боюсь хоть раз ее увидеть!