Афганская война: Виталий Цымбал и другие солдаты

О службе

Так уж получилось, что после окончания в 1981 году Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища новоиспеченный лейтенант Виталий Цымбал попал служить в самую южную точку Советского Союза, город Кушка, что на границе с Афганистаном. Об этом городе еще царский генерал Востросаблин писал: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Вряд ли мог старорежимный генерал подумать, что к его крылатой фразе кто-то добавит: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют. Обманули, обманули - и теперь мы все в Кабуле!».

Впрочем, Афган со всеми его «прелестями» был еще впереди. И не только для Виталия, но и для большинства офицеров и прапорщиков, служивших в далеком приграничном гарнизоне. Еще год назад, выходя на балкон, молодой лейтенант смотрел на соседнюю страну, даже не предполагая, что в скором времени будет смотреть оттуда с далеких холмов на свой дом.

Первые дни августа 1982 года. Мотострелковый батальон только-только вернулся с трехмесячных учений в предгорьях Копетдага. Казалось, теперь можно немного отдохнуть от стрельб и маршей, но буквально через два дня встретившийся на раскаленной улице Кушки пропагандист полка сообщил: «Два дня на сдачу должности – и вперед, в штаб ТуркВО за новым назначением». Ждала Виталия далеко не уютная Германия.

Через четыре дня был в Ташкенте и получил назначение в Афганистан. Все происходило как в кино с быстрым изменением кадров. Аэродром Тузель, таможня и полет международным рейсом на Ил-76, с VIP-местами на пачках авиабомб до Кабула. Дворец Амина, в котором на третьем этаже находился политотдел 40-й армии. Назначение замполитом 585-й отдельной эксплуатационно-технической роты в Шинданде.

Из Кабула, как и по всему Афганистану, добирались в те дни до мест службы исключительно «автостопом»: попутным самолетом или вертушкой, попутной колонной грузовиков в кузове или на броне БМП. Можно было на кабульском аэродроме просидеть в душных палатках пересылки пару-тройку дней в ожидании борта до Шинданда. Однако Виталию повезло, смог в тот же день устроиться на афганский Ан-24 и долететь до Герата, а уж оттуда до Шинданда рукой подать, всего-то километров семьдесят по бетонке. Тут же напросился в грузовую машину. Лейтенанту и еще паре прапорщиков достались места в кузове. После того как проехали Гератский полк, мучаясь от духоты, молодой офицер встал во весь рост и, обдуваемый горячим ветром, начал рассматривать афганские пейзажи, не сильно отличавшиеся от тех, что пришлось видеть в Туркмении. Да и то сказать, от Кушки до Герата всего-то километров сто двадцать. Но долго рассматривать пейзажи не дал пожилой прапорщик, с силой дернувший Виталия на дно кузова со словами: «Сынок, не высовывайся! Ты не дома. Здесь Афган, пулю схлопочешь, даже не поняв, откуда она прилетела! Да и китель у тебя для строевых смотров, а духи по форме неплохо вычисляют, где солдат, а где офицер…». Так и доехал лейтенант до места, не рассмотрев окрестностей.

В Шинданде пришлось поплутать в поисках 585-й ОЭТР. Мало кто знал подразделение под таким названием, было оно более известно как рота КЭЧ (квартирно-эксплуатационной части). Тылее некуда…

Основной задачей роты являлось обеспечение советских частей электроэнергией в Шинданде и Кандагаре. В самом Шинданде в расположении роты солдат было полтора десятка, остальные 65 человек списочного состава, разбросаны по точкам. Кроме Шинданда и Кандагара люди командировались в Кабул, Баграм, Кундуз, Хайратон, Турагунди, Адраскан - в общем, практически по всему Афганистану. Вот и приходилось офицерам и прапорщикам роты мотаться по всему Афганистану, чтобы «проведать» своих бойцов. Острословы ОЭТР расшифровывали не как эксплуатационно-техническая рота, а как экскурсионно-туристическая.

Пришлось и нашему лейтенанту попутешествовать по жаркой стране и автоколоннами по земле, и самолетами, вертолетами по воздуху. И под обстрелы попадал, и в Баграме при посадке самолет духи из ДШК «встречали», правда, пассажиры узнали об этом, когда приземлились, - летчики показали пробоины в крыле.

В роте имелась автомобильная техника: пять грузовых стотридцатых ЗИЛов, небольшой автобус и УАЗ-469 начальника КЭЧ, а еще было восемь ассенизационных машин, на которых в основном ездили гражданские. Кто ходил до Кушки, гражданских водителей помнят. Под руководством офицера или прапорщика на пяти машинах без боевого сопровождения, всего лишь с автоматами перево-зили стройматериалы. Ну не отчаянные ли, не рисковые ли люди?! За два года всего один раненый. Дыры же в бортах и пробитые колеса не считали, не было такой традиции, настолько все привычным казалось, рутинным.

О друзьях-товарищах

В ноябре 1982 года, вернувшись с колонной из Кандагара, заболел Виталий брюшным тифом. Где подхватил, неизвестно: то ли на марше, то ли в роте. Ассенизационными машинами вывозили отходы не только из выгребных ям полковых столовых, но и из инфекционного отделения госпиталя. Переболели почти все, кто был связан с этой работой. В общем, 17 ноября от тифа умер солдат, а 19-го и старший лейтенант Цымбал попал на койку. Это потом ему рассказали, что на второй день болезни приезжал к нему в госпиталь старшина роты Веня Шутов и увидел, что лежит командир «в нирване», а по нему вши тифозные стаями бегают. Развернулся старшина и уехал в роту за чистым матрасом и бельем да еще, когда привез это все, обтер Виталия дефицитной водкой из собственного НЗ.

Через пару дней офицеру совсем стало плохо. Только много лет спустя на встрече с однокашниками по училищу в Киеве он узнал, благодаря кому жив остался.

С лейтенантом Сергеем Таракановым окончив одно училище, вместе попали служить на Кушку, а потом и в Шинданд. Заехал он проведать товарища и увидел, как того на каталке везут в морг. Не то уже умер старлей, не то вот-вот умрет. Чего ж место занимать в палате! Вот и перевели. После «дружеского» разговора с врачами попал все же Виталий в реанимацию, где пролежал десять дней, выкарабкался… Спасибо друзьям! Витаминами снабжали, из кандагарской «зеленки» (а это около четырех сотен километров от Шинданда) прислали однополчане пару ящиков мандаринов.

О солдатах

Вообще, солдаты афганской войны - особый народ.

Как-то в Герате колонна автобата, в которой находился Виталий, попала под обстрел, ну и молодому офицеру немного досталось. Первые обстрелы, еще не привык к ним. Слава богу, закончилось без потерь! Остановились перед мостом через реку Герируд. Вышел Виталий из кабины, хочет прикурить, а пальцы не слушаются, трясутся так, что спичку зажечь невозможно. Перед солдатами стыдно, подумают, мол, испугался офицер до трясучки, ведь все уже позади... Отошел за машину, чтобы не позориться. А тут водитель выныривает рядом, протягивает зажженную спичку и говорит: «Зря ты прячешься, лейтенант! Мы все через это прошли, - кивает на трясущиеся руки. – Плюнь! Главное, что ты нормально себя вел и перед нами, и перед духами! – А когда убедился, что прикурил командир, добавил по-уставному: - Разрешите идти, товарищ лейтенант?».

Потом были дорожки и от Кушки до Канадагара, через проклятую «кандагарскую зеленку», и от Баграма до Хайратона через высокогорный тоннель на перевале Саланг, но всегда верил Виталий Цымбал в солдата, сидевшего рядом с ним за рулем ЗИЛа, «Урала» или КамАЗа, знал, что не подведет, не струсит, прикроет...

...Точка – это две дизельные электростанции, обязанные давать бесперебойно питание в госпитали, казармы и прочие объекты. Расчет точки состоит из трех человек. Только это по правилам положено три, на самом деле обычно по два человека в течение полутора лет без выходных работали у дизелей. Готовили специалистов-дизелистов для роты в учебке Ракетных войск стратегического назначения. Отборные ребята были, никогда не подводили, да и спецами были классными. За два года ни одного сбоя...

Был случай в Кандагаре, когда солдат один трое суток без сна и отдыха обеспечивал афганский медсанбат, три дня не отключал дизеля, потому что у «зеленых» в эти дни было много раненых, а без света в операционной многие не выжили бы. Казалось, не наши, не советские солдаты, а сарбозы - для чего себя гробить? Но он об этом даже не думал, просто выполнял свой солдатский долг, интернациональный, в самом прямом смысле этого слова. А в Кандагаре тогда стояла жара градусов за 40, в сарайчике, где работали дизельные электростанции, было раза в полтора больше. Вот попробуйте при такой температуре заправлять, обслуживать и ремонтировать технику! Солдата за это не наградили. Подумаешь, тыловик! Наградой для него стала благодарность в служебной карточке и огромное спасибо-ташакур от афганского офицера-медика, сказавшего искренне: «Слава аллаху, что за электричество отвечал шурави, а не сарбоз. Многие матери даже не представляют, о чьем благополучии будут просить у Всевышнего».

Как-то в кабинете председателя краевой организации инвалидов войны в Афганистане Игоря Фаталиева зашел разговор о Кандагаре. Виталий вспомнил, что однажды перед «зеленкой» военторговская машина на мину наскочила, да так, что кабина всмятку, а у водителя ни царапинки. Машину оттащили на обочину и расстреляли из танка, не было возможности эвакуировать. И вдруг присутствующий тут же председатель Шпаковской организации «Боевое братство» Иван Олдин заявляет с улыбкой: «Так вот тот лейтенант, который не дал нам «затариться» военторговскими батниками и сгущенкой, а отправил нас с колонной?». Разговорился Виталий с Иваном, оказывается, когда офицер шел с наливниками, Иван был водителем БРДМ из отряда боевого сопровождения колонн. Может, и был тем лейтенантом, шугнувшим их, он не помнит, да и не важно это. Главное, что через тридцать лет встречаешь братишку, который на войне был рядом и прикрывал тебя броней своей боевой машины.

На посошок

Недавно попались на глаза Виталию строки из стихотворения «Мазута» поэта-афганца Юрия Фадеева:

Иногда бывает холодно в Шинданде,

Иногда прольется дождь на Кандагар,

И тревога нарастает в нашей «банде» –

Вдруг до отпуска не схватится загар.

На десантников отважных глянуть страшно,

В каждом кадре там героев пруд пруди,

Ну а мы простые парни из Шинданда,

Из ОБМО.

Чернорабочие войны.

На задание спецназ уходит лихо,

И разведка без работы не сидит.

А у нас в колонне скучно все и тихо,

Автомат без дела за спиной лежит.

Десантура называет нас «мазутой»,

Что ж, героям, без сомнения, видней!

На парады не зовут нас почему-то,

Не хватает орденов и медалей!

А мазут - такая нужная приправа!

Без мазута нет движенья и тепла.

И не вешайте носы, мои ребята,

Всех рассудит и помирит лишь война.

Пусть десантник будет сытым и обутым,

А в бою патронов хватит до конца...

И за это добрым словом помянут нас.

Вот награда для «мазутного» бойца!

Ведь как точно сказано, на сто процентов про него и про сослуживцев по шиндандской роте КЭЧ.

Афган для Виталия - это не только обстрелы и болезни, Афган для него - это люди, которые вместе с ним делили и радости, и невзгоды той войны.

Два года и тринадцать дней отслужил в Афганистане Виталий Цымбал, думал: все, прощай Афган!

Но еще долгие три года (с 1984 по 1987) он был связан с Афганистаном, будучи замполитом учебной мотострелковой роты в Грозном, где готовили младших командиров для ограниченного контингента советских войск. Каждые полгода ему приходилось учить и отправлять восемнадцатилетних мальчишек на Афганскую войну…