Как живут заключенные в женской колонии в Зеленокумске

Колониальная зависимость

В системе исправительных учреждений края только одна женская колония – в Зеленокумске. Сейчас здесь отбывают наказание около тысячи женщин, больше половины – со Ставрополья. Все осуждены впервые. «Мотают» здесь срок и около десяти иностранок – гражданки Казахстана, Таджикистана, совершившие преступления на территории России. Самые распространенные статьи – убийство, нанесение тяжкого вреда здоровью, хранение и сбыт наркотиков, грабеж и разбой.

Средний возраст осужденных – около сорока лет. До недавнего времени самой «взрослой» заключенной была семидесятипятилетняя женщина. Болела сильно, практически не ходила. Отбывала наказание за убийство, но, как говорила, взяла вину сына на себя. Пробыла в колонии два года, потом ее помиловали.

Строгий режим для женщин не предусмотрен российскими законами. Но условия содержания для заключенных разные: в ИК-7 отбывают срок на общем режиме, облегченных условиях содержания и в колонии-поселении. Чтобы заслужить послабления, надо не нарушать дисциплину, ударно трудиться на производстве и «участвовать в жизни колонии». Участие это проявляется в спортивных и культмассовых мероприятиях.

- За последние несколько лет число осужденных значительно сократилось, – рассказывает заместитель начальника по воспитательной работе ИК-7 Юлия Лещенко. – Идет общая гуманизация приговоров судов, они назначают наказания, не связанные с лишением свободы.

А заведующая столовой Светлана Гоженко развенчивает устойчивый миф о тюремной баланде. На завтрак в колонии – молочные каши. Обед состоит из первого, второго, третьего – суп или борщ, каша с мясом, кисель или компот. На ужин – каша с рыбой или тушеными овощами. Для тех, кому санчасть выписывает больничный, дополнительное питание – молоко и творог.

На поселение – на исправление

...Ирина родом из Астрахани. Шесть лет провела в ИК-7 на общем режиме, а недавно переведена в колонию-поселение. Сидит за сбыт наркотиков в особо крупном размере. Впрочем, прожженный наркоделец в ней совсем не угадывается – у Ирины открытый взгляд и добродушная улыбка. До осуждения была предпринимателем – владела небольшим ларьком, показалось, что бизнес приносит мало, решила заработать по-крупному на героине. «Заработала» восемь с половиной лет.

К своему нынешнему положению Ирина старается относиться философски: мол, неизбежная плата за проступок. По крайней мере себя она смогла в этом убедить. На свободе остался сын тринадцати лет, живет с бабушкой. Учится неплохо, в этом году поступил в лицей. Долгая разлука с ребенком для Ирины, как и для большинства матерей, самая тяжелая часть наказания. В колонии-поселении, правда, режим легче и больше возможностей видеть сына – хоть каждый день. Но путь из Астрахани неблизкий, мама – гипертоник, тяжело переносит дорогу, вот и происходят их встречи раз в несколько месяцев. Приезжают и два-три дня живут в комнате для свиданий.

Режим на поселении мягче и легче и в остальном. Подъем не в половине шестого утра, а на полчаса позже. Суббота – выходной. Заработанные деньги по заявлению выдают с лицевого счета. На них можно купить обед в офицерской столовой или сходить в продуктовый магазин на территории. Легче, да нелегко.

- Я здесь в нарды научилась играть да шить лучше стала, – с грустью шутит Ирина о шести годах, проведенных в колонии.

Красиво шить не запретишь

Швейных цех встречает треском машинок и сотней любопытных глаз: гости бывают не часто. Здесь все похоже на обычную фабрику: огромный зал, груды ткани, да и видеокамерами никого не удивишь. «Особость» места выдают только решетки на окнах, одинаковая одежда швей и потухшие взгляды. Более пятисот женщин ежедневно, в две смены, шьют здесь форму для армии и системы исполнения наказаний: фуражки, брюки, кители, пальто. По словам начальника центра трудовой адаптации ИК-7 Лидии Тукуреевой, сейчас выполняется контракт на 40 тысяч летних полевых костюмов. Впрочем, есть и гражданские заказчики. В эпоху капитализма колония стала таким же участником рыночных отношений, как и частные предприятия.

На свободу многие женщины выйдут не только с чистой совестью, но и с новой профессией: в здешнем ПТУ обучат швейному делу. Учить, кстати, приходится практически всех. Многие осужденные вообще нигде не работали до заключения, а уж швеями трудились единицы.

Швейный цех хотя и самое крупное производство колонии, но далеко не единственное. Например, есть участок по расфасовке сигарет. В торговую сеть эта продукция не поступает, предназначена только для внутренних нужд исправительной системы. Работа на линии фасовки непыльная, но с запахом – стойким запахом табака. А еще фасуют чай и кофе для нужд исправительной системы. Для внутрисистемных поставок идет изготавливаемое в кондитерском цехе печенье.

…Во дворе промзоны стоит бетономешалка и формовочный аппарат. Несколько женщин, отнюдь не комплекции балерин, делают шлакоблоки. На это производство идут с большим удовольствием, чем в швейный цех, здесь заработок солиднее. В день женщины изготавливают около 250 шлакоблоков. Часть реализуется в Зеленокумске, а часть используется на строительных работах в колонии.

Впрочем, заработок наличными не получишь – деньги аккумулируются на лицевых счетах осужденных. С этих счетов идет погашение гражданских исков и штрафов, назначенных судом. Как и на воле, идет стаж. Он фиксируется в трудовой книжке. Не отличается и продолжительность рабочего дня: с 8 до 17 часов – первая смена, с 17 до 23 часов – вторая.

По объему производства женская колония ИК-7 уже шесть лет держит первое место среди исправительных учреждений края. Работают все заключенные, кроме тех, у кого есть противопоказания по состоянию здоровья.

Брачное заключение

В отличие от мужских зон в женской колонии свадебного бума не наблюдается. Браки – единичные случаи, говорят сотрудники ИК-7. Но нам повезло увидеть невесту. Елена шла по территории жилой зоны в длинном белом платье и с букетом цветов. Уже не как невеста, а как законная жена. Колонию утром посетил специалист отдела ЗАГС и оформил брак.

- С мужем познакомились по переписке?

- Нет, еще до заключения были знакомы, – отвечает Елена.

- А платье где раздобыли?

- В костюмерке клуба.

Но для близкого общения с мужем просто зарегистрировать брак недостаточно. Заключенным, отбывающим наказание на общем режиме, разрешено шесть краткосрочных свиданий в год. То есть посидеть, пообщаться через стекло и без постели. Кто хочет большего, должен вести себя не просто хорошо, а очень хорошо в течение долгого времени. Тогда возможен перевод на облегченные условия, а это значит плюс шесть длительных (несколько дней) свиданий в год.

Связь с внешним миром этим не ограничивается. Есть комната с таксофонами, а осужденные, зарекомендовавшие себя с хорошей стороны, могут поговорить с родственниками по видеосвязи через Скайп. Пятнадцатиминутный разговор проходит в присутствии сотрудника колонии и оплачивается списанием средств с лицевого счета.

Год сиди, год учись

...Заходим в помещение с партами и тремя компьютерами. Восемь женщин получают здесь высшее образование дистанционно.

- По договору с Георгиевским филиалом Российского государственного гуманитарного университета в колонии можно выучиться на юриста и менеджера, – рассказывает начальник отдела по воспитательной работе с осужденными Наталья Победенная. – Через Интернет есть свободный доступ к электронной библиотеке РГГУ, да и преподаватели периодически приезжают с лекциями. Изначально в группе было около двадцати студентов, но потом некоторые не потянули, некоторые освободились.

А те, кому меньше тридцати лет и у кого нет среднего образования, восполняют прогулы «вольной» школы, в колонии их 75. Четырнадцать женщин в этом году получили аттестаты зрелости, в которых, к слову, нигде не указано, что доучивались они в колонии.

Голгофа для каждого

Несколько лет назад на территории ИК-7 появился православный храм Анастасии Узорешительницы – святой великомученицы, которая помогала христианам в заключении. Раз в неделю сюда приезжает священник из Зеленокумска. В выходные народу много, рассказывает дневальная по храму Любовь. Скоро у нее заканчивается срок, и Любовь присматривает себе замену.

- Просто мыть полы в храме мало, – говорит она. – У нас есть православная библиотека и некоторые святыни, например, крест с землей с Голгофы. В будущем хотим приобрести колокол...

Отряд повышенной комфортности

В комнатах отряда с облегченными условиями содержания чисто и уютно. Свежий ремонт, цветочные горшки, занавески, каталог «Орифлейм» на тумбочке. Даже в тюрьме женщины остаются женщинами. Разрешена косметика, и многие ею пользуются. Есть в колонии парикмахер – осужденная, которая и в свободном мире работала парикмахером. И только двухъярусные кровати с табличками, на которых статья, время начала и окончания срока, напоминают о том, что дом этот казенный.

В отряде имеются свое-образные отдушины: комната отдыха с домашней обстановкой. На полу ковер, мягкая мебель, телевизор и диск с очень патриотичным фильмом «Адмиралъ». В общем, условия, максимально приближенные к домашним.

С песней по зоне

Шахматы, шашки и нарды в колонии не запрещены. Но только играть в них можно без всяких «интересов».

Чтобы разнообразить монотонную жизнь, в колонии часто проходят спортивные соревнования, творческие конкурсы. Есть клуб с реквизитом для мини-театральных постановок. Женщины сами шьют костюмы для представлений и спектаклей. Для тех, кому по душе (и по способностям) петь, а не танцевать, есть вокальный кружок.

Дважды в год в колонии проходит день открытых дверей – это когда приезжают родственники, для которых заключенные показывают в клубе концерт. А один раз в квартал проходит большой праздник с песнями-танцами. Еще концерт устраивают 8 Марта, а каждую субботу в клубе дискотека.

* * *

Работа, учеба, семья, досуг – у заключенных женской колонии в жизни те же ценности, что и на свободе. Только мысли другие – о воле, амнистии и досрочном освобождении. И какие бы условия содержания ни создавались, колония остается местом заключения, где нет выбора, нет свободы, нет родных. Короче говоря, бабье царство общего режима...

* * *

Автор благодарит за содействие начальника УФСИН России по СК И. Клименова, руководство и сотрудников исправительной колонии № 7.