Юлиан Семенов: Отца Штирлица убили из-за «золота партии»?

Три смерти. Одна цель

В документальном фильме Алевтины Толкуновой «Рассказы об отце. Юлиан Семенов глазами дочери», который был снят в 2011 году к 80-летию писателя, его младшая дочь Ольга впервые сказала публично то, что мы все знали и обсуждали много лет: ее отца фактически устранили.

До этого открыто говорили только об убийстве в Париже первого заместителя главреда газеты «Совершенно секретно» Александра Плешкова. Во время ужина с главным редактором влиятельнейшего французского еженедельника VSD наш Саша был отравлен. Это вывод французских спецслужб, которые передали все материалы своим московским коллегам. А те тему успешно похоронили.

Александр Плешков-млад-ший сказал, что его семья так и не получила заключение о смерти на руки. Но они не сомневаются, что все трое членов редколлегии «Совершенно секретно» - Юлиан Семенов, Плешков и Александр Мень - тогда погибли по одной причине. Они знали нечто про сакраментальное «золото партии».

Во всех смертях есть очень много загадочного. Протоиерея Александра Меня зарубил топором неизвестный, которого до сих пор не нашли. Как не нашли и мотив преступления.

С Юлианом Семеновым случился внезапный инсульт за час до очень важной встречи.

«У меня предстоят переговоры с газетно-телевизионной группой австралийского миллиардера Мердока; его штаб утверждает, что у Вас с ним намечены беседы в Вашингтоне во время встречи с Бушем. Был бы очень признателен, если бы Вы поддержали совместный проект «Совершенно секретно» - Мердок. Дело стоящее, за ним - миллиарды» - так заканчивается письмо писателя Президенту СССР Горбачеву. Последнее его письмо. И вообще последние строки, написанные Юлианом Семеновым. Тем, кого запомнили не медиамагнатом (коим он так и не успел стать), а «отцом» загадочного Штирлица. Героя, сумевшего выжить в режиме «чужой среди чужих».

За 52 минуты до встречи, которая внесла бы колоссальные коррективы в историю отечественной медиаиндустрии, с писателем и случился тот роковой удар. Вместе со знаменитым британским документалистом Оливией Лихтенстайн я в эти дни снимал ленту о Семенове для BBC ONE. Две медсестры рассказали на камеру, как ночью после первого инсульта в неохраняемую палату Семенова пришли двое в штатском, которые показали медперсоналу «вездеходы» - заветные красные корочки. И после этого получасового визита, вызвавшего, как сказано в медкарте, «повторный инсульт», писатель уже не мог говорить. Его не стало. Он от нас ушел навсегда.

Пленки у Оливии пытались изъять на таможне в «Шереметьево», вопрос разруливали несколько часов в посольстве Соединенного Королевства.

Юлиан фон Штирлиц

Если бы Юлиан Семенов смог обнародовать в изданиях Мердока документы, которые во Франции добыл экс-сотрудник ГРУ Плешков (документального подтверждения этого не имелось, но для нас это был секрет Полишинеля) и которые не отважился опубликовать французский еженедельник VSD, то многие нынешние олигархи так и остались бы владельцами скромных кооперативов и поселковых шашлычных.

Семенов, помню, очень торопился. Смерть Плешкова воспринималась им как красный флажок. Его обкладывали, как зверя. Напомню, это был еще СССР: опубликовать в наших СМИ что-либо серьезное (если речь шла не о сталинских репрессиях или временах Гражданской войны) было нереально. То, что андроповские соколы из двух управлений могучего КГБ методично выводят советские активы на Запад и депонируют там средства, чтобы потом скупить страну частями, Семенов знал, но считал, что высшее руководство страны не поверит простым письмам, им хода не дадут.

Семенов был очень осведомленным человеком. Это его и погубило.

Почти шпионские страсти

Когда весной 1989 года съемочная группа «Взгляда» отправлялась в офис «Совершенно секретно», режиссер программы Иван Демидов попросил меня в конце интервью раскрутить Семенова на «любимый анекдот про Штирлица». Я тогда ответил Ване ухмылкой а-ля Мюллер-Броневой: «Миссия невыполнима». Юлиан не терпел баек про красного штандартенфюрера. Ему казалось, что шутки нивелируют пафос «Семнадцати мгновений» и размывают подвиг разведчика. Писатель не готов был признать, что феномен устного народного творчества свидетельствует о небывалой популярности персонажа.

Герой анекдота - это, в трактовке профессора Одесского, четвертая степень мифологизации. А Штирлиц был мифологизирован бесспорно. Равно как и создатель этого блистательного литературного персонажа.

Одна из составных этого мифа: Юлиан Семенов - секретный агент КГБ. В нем горел пламень истовой фронды, хотя многие пытаются ныне представить его певцом Лубянки на основании того, что писатель был допущен к архивам тайной полиции лично Юрием Андроповым.

Мятежного Юлика всегда одолевали завистники (прежде всего из писательского цеха), которые не могли простить глобального успеха сочинителю, который в отличие от них не прогибался под систему, а сумел ее обхитрить. Поэтому после его гибели лубянские функционеры делятся с журналистами деталями, как и когда они снабжали Семенова фактурой, и в этих воспоминаниях зашифровано пресловутое послание: «Он был с нами, мы общее дело делали». Так чекистам хочется.

Конечно, как и почти все выезжавшие за рубеж советские журналисты, ЮС время от времени выполнял те или иные просьбы своих знакомых. В том числе и лубянских. Это вообще удел журналистов-международников.

Генрих Боровик рассказывает, что Юлиан, мол, не столько искал Янтарную комнату, сколько использовал эту историю как предлог для своих загранкомандировок. Однако, замечу, несколько партнеров по этому журналистскому расследованию погибли при загадочных обстоятельствах: первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Юрий Гусев, исследователь Пауль Энке и бывший эсэсовец Георг Штайн (последний, по версии следствия, «сделал себе харакири» после пыток).

Время учеников

Ему хотелось и влиять на ход событий, и подкреплять это влияние материально. Но не получилось. Семенов не был последним героем - он был последним романтиком. Пусть и прагматичным романтиком, понимавшим природу бизнеса. Учреждая «Совершенно секретно», Юлиан Семенов распределил акции поровну между нами, сделав нас всех совладельцами. И себе, в отличие от нас, выписал символическую зарплату в 1 (один) рубль.

В период, когда основатель «Совсек» был по факту недееспособен (с мая 1989 года по 15 сентября 1993 года), были произведены манипуляции, которые сделали собственниками недвижимости и бренда его второго заместителя Артема Боровика с женой Вероникой Хильчевской. Оставим за полями некоторые темные стороны этого периода. Лишь отметим, что Артем тем самым... спас издание, поскольку у бизнеса, конечно, должен быть хозяин, а от колхозов толку нет.

Артему в наследство остались издательство «Детектив и политика» и газета «Совершенно секретно». А к марту 2000 года, когда рухнул Як-40, направлявшийся в Киев, к его империи добавились ТВ-компания, еженедельник «Версия» и глянец «Лица». Он ни разу не жалел, что свой писательский дар задвинул в тень масштабного медиабизнеса. У него получалось не хуже, чем у наставника...

Феномен Семенова

В течение всей своей неспокойной жизни Семенов демонстрировал крайне непопулярную в среде «креативного класса» модель поведения - эффективное сотрудничество с властью при сохранении собственной, порой экстремально критичной по отношению к ней и, главное, независимой позиции. Он помнил философа Ивана Ильина, утверждавшего, что чем бездарнее люди у руля, тем тщательнее надо компенсировать своими талантами их ошибки - лишь бы не кровь, лишь бы не «беспощадный бунт».

Это просто понять, если помнить, что Юлиан Семенов всегда был яростным патриотом. Ребенком дважды бежал на фронт, а когда приехал к поверженному Рейхстагу с отцом, испытал, по его словам, чувство гордости за страну.

Где бы он ни был и что бы он ни делал, Семенов с завидной энергией радел за престиж страны, проявляя в этом гораздо больше настойчивости, чем многие его коллеги. Юлиан отличался крайним неравнодушием ко всему, что касалось Родины: возвращал утраченные культурные ценности, пытался своей журналистской деятельностью поднять уровень тех, кто управлял страной. Вот так писатели и участвуют в истории. Пока потомки пытаются сохранить нечто материальное, герои своим примером утверждают высшие ценности. Жизнь кончается не завтра, сила менталитета проверяется на прочность веками, а в чем-то сокровенно важном Семенов был истинно русским человеком. Чем и объясняется немеркнущая популярность Максима Исаева-Штирлица.

Если бы он все-таки раскрыл заговор, связанный с «золотом партии», его слава стала бы еще более громкой. Хотя и та, что он заработал своим литературным талантом, бессмертна. Как минимум.