Мурчела-Тамарчела

Августовское солнце палило так нещадно, что казалось, будто Божье Светило в последние дни лета хотело выплеснуть на людей всю свою энергию. Было безветренно и так душно, что порой останавливалось дыхание. Анатолий брел по расплавленному тротуару, словно по остывающей массе вулканической магмы, все еще дышащей жаром. Мысли его ощупывали прожитую жизнь, а в сознании, как всполохи, вспыхивали мгновения из прошлых десятилетий...

Ему вдруг как-то ощутимо вспомнились забытые нынешними современниками семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века, которые были для его поколения, а для Анатолия в особенности, самой счастливой порой жизни. И не только потому, что в силу молодости, любви и азарта работалось и жилось радостно и вдохновенно, но еще и благодаря той атмосфере, той ауре, которая царила в обществе и, в частности, в комсомоле. И потому ему так дорого и то время, и та любовь, которая захватила его и не отпускает уже многие годы… Умом-то он понимал, что любовь, как и праздник, рано или поздно проходит, но душа, как открытая рана, сопротивлялась и ныла об утраченном.

Память о прошлом… Она вообще-то такая цепкая. Вспыхнет, как дальняя зарница: блеснет и осветит картинку, а потом погаснет. Так вот и у Анатолия, уже седого, то и дело в памяти что-то проблеснет и высветит главный эпизод далекой поры, а потом вдруг затуманится дымкой… Но бывает, некоторые сюжеты не исчезают, не затуманиваются, а стоят перед глазами, будто это было вчера. Так ощутимо, так остро и так больно, как прощание с родным человеком. Навсегда.

…Он увидел ее неожиданно и как-то всю сразу. Многоцветная кошка выделялась на аккуратно подстриженном газоне ярким оранжево-бело-черным пятном. Она лежала на зеленом поле, по-человечески подложив одну лапку под голову, и дремала. Анатолий тихо позвал ее внезапно пришедшим в голову именем:

- Мурчела.

А потом чуть громче:

- Тамарчела.

Он вспомнил, что так звала свою кошку его любимая бабушка Дуня: то Мурчела, то Тамарчела, а то и сразу с придыханием, нараспев: Мур-чела-Тамарчела. Перед глазами возникли яркие картинки из детства. Раннее утро. Бабушка только что подоила корову Зорьку, и первыми, кого угостила парным молоком, были внук Толя и кошка Мурчела- Тамарчела. К заветной кружке молока Анатолий получал краюху пахучего хлеба, обильно сдобренную медом, а киска, будто спеша куда-то, жадно лакала из своей чашки такой же белоснежный аромат. Сама же Зорька, закрыв глаза, наслаждалась любимым коровьим блюдом, приготовленным из ароматного жмыха.

Позавтракав, все трое отправлялись на весь день за село, в поле на выгон, где каждый занимался своим делом. Зорька выбирала траву послаще, а Толюшок, как ласково называла его бабушка, играл с Мурчелой-Тамарчелой в догонялки…

Анатолий встряхнул головой, но видение не исчезло. Многоцветная кошка по-прежнему лежала на газоне, не меняя положения. Анатолий снова позвал ее:

- Тамарчела, пойдем домой!

Кошка открыла глаза и внимательно посмотрела на Анатолия.

Он никогда раньше не видел у кошек таких ясных карих с изумрудным блеском глаз. Они сияли человеческим, осмысленным светом. И казалось, говорили:

- Ну, здравствуй, Толюшок!

У Анатолия закружилась голова. Перед ним возникли, как во сне, другие волшебные картинки из молодых лет: на него смотрели огромные и ясные девичьи карие глаза с зеленоватым отливом, глаза его Любимой…

Видение тут же исчезло. А чудо-кошка уже ласково терлась о ноги Анатолия, просительно заглядывала в глаза, мягко и как-то душевно, нараспев произносила свое музыкальное: Мяу… мяу…». Анатолий погладил животное по разноцветной спинке и, настоятельно повторив: «Пойдем домой!», решительно зашагал в сторону своей пятиэтажки. Кошка отправилась за ним. Войдя вслед за Анатолием в подъезд, она осмотрелась, обнюхала половичок у входа в квартиру и, когда хозяин открыл дверь, юркнула в прихожую. Анатолий прошел на кухню, достал пакет с молоком, взял чашечку, вышел на балкон.

- Вот здесь ты будешь жить, пока не найдутся твои хозяева, - сказал он, налил в чашку молока и поставил на пол. - А если понравится, останешься насовсем.

Кошка не сразу подошла к чашке. Сначала она обнюхала стенки балкона, потом взглянула на Анатолия и принялась аккуратно лакать молоко. Хозяин тем временем принес просторную картонную коробку из- под бананов, застелил фланелевой простынкой и пригласил гостью занять место в коробке:

- А вот здесь ты будешь отдыхать.

Кошка, аппетитно облизываясь, залезла в коробку и улеглась на мягкую подстилку. Анатолий нежно погладил животное, и оно замурлыкало свою песню…

Прошел месяц. Мурчела-Тамарчела настолько привыкла к своему новому, а может быть, и давнишнему, знакомому ей с рождения имени, что, когда Анатолий звал кошку к обеду, та, как мартышка по лианам, моментально взбиралась на балкон по плетущейся на второй этаж виноградной лозе. Здесь ее ждала уже ставшая родной чашка. Приняв пищу, кошка тем же путем отправлялась по виноградной лозе вниз на прогулку. На зиму жилой кошкин домик Анатолий заносил в комнату и, когда возникала необходимость выйти на прогулку, животное настойчиво подавало сигнал «мяу». Хозяин открывал двери на балкон, и кошка спускалась по винограду вниз. А затем, справив свои дела, так же решительно возвращалась.

Но вот однажды Мурчела узнала другой путь в дом. Дело в том, что Анатолий уехал на рыбалку, а Тамарчелу с собой не взял. И она, просидев какое-то время на балконе, вошла в дом через подъезд. Были выходные дни, соседи отсыпались, и Мурчела тосковала на подоконнике в подъезде. Наступил момент, когда у нее появилось непреодолимое желание посетить туалет, а двери в подъезде закрыты. После долгих метаний она выбрала коврик у самой знатной двери и построила на нем миниатюрную пирамидку…

Когда Анатолий возвратился с рыбалки, то обнаружил у своей двери в квартиру чужой коврик с «подарком» Мурчелы. Он, конечно, все понял, убрал «подарок», почистил и помыл коврик, продезинфицировал его и возвратил к двери квартиры соседей. А когда на следующий день встретил жену начальника, забормотал:

- Аня, вы не сердитесь, простите, что Мурчела выбрала ваш коврик… Есть такая народная примета… Вы скоро разбогатеете…

Соседка вспыхнула:

- Как вам не стыдно! Вы еще шутите!

- Да нет же, я не шучу, - взмолился Анатолий. – Это правда… Я читал… Такова народная примета…

И что вы думаете?! Буквально через два месяца мужа соседки действительно повысили - он стал чуть ли не главным лицом в городе. Вот и не верь после этого народным приметам…

Наступила весна. В марте к Мурчеле-Тамарчеле стал наведываться рыжий четвероногий крепыш по имени Василий. Он жил в доме напротив, и, когда кошка отправлялась на прогулку, рыжий сосед, как телохранитель, оказывался рядом. В мае появились на свет четверо разноцветных котят, а пятый был настолько рыжим, что сомнений в отцовстве Василия не было. Через месяц все котята приобрели достойных хозяев, так как многие знакомые и друзья Анатолия знали Тамарчелу и не раз любовались этой статной красавицей.

Через год у красавицы кошки появился новый бойфренд - еще более крепкий, чем Василий. Он жил в этом же подъезде на первом этаже. И хотя звали его по-простому, Гоша, породы он был знатной - британец, серо-голубого окраса и с шерстью плотной и пушистой, со взглядом стальным, как у волка. А вот котята по-прежнему рождались трех-, а то и четырехцветные - в маму. Побеждали российские гены.

Обычно Анатолий приезжал к Центральному парку на своем миниатюрном автомобиле. И каждый раз люди видели, как из машины выходила многоцветная кошка и направлялась за хозяином в парк на прогулку. Шла она не спеша, так как Анатолий передвигался с тростью, медленно. А после прогулки, услышав команду: «Мурчела-Тамарчела, в машину, домой!», кошка вслед за хозяином забиралась в салон и укладывалась на панель перед ветровым стеклом.

Любопытные расспрашивали Анатолия о кошке, дескать, как ему удалось так воспитать животное, что оно выполняет все его пожелания. Анатолий отшучивался: «Так она же из питомника Куклачева».

И это была правда, но не вся. Скажу вам по секрету, мне удалось кое-что разузнать. Оказывается, Мурчела-Тамарчела появилась в свое время на том газоне, где ее встретил Анатолий, не совсем случайно. Она с детства жила неподалеку у хозяйки по имени Тамара, которой в свое время подарил ее знакомый, сказав, что котенок этот не простой, а из питомника Куклачева. И достался ему по случаю, когда в Ставрополь приезжал известный дрессировщик кошек. Другой, более точной информации никто не знал. Поговаривали, якобы Анатолий в молодости был неравнодушен к владелице котенка. Но это разговоры. Животное выросло и превратилось в смышленое создание, неимоверно красивое и грациозное, с упрямым и крутым характером, чем-то неуловимо похожее на свою прежнюю владелицу…

А потом хозяйка при переезде в новую роскошную квартиру - говорят, такие сейчас имеют только магнаты и нынешние министры - выбросила киску на улицу. Вот та и оказалась на газоне, где ее встретил Анатолий.

…Анатолий уже давно не бывал ни в театре, ни на концертах, короче, на публике, и немного одичал. Цены нынче стали неуютные, стоимость билета на иное мероприятие на половину пенсии потянет. А тут какая-то благотворительная контора выделила для ветеранов пригласительные билеты на волнующую сердце «Музыкальную осень Ставрополья». И Анатолию достался пригласительный билет, да не на какой-то там балкон, а в партер.

«Идти на праздник без цветов негоже», - подумал Анатолий и с утра напросился к соседу на дачу. Там на полянке насобирал ярких осенних цветов и приготовил скромный букетик, укутал его горящими листьями калины с ярко-красными ягодами. А в дополнение внутрь этого необычного натюрморта добавил два оранжевых яблока и кисть янтарного винограда. Получился не букет, а загляденье. Не то что покупной, магазинный, из холодных заграничных цветов. Эти официозные, купеческие букеты, обмотанные цветастыми лентами, всегда вызывали у Анатолия раздражение. Ведь он хотел доставить радость...

Он долго гладил брюки и выходную рубашку, повязал галстук, вымыл трость и ближе к шести вечера заковылял к Дворцу культуры и спорта. А Мурчела-Тамарчела неслышно поплелась за ним.

Он увидел ее неожиданно и как-то всю сразу. Она шла такая ловкая и упругая, как кошка. Прежняя хозяйка Мурчелы - Тамара. На безмятежном лице, тронутом легким средиземноморским загаром, застыла дежурная улыбка. От девичьей простоты и наивности не осталось и следа. Шла крепкая и уверенная, что мир создан только для нее. Раздобревшую с годами фигуру элегантно облегал серебрящийся костюм, выделяя по-прежнему упругие на изгибах формы. А воротничок ослепительно белой кофточки еще больше подчеркивал всю эту строгость, недоступность и презрение к окружающему.

Волнуясь, Анатолий оттолкнулся костылем и ринулся было навстречу ей, протягивая букетик полевых цветов, окутанных оранжевыми листьями и пламенеющими в них ягодами калины. Но тут будто из-под земли вырос крепко сложенный молодой мужчина – то ли охранник, то ли соратник по работе, а может быть, по совместительству, как сейчас модно, еще и бойфренд – и оттеснил Анатолия. Она же, ускорив шаг, быстро прошла мимо, к высокому начальству, бросив на ходу, как камень, лишь одну фразу: «Не надо!». И было непонятно, к кому относилась эта фраза - то ли к этому крепышу, то ли к Анатолию, который так и застыл с протянутым букетиком полевых цветов.

Потом он круто развернулся, вручил цветы контролерше и решительно заковылял к выходу, навстречу своей преданной Мурчеле.