Монографию «Русские игральные карты: история и стиль» представил Евгений Григоренко

- В современной России подробных историко-культурных исследований на тему игральных карт еще не было, – утверждает Евгений Григоренко. – В моей монографии рассказывается не только об известных дореволюционных и советских карточных колодах, но и о редчайших образцах графики, хранящихся в частных коллекциях. К примеру, колода карт, датируемая 1796 годом, была обнаружена в одном из музеев Петергофа. На уникальных эскизах «Донских карт», выпущенных в 1918 году в Новочеркасске, в виде королей изображены донские атаманы, дамы – донские казачки, валеты – казачата. Четыре масти этой колоды рассказывают об истории Всевеликого войска Донского. Персонажи бубновой масти изображены в костюмах XVI века, трефовые – XVII, червовые – XVIII, пиковые – XIX. Появление подобной колоды во время Гражданской войны на Дону не случайно. С ее помощью атаман Краснов пытался популяризировать среди местного населения свою идею создания сепаратной Донской республики.

Кстати, к картам как инструментам пропаганды неоднократно обращалось правительство Советского Союза. Кроме «Антирелигиозных карт», «Карт народностей СССР» удалось обнаружить так называемые «Битые карты». Они были напечатаны в 1932 году в сатирическом журнале «Крокодил» и высмеивали «родимые пятна капитализма»: бюрократию, пьянство, кумовство, прогулы и т.д.

Довелось советским картам и воевать. Сохранились карточные колоды, призванные подорвать боевой дух финской армии в 1940 году. С началом Великой Отечественной было принято решение изготовить игральные карты с карикатурами на фашистских партайгеноссе и изображениями будущего «нацистской камарильи». Эта колода карт, получившая название «Антифашистская», в тяжелых условиях блокады Ленинграда была изготовлена на карточной фабрике. Автором рисунков стал известный художник и график Василий Власов. Истощенный и обессиленный художник в холодной полутемной квартире на Васильевском острове, жадно ловя каждую минуту тусклого зимнего дня, наносил акварелью на картон тончайшие штрихи. После того как был готов каждый новый эскиз, его надо было нести в литографический цех, находившийся в 23 километрах от квартиры художника. На это у ослабевшего Власова сил уже не было, и он договорился со своим непосредственным начальником, что в определенные дни будет встречаться с ним на середине Невы и передавать готовые наброски. Карикатуры получились смешными и точно стреляющими в цель – в них отражены и авантюризм, и опереточность, и фанфаронство, и страшная сущность фашизма.

Второй тираж этой «убойной» колоды увидел свет лишь в начале 1943 года.

Известна еще одна колода игральных карт, созданная фронтовым художником Иваном Харткевичем, который в 1942 -1943 годах служил в редакции агитационной газеты Soldaten freund («Друг солдата»). Она издавалась на немецком языке и распространялась в боевых порядках противника. Особенностью карт Харткевича стали надписи «окопного жаргона» немецких военнопленных. К примеру, на шестерке поместили (в переводе на русский язык) «6 лет Гитлер сеял – вы собираете урожай», на семерке – «7 дней на Востоке – неделя ада на утраченных позициях». Особенно интересным получился джокер – простой немецкий солдат, осененный мыслью: «Когда игра началась, я был беспечным и скромным, но она подходит к концу, и я знаю ее итог. Только падение Гитлера спасет Германию. Я сам решаю свою судьбу!»…

Как каждый коллекционер, Евгений Григоренко мечтает ра-зыскать уникальный артефакт. В данном случае колоду русских игральных карт XVII столетия. Известно, что в России первые карточные мануфактуры открылись при Петре I, но вот в описях Кремлевской оружейной палаты удалось обнаружить интереснейшее сообщение. В царствование первого из Романовых – царя Михаила Федоровича иконнику (так именовались мастера-иконописцы) Никифору Бовыкину было велено «вновь написать потешную игру карты по золоту цветными красками в хоромы царевичу». В то время карты и карточная игра не привечались, как «поганский обычай», привнесенный с Запада. К тому же известно, что во времена Смуты поляки проигрывали друг другу в карты пленных жен и детей русских ополченцев.

- Можно только догадываться, какую трудную этическую и художественную задачу пришлось решать православному иконописцу, вынужденному выполнять столь непотребный и богопротивный заказ. Если эта колода когда-нибудь будет найдена, то, безусловно, явится жемчужиной русской да и мировой карточной графики, – считает Евгений Григоренко.