Милиционеры Сирота и Стаценко - участники трагических событий 1995 года в Буденновске

Нерасстрелянный

14 июня 1995 года Николай Сирота вместе с напарником Анатолием Новиковым дежурил в травматологическом отделении Буденновской центральной районной больницы, охраняя госпитализированного подследственного. Во втором часу пополудни в палату вбежал незнакомый мужчина и прокричал, что на территории лечебного учреждения слышны автоматные очереди.

- Мы с коллегой переглянулись и чуть было не засмеялись, дескать, пациент уже где-то умудрился залить за воротник, вот и кажется ему всякая ерунда, - говорит Николай. - Но я все-таки решил выйти на улицу и выяснить, что же так обеспокоило мужика. Спустился со второго этажа старого корпуса, расположенного на самой окраине больницы, и увидел вооруженных людей в камуфляже. Некоторые из них несли раненых. Только хотел спросить, что происходит, как они открыли по мне огонь из автоматов.

Сирота стал отстреливаться, отступая на второй этаж. Он увидел в открытую дверь палаты, как Новиков с пристегнутым к нему наручниками подследственным выпрыгнул из окна. Николай попытался последовать их примеру, но в этот момент получил сзади сильный удар прикладом по голове. И отключился.

Прапорщик пришел в сознание, уже лежа во дворе на асфальте, руки его были заведены за спину, и на них больно ощущалась чья-то нога. Его обступили шесть человек, возбужденно что-то обсуждая на непонятном языке. Сирота тогда еще не знал, что это чеченские боевики. Один из них резко поднял милиционера и повел его по направлению к центральному корпусу больницы. Однако, подойдя к огромному тополю (на этом месте сейчас находится часовня, построенная в память о погибших в июне 1995 года), бандит остановил плененного и по-русски произнес:

- Зачем тебя тащить куда-то, все равно один конец! Становись возле дерева и повернись ко мне спиной, - скомандовал террорист, передернув затвор автомата.

Николай Витальевич вспоминает, как уткнулся лбом в ствол тополя и закрыл глаза. За секунду перед ним пронеслась вся прожитая жизнь. Между тем было слышно: бой стремительно приближался и стреляли уже совсем рядом. Сирота оглянулся посмотреть, почему сопровождавший не пустил его в расход. Но увидел, что тот лежит распластанный на земле. Прапорщик нагнулся над телом, обыскал убитого в надежде найти свой табельный пистолет, изъятый у него, пока он был без сознания, но не нашел. Хотел взять у мертвого противника «калаш», однако оружие оказалось выведенным из строя — пули попали не только в бандита, но и искорежили его автомат.

Николай пригнулся и бегом добрался до травматологического отделения, но, метнувшись за угол здания, снова увидел боевиков. Что делать? Назад! Он быстро поднялся на второй этаж, а там — перепуганные врачи и медсестры. Правда, страх не лишил их воли и сообразительности. Медики заставили милиционера снять форму, спрятали ее и переодели правоохранителя в белый халат.

Свет в конце тоннеля

Когда стемнело, бандиты перевели весь персонал отделения в центральный корпус. Сирота прятался на разных этажах, стараясь не показываться на глаза террористам. И не напрасно, ведь те разыскивали его, имея у себя удостоверение стража порядка. Так продолжалось два дня. А в пятницу, 16 июня, один из боевиков прокричал в коридоре, где сидели и лежали на полу заложники, имя и фамилию Николая и пригрозил, что если тот не выйдет добровольно, то будут расстреляны пять детей и десять взрослых. В этот момент милиционер находился всего в трех метрах от искавшего его человека, и ему ничего не оставалось, как подняться во весь рост и сдаться.

- Меня отвели в подвал, в актовый зал, где сидели около сорока мужчин-заложников, - рассказывает Николай Витальевич. - Но прежде хорошенько попинали ногами, словно мячик, и сняли импортные кожаные туфли, которые я покупал год назад на свою свадьбу. В помещение меня швырнули так, что я упал на пол. А когда поднял глаза, то увидел перед собой своего крестного отца, тоже Николая. Он помог мне подняться, дал попить воды, ведь жара тогда стояла на улице немыслимая — не меньше сорока градусов.

Рано утром в субботу, только начало светать, Сироту доставили к одному из главарей, носившему белую кепку и очки. Тот, кивнув на пленника, обратился к подчиненным, мол, если сейчас власти не выполнят их требования, то «этого» и еще пятерых демонстративно расстреляем. Но тут начался штурм больницы. Боевики сразу растерялись, настолько это было для них неожиданно, однако потом заставили заложников встать вплотную к окнам. А чтобы у невольников не было соблазна пригнуться от неминуемой смерти, летящей снаружи, стали палить им по ногам. Кто-то из бандитов ранил Николая в левую голень. Кстати, эти девять граммов свинца так до сих пор там и «сидят».

Один из террористов схватил Сироту за плечо, выбрал еще нескольких человек и, толкая автоматом, погнал на первый этаж. «На обещанный демонстративный расстрел» - мелькнуло у него в голове. Когда пробирались по коридору, напоминавшему кромешный ад с разлетающимися стеклами, брызгающим от стен бетоном, свистящим роем бесчисленных пуль, ужасающим грохотом обстрела и трупами, кто-то окликнул милиционера по имени. Он оглянулся, и в это же мгновение его спину пронзила страшная боль.

- Было такое ощущение, будто меня треснули тяжеленной кувалдой, - делится пережитым Николай Сирота. - Я отлетел метра на три вперед. Придя немного в себя от шока, все же никак не мог понять, что случилось. Смотрю — нет левой руки. Пригляделся — она болтается на мышце, а в плече дырка зияет. Кровь хлещет! Я сорвал с окна занавеску, заткнул рану, вставил сустав на место и привязал искалеченную руку к себе. Позже врачи сказали, что пуля прошла навылет через лопатку, оставив лишь половину кости. Руку удалось сохранить. В общем, если бы меня не окликнул шедший сзади Александр из Зеленокумска (а это был именно он), то я бы с вами сейчас не разговаривал. Получается, он спас мне жизнь. Жаль только, фамилию его не помню.

Спасли Сироту и травматолог Андрей Минкин с медсестрой, вынесшие потерявшего сознание прапорщика с поля боя и оказавшие ему медицинскую помощь. По признанию Николая, он видел тот самый «свет в конце тоннеля», а также своих умерших бабушку Екатерину и дедушку Дмитрия, которые сказали, что не время ему еще присоединяться к ним.

Непохороненный

Вечером в понедельник, 19 июня, бандиты оставили больницу и в автопоезде из «Икарусов», предоставленных им российскими властями, вместе с добровольцами-заложниками выехали из Буденновска. Из сожженного и полуразрушенного лечебного учреждения стали выходить на свободу побывавшие в плену у террористов люди, около полутора тысяч человек. Николай Витальевич, пришедший к тому времени в себя, помнит, что когда его на носилках несли к автомобилю «скорой», то он увидел в толпе встречавших их коллег из местного уголовного розыска. Они удивились и обрадовались: «Колек, так ты жив?! А мы уже успели выпить за твое упокоение. Да ведь все были уверены, что тебя убили».

Его привезли в медсанчасть АО «Ставропольполимер», и вскоре к нему в палату пришла супруга Ирина в черном платке. Сирота, уже наслышанный о своей «смерти», подумал, что это она по нему носит траур, и захотел снять с головы жены ненавистную черную материю. Но Ирина сообщила, что бандиты убили ее брата Григория Чепракова, тоже милиционера, сотрудника ГАИ, буквально за день до гибели получившего очередное звание младшего лейтенанта.

Николай провалялся по госпиталям целый год, а потом вернулся на службу, которую несет и по сей день. Когда он выздоровел, родственники ему рассказали, что, услышав о его гибели, решили похоронить рядом с Григорием. Во дворе дома поставили два гроба, надеясь, что тело заберут после освобождения больницы, и даже выкопали две могилы. Правда, когда кто-то произнес вслух, куда именно положат Николая, земля в этой глубокой яме вдруг обвалилась. А кроме того, все время падала его фотография и гасла свечка, установленные возле пустого гроба. Какая-то из бабушек-соседок, еще ничего не зная о настоящей судьбе Сироты, посоветовала их убрать, потому что все приметы якобы говорили о том, что он жив.

Чупа-чупс

...Когда Николай Сирота 14 июня 1995 года уходил на службу, полуторагодовалая дочь Валерия попросила папу купить чупа-чупс. Эти конфеты только появились на отечественном рынке и пользовались у детей большой популярностью. Отец перед утренней сменой, помня желание девочки, посетил торговца и положил сладость в карман, представляя себе, как будет радоваться малышка подарку вечером. Конечно, он даже не думал, что предстоит пережить ему в ближайшие дни. Однако чупа-чупс Николай Витальевич дочери все-таки отдал, когда его в медсанчасти навестили жена и ребенок. Ту самую конфету. После возвращения с того света.

Испорченный отдых

Сержант Николай Стаценко утром 14 июня вместе с экипажем, как его называли, «дежурным по авариям», закончил суточную смену. Коллеги — старший прапорщик милиции Владимир Платковский и младший лейтенант Григорий Чепраков (тот самый родственник другого героя публикации — Н. Сироты) - уговорили его смотаться на водохранилище Волчьи ворота в Новоселицком районе. Табельное оружие милиционеры сдали в ГАИ, дома переоделись в гражданскую одежду и поехали отдыхать на «Жигулях» Владимира, благо впереди у автоинспекторов были два выходных дня.

В час пополудни, только приятели зашли по пояс в воду, подъехал гаишный автомобиль, и милиционеры сообщили, что всех сотрудников требуют «на базу», поскольку произошло нападение на отдел внутренних дел. Неудавшиеся отдыхающие подумали, что это очередная учебная тревога, поскольку в последнее время таковые проводились довольно часто. Однако на дороге, когда вазовскую «шестерку» на большой скорости обогнал служебный транспорт с вооруженным и «упакованным» в каски и бронежилеты экипажем правоохранителей из Новоселицкого, стало тревожно.

Неучебная тревога

Уже в Буденновске, на перекрестке улицы Октябрьской и проспекта Борцов Революции, Николай Леонидович и его товарищи увидели лежавшие прямо на проезжей части тела. Подъехали к кинотеатру «Олимпия» - на земле тоже лежат убитые. Продвинулись ближе к центру города, а там бронетранспортер ведет огонь по местному Белому дому, где в тот момент засели боевики. Оказалось, что это военная машина из Благодарного. Солдаты угрожающе направили автоматы на вновь прибывших, но выяснили: это свои. Однако, узнав, что у автоинспекторов нет с собой оружия, прогнали их прочь, дабы те не погибли напрасно. Тогда трое друзей решили добраться до отделения ГАИ (расположенного в двух километрах от города, в селе Покойном) и там уже действовать сообща с коллегами.

Но по пути, на улице Красной, их снова остановили люди в военной форме. И им милиционеры представились, только вот поздно заметили зеленые повязки на головах. Террористы заставили товарищей выбраться из «Жигулей», обыскали, поставили на колени, для острастки постреляли рядом в землю и в воздух. А затем подняли на ноги и повели во временный штаб, расположенный в здании администрации. Вскоре последовала команда: «Бегом!».

Котлован

Через несколько минут бегущие «арестованные» и их конвоиры, усевшиеся в «шестерку», приблизились к котловану с фундаментом строящегося здания возле стадиона. Стаценко, запыхавшись, бросил Платковскому и Чепракову:

- Прыгаем в котлован, а там как бог даст!

Уверенности ему придал промчавшийся в квартале от них знакомый бронетранспортер. Прыгнули. Бандиты открыли огонь. Две пули вошли в спину Платковского. Николай взвалил раненого на себя и оттащил за бетонный блок. Один из боевиков начал поливать из «калаша» наугад, стоя на верху котлована. Пуля достала правую ногу Стаценко, но он в горячке не обратил на это внимания. Спрятав Владимира так, чтобы его не было видно, Николай Леонидович пролез в дырку деревянного забора и, насколько это было возможно, быстро захромал в поисках наших солдат.

Нашел. Попросил молоденького лейтенанта дать двух-трех бойцов, чтобы те помогли спасти его ребят от «духов». Офицер не успел ответить, так как в эту секунду в бэтээр попал снаряд из бандитского гранатомета.

- Меня подбросило взрывной волной и откинуло на асфальт, - рисует картину тех событий Стаценко. - Стреляли из Белого дома. Вижу, лейтенантик тоже лежит, весь в крови. Я оттащил его поближе к зданию общежития медучилища и хотел взять автомат. А он вцепился в оружие, словно в маму родную, и кричит: «Не отдам!».

Затем с одним из военнослужащих Николай Леонидович отправился к котловану. Чепраков лежал убитый, возле самого фундамента. Поскольку он бежал позади своих друзей, видимо, его первого и сразила очередь прямо в прыжке. Позже подъехал служебный автомобиль ГАИ, коллеги положили в него погибшего товарища и раненого Платковского. На следующее утро Владимир тоже умер. Так что из троих в живых остался лишь Стаценко. Ему оказали медицинскую помощь в импровизированном госпитале, развернутом в спортзале ОВД, и, получив автомат, Николай участвовал вместе с сослуживцами и российскими военными в рейдах по городу и штурме районной больницы. Правда, в то время его фамилия значилась сразу в двух списках, вывешенных в местной администрации, убитых и раненых...

P. S. Потрясающе, но ни Сирота, ни Стаценко официально не признаны участниками контртеррористической операции. Как им неофициально сообщили в краевом милицейском главке в 1997 году, Буденновск, оказывается, не входил в зону КТО.