«Резиновое» ДТП: кто виновен в смерти 78-летней бабушки, сбитой в селе Московском?

ЧП у автостанции

Эта история произошла почти девять месяцев назад - 9 января в селе Московском насмерть была сбита 78-летняя местная жительница Зарик Нерсесян. Однако до сих пор «компетентные органы» не могут (или не хотят?) установить истину — чья в этом вина, беспечного водителя или неосторожного пешехода?

- В этот день мама была сначала у меня в гостях, потом мы с ней съездили в гости к моему брату в Михайловск, - рассказывает дочь погибшей Жанна Александрова. - Там я ее посадила на автобус до Московского и больше маму живой не видела: около семнадцати часов мне позвонили знакомые из села и сообщили, что мама погибла — когда она, выйдя из автобуса, стала переходить дорогу, ее сбила машина... Мама умерла в больнице...

С того черного дня Жанна пытается выяснить: что же на самом деле произошло на проезжей части, но пока не продвинулась ни на йоту. Топчется на месте и полицейское следствие, хотя его точка зрения на эту историю весьма очевидна и звучит так: «В смерти пешехода водитель не виноват, в произошедшем виновата сама потерпевшая». Однако доказательства этой позиции у людей в погонах какие-то, на мой взгляд, неубедительные. И вот почему.

Версия водителя

За рулем «Тойоты», сбившей пенсионерку, находилась молодая женщина, на переднем пассажирском сиденье — ее муж. Судя по их показаниям, автомобиль ехал, как и положено в населенном пункте, со скоростью, не превышающей 60 километров в час, с включенным ближним светом. Так как было светло и видимость не ограничена, то пожилую женщину, стоявшую на обочине, находившиеся в иномарке супруги заметили заблаговременно: дескать, она стояла и не предпринимала никаких попыток пересечь проезжую часть. Однако когда расстояние между их авто и пешеходом сократилось до 20-25 метров, бабушка внезапно побежала через дорогу. Водитель применила экстренное торможение, вывернула руль вправо, однако избежать наезда не удалось...

Вот так, просто несчастный случай, в котором виноват сам пешеход, который вознамерился перейти дорогу в неположенном месте да еще и перед носом автомобиля. Бывает? Безусловно. Тем более нашлись свидетели ДТП, которые вроде бы подтвердили показания супругов. А исследование крови водителя следов алкоголя не выявило. Однако у родственников погибшей мнение по этому поводу другое. И, на мой взгляд, небезосновательное.

Версия следствия

Расследовать это дорожно-транспортное происшествие было поручено полиции Изобильненского райотдела внутренних дел. И с тех пор это дело там повисло мертвым грузом. Семь (!) раз следователи (а их сменилось за это время двое: сначала делом занимался А. Дмитриев, потом — Н. Евтушенко) выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении водителя: дескать, вины женщины за рулем не усматривается. Потому как предотвратить наезд у нее не было технической возможности.

И столько же раз эти постановления отменялись вышестоящим следственным начальством как незаконные и необо-снованные. С одной и той же формулировкой: необходимо провести ряд дополнительных следственных действий, направленных на установление истины. Однако воз и ныне там.

- У меня такое впечатление, что следствие нарочно тянет резину, - рассказывает Ж. Александрова. - С момента ДТП прошло уже девять месяцев, а ясности не прибавилось. Например, я не верю, что мама вот так неожиданно «рванула» через дорогу, да еще и бегом... Во-первых, она была очень аккуратная, а во-вторых, у нее были больные ноги и передвигалась она с трудом, особенно после долгого сидения (ведь перед этим она только-только вышла из автобуса), а тут — побежала и успела почти три метра пробежать... А после ознакомления с материалами расследования у меня появилось еще очень много вопросов, на которые следствие так и не дало и, видимо, не спешит искать ответы. Например, почему на месте ДТП не обнаружен тормозной след автомобиля, ведь водительница «Тойоты» утверждает, что применила экстренное торможение. Почему у нее при себе не оказалось водительского удостоверения — она не смогла его представить сотрудникам ГИБДД, приехавшим на место ДТП, а привезла позже - следователю? И почему в водительском удостоверении стоит еще девичья фамилия этой женщины? Почему свидетели в устном разговоре мне рассказывали, что не видели момента, когда моя мама якобы «рванула» через дорогу, а в протоколах опросов написано совсем другое?

Есть у дочери погибшей и другие весьма резонные претензии к полицейским следователям: например, к проведению такого процессуального действия, как проверка показаний на месте, проще говоря, следственного эксперимента. По идее, это действо должно было расставить все по своим местам: кто где стоял, кто как ехал, кто куда с какой скоростью бежал и кто как тормозил. Но, во-первых, соизволили следователи его провести лишь в июле, после неоднократных жалоб Жанны. В оправдание говорили, что ждали, чтобы погодные условия соответствовали тем, которые были в день ДТП. Учитывая, что трагедия случилась в январе, это самое соответствие погодных условий вызывает большое сомнение. Во-вторых, как говорит Жанна, быть статистом, «исполняющим» роль ее мамы, пригласили женщину 55 лет, которая, конечно, в силу своих возраста и физических данных смогла продемонстрировать «рывок» с места в карьер через дорогу. И тем самым подтвердить версию водителя «Тойоты». Зато проводивший эксперимент следователь так и не смог документально подтвердить, что используемый им секундомер прошел положенную поверку.

То же самое насчет автотехнической экспертизы: следствие представило эксперту данные, основанные исключительно на показаниях заинтересованной стороны — водителя «Тойоты». Согласно им получилось, что три метра 78-летняя бабушка успел пробежать менее чем за две секунды: то есть бежала она со скоростью... более 60 км/ч. Не слишком ли резво для престарелого человека с больными ногами? Однако сие обстоятельство следствие не смутило.

- Следователь Дмитриев мне так прямо и сказал: «А что вас смущает? Бабушка ваша слишком резвая была, обратного доказать у вас не получится», - говорит Ж. Александрова.

Точка зрения надзора

Дважды по жалобам Жанны материалы дела изучала районная прокуратура. И дважды приходила к одним и тем же выводам: следователи Дмитриев и Евтушенко вместо установления истинных обстоятельств происшествия занимаются волокитой. И, кроме того, не выполняют данные им прямые указания как собственного начальства, так и прокуратуры. Вот что, в частности, говорится в постановлении райпрокурора А. Рудакова (его копию Ж. Александровой следователи предоставили в рамках ознакомления с материалами дела), датированном 16 августа нынешнего года: «Установлено, что после отмены руководителем следственного органа незаконных и необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенных следователями, и установления дополнительного срока проверки каких-либо проверочных мероприятий не проводилось». То есть Евтушенко и Дмитриев проигнорировали указания о необходимости, например, направить поручение участковым уполномоченным, чтобы те попытались установить и других очевидцев ДТП, не провели опроса врача, у которого наблюдалась погибшая, на предмет особенностей ее здоровья и его состояния на момент ДТП.

«Кроме того, - говорится в постановлении прокуратуры, следователем за основу обоснованности принятого процессуального решения (т. е. отказа в возбуждении уголовного дела. — Ю. Ф.) взято заключение экспертного исследования, согласно которому в данной дорожной обстановке и согласно представленным исходным данным водитель не располагала технической возможностью при свое-временном экстренном торможении предотвратить наезд на пешехода. Вместе с тем данные выводы эксперта ставятся под сомнение протоколом осмотра места происшествия, согласно которому следов торможения не обнаружено».

* * * 

Итог? Пока никакого. 

- Я на днях была на приеме у начальника ГСУ краевого ГУ МВД, - говорит дочь погибшей. - Мне в очередной раз пообещали: не беспокойтесь, разберемся, все будет по закону. Хочется верить. Поймите, у меня нет цели во что бы то ни стало «посадить» кого-то. Я просто хочу знать правду, хочу знать, по чьей вине погибла моя мама: по своей или чужой. Я просто не могу жить с мыслью и сомнениями — не получится ли так, что виновник ее смерти выйдет сухим из воды.