«Сказка о попе и работнике его Балде» Пушкина вызвала резонанс у духовенства

Трудно себе представить, чтобы кто-нибудь усмотрел в них «вредное» начало и призывал к их... уничтожению. Но вот нашелся в конце XIX века в станице Ясенской на Кубани священник Порфирий Кумпан, который буквально возненавидел «Сказку о попе и работнике его Балде» и ее автора. Свои действия против сказки о. Порфирий особенно активизировал в то время, когда шли приготовления к празднованию 100-летнего юбилея А. С. Пушкина. Священник пишет письмо в Ставропольскую духовную консисторию (Кубанская область входила в территорию Ставропольской епархии), в котором, в частности, напоминает: «1 мая 1893 года мною была конфискована в Ясенской станичной школе брошюра «Сказка о попе и его работнике Балде», сочинение А. С. Пушкина, и того же числа мною был представлен рапорт епархиальному начальству».

Дальнейшие события показали, что немедленной реакции на рапорт не последовало. Почти два года Ставропольский епархиальный училищный совет медлил с решением - вероятно, взвешивались «за» и «против», но определением от 18 мая 1895 года все-таки фактически одобрил действия Кумпана. Совет признал «распространение по школам и среди народа названной брошюры в воспитательном отношении крайне вредным и в религиозном - кощунственно-оскорбительным».

Долгожданная поддержка вдохновила о. Порфирия, и в рапорте от 26 сентября 1898 г. он громко требует, чтобы Ставропольская духовная консистория ходатайствовала «перед кем следует об изъятии из каталога войскового книжного склада означенной брошюры, а также обращения по этому поводу в Синод».

И вот уже 16 декабря этого же года епископ Ставропольский и Екатеринодарский ходатайствует перед Святейшим синодом о содействии к запрещению распространения сказки в народных училищах. Как следует из более поздних документов, дело это «окончилось ничем» (так записано в материалах), что явно свидетельствует о победе здравого смысла. Тем не менее «Сказка о попе и работнике его Балде» явилась причиной большого шума на территории Ставропольской епархии накануне и во время празднования столетнего пушкинского юбилея, и все это отражено в целом ряде документов, хранящихся в Фонде Ставропольской духовной консистории краевого архива. Изучение их позволяет сделать вывод, что мнение духовного пастыря станицы Ясенской не нашло широкой поддержки. Правда, консистория собирала данные о распространении сказки среди учащихся во время подготовки и проведения юбилейных мероприятий, но всего лишь «для сведения». Священники каждого прихода рапортовали о том, как сказка Пушкина находила своего читателя.

Так, из станицы Терновской сообщили, что заведующий школой во время торжественного собрания, посвященного Пушкину, раздавал сказку всем учащимся в качестве подарка, а вот в станице Константиновской уже выданные детям 6 экземпляров сказки были у них отобраны и уничтожены! Из донесений также узнаем, что учителя читали ученикам сказку наизусть, покупали ее на собственные деньги и раздавали детям, и даже дьякон Брюховецкой школы Николай Петров «деньги, пожертвованные на лакомства попечителем школы урядником Зверевым, употребил на выписку сочинений Пушкина, причем ученикам первого отделения раздал сборник его сказок издания Сытина».

Словом, далеко не все служители церкви восприняли сказку как личное оскорбление. Более того, из рапорта священника Матвея Белоусова узнаем, что «во время юбилея в руки учеников попадала эта сказка, но особых вредных последствий нигде не замечено». По-видимому, образованные люди понимали, что глупость, жадность и корыстолюбие, высмеянные Пушкиным, не должны отличать не только светских, но и, в особенности, духовных представителей общества. О. Порфирий же полагал, что поэт выставил все духовенство в неподобающем виде, что на него распространяются все грехи персонажа сказки.

Справедливости ради необходимо заметить, что Кумпан не был одинок в своем мнении. Обратимся к некоторым событиям из истории этого пушкинского произведения. Как известно, написанная осенью 1830 года, сказка не увидела свет при жизни Пушкина. И вот в марте 1840 г. в журнале «Сын Отечества» она появилась под названием «Сказка о купце Козьме-остолопе и работнике его Балде». Только сорок лет спустя, в 1882 году, в собрании пушкинских сочинений под редакцией П. Ефремова сказке было возвращено первоначальное авторское название. По этому поводу представляется интересным мнение одного из пушкиноведов, Б. Марьянова: в своем исследовании «Крушение легенды» (1985 г.) он рассказал, что переименование сказки было сделано В. Жуковским в целях опубликования как можно большего количества пушкинских рукописей в обход цензуры. В этих же целях, по мнению Марьянова, Жуковский подправил «Медного всадника» и «Памятник».

Отдельной книжкой с иллюстрациями известный издатель И. Сытин в 1899 году выпустил «Сказку о попе и работнике его Балде» большим по тем временам тиражом, что вызвало новую волну недовольства некоторых представителей духовенства - единомышленников о. Порфирия. Так и появились документы, по-своему дополнившие историю одного из пушкинских произведений.

Впрочем, на этом история не заканчивается, ибо неисчерпаем мир пушкинского слова. Так, уже в наше время появилось много новых публикаций о великом поэте, особенно в год его 200-летия со дня рождения. В 1999-м в Невинномысске издана книга В. Афонина под названием «Религия и Пушкин», в которой уважаемый автор весьма позитивно отзывается о духовной составляющей пушкинской поэзии. Она и спустя столетия не оставляет равнодушным никого из нас. Кстати, с книгой В. Афонина мне довелось познакомиться в краевой Лермонтовской библиотеке.

А не так давно в Армавире вновь по инициативе служителя церкви издана все та же сказка опять-таки с «заменой» попа на купца. Организаторы этого издания почему-то убеждены, что сам Пушкин не собирался печатать «Сказку», он просто записал ее в стихотворной форме со слов няни. Зная натуру Александра Сергеевича, трудно поверить, что он писал все это «в стол»...