Находка краеведов: Алафузов был соседом Достоевского

Хотя Достоевский мог оказаться в наших краях… и не по своей охоте, ведь он каторжанин, потом ссыльный, а Кавказ, как и Сибирь, вплоть до окончания многолетней Кавказской войны был местом ссылки.

В зрелые годы Достоевский часто уезжал из Петербурга либо за границу, либо в Старую Руссу, где ему хорошо работалось.

Кажется, нет ничего, что связывало бы имя Достоевского с Кавказом, со Ставрополем — ни в творчестве, ни в биографии. Но, как говорится, пути Господни неисповедимы. Нашлась общая ниточка. Хочу поделиться маленьким открытием, которое сделал, знакомясь с исследованием известного литературоведа Игоря Волгина «Последний год Достоевского», и которое наверняка заинтересует ставропольских краеведов и всех, кого привлекают творчество и сама личность великого писателя.

Перенесемся мысленно на 130 лет назад, в зимний заснеженный Петербург, где в 20-х числах января 1881 года в своей квартире на углу Кузнечного переулка и Ямской улицы умирал писатель. В ночь с 25-го на 26-е у Федора Михайловича случилось горловое кровотечение, которому он не придал значения. Но на следующий день оно повторилось в более опасной форме. Лечащий врач поставил диагноз: у больного лопнула легочная артерия. Консилиум постановил рекомендовать постельный режим, не двигаться и не говорить в течение недели. Федор Михайлович слабел день ото дня. Спасти его не удалось. 28 января в 20 часов 37 минут он умер в кругу семьи и ближайших друзей.

Что послужило причиной столь стремительного развития смертельной болезни? На этот счет в мемуарной литературе существует несколько версий. Основная: на следующий день, после того как лопнула артерия (от небольшого усилия, когда Федор Михайлович передвинул этажерку в своем рабочем кабинете), его навестила родная сестра Вера Михайловна: состоялся очень резкий разговор с братом по поводу доставшегося им наследства от умершей родственницы. Федор Михайлович сильно разволновался, что имело роковые последствия.

Но есть и другая версия: в тот же день (запомним это совпадение!) в соседней с Достоевскими квартире № 11 царской охранкой, охотившейся за молодыми революционерами-террористами из «Народной воли», был задержан один из народовольцев, явившийся в гости к квартиросъемщику. Квартиросъемщик Александр Баранников к тому времени уже был арестован, а в его квартире устроена засада.

Несколько слов об этом человеке удивительной судьбы, с молодых лет ушедшем в революцию. Александр Баранников был сыном отставного военного. После окончания гимназии в Орле по настоянию родителей вынужден был поступить в Павловское военное училище в Петербурге. Дальше начинается невероятное. Баранников инсценирует самоубийство и на несколько лет исчезает из поля зрения родни и начальства. Он становится нелегалом, сближается с народниками. С весны 1876-го скитается по югу России: работает косарем, батраком, грузчиком. Но «хождение в народ» как форма революционной пропаганды к этому времени уже изживает себя. Баранников стремится к активным действиям. Через год он объявляется в Черногории, сражается против турок в качестве русского добровольца: с целью, как он заявил позднее на следствии, «ознакомиться поближе с условиями борьбы мелких партизанских отрядов с регулярными войсками и приобретенные там познания употребить с пользою в минуту народного восстания на родине». После возвращения в Россию включается в активное участие в террористических актах против царских администраторов, приговоренных «Народной волей» к смерти. Прикрывает огнем Степняка-Кравчинского, всадившего кинжал в шефа жандармов Мезенцева. Лично выбирает места для готовящегося покушения на императора Александра Второго. Именно он предлагает применить новое оружие террора — метательные снаряды. Через месяц после описываемых событий Александр Второй погибает на Екатерининском канале напротив Летнего сада при взрыве бомбы. И только преждевременный арест помешал осуществить этот акт самому Баранникову.

Вот таким был сосед Достоевских из квартиры № 11. И, думается, если Федор Михайлович знал о засаде в его квартире, о задержании, то все это, конечно же, могло оказать на душевное состояние писателя не меньшее воздействие, чем тяжелый разговор с сестрой о наследстве.

У нас нет точных свидетельств о том, был ли Достоевский знаком с Баранниковым. Но ряд исследователей его творчества, в частности Виктор Шкловский в повести «Сомнения Федора Достоевского», тот же Игорь Волгин, из книги которого почерпнуты приводимые мной факты, допускают это. Ведь жили писатель и народник бок о бок. И не мог Достоевский не обратить внимания на молодого и явно неординарного соседа. Автору «Бесов» до конца жизни не давала покоя мысль о заблуждениях молодежи, прибегающей к насилию как средству решения политических и социальных проблем. Он, сам прошедший каторгу, хотел предостеречь юношество от ошибок.

А теперь о самом интересном для нас в этой истории. Александр Баранников, носивший партийные клички Порфирий и Семен, последнее время перед арестом жил в Петербурге под именем… Георгия Алафузова, почетного гражданина города Ставрополя! В протоколе об обыске на квартире Баранникова записано: обнаружено свидетельство на жительство, выданное потомственному почетному гражданину Георгию Иванову Алафузову из Ставропольской городской управы 24 марта 1876 года № 1176. При первом допросе после ареста Баранников так и назвался — Георгием Алафузовым, приехавшим по делам из Ставрополя в Петербург. Но был опознан предателем — рабочим Иваном Окладским.

Алафузовы — известная в Ставрополе купеческая династия. Ее глава Иван Антонович Алафузов был владельцем водочного и пивного заводов, мельниц, каменных домов. Собиратель известной коллекции произведений живописи, графики, скульптуры, составившей уже в советское время основу золотого фонда Ставропольского краевого музея изобразительных искусств. У него было пятеро сыновей. В том числе Георгий 1854 года рождения. Никакого отношения к революционерам-народовольцам он, конечно, не имел, а продолжал дело отца. Занимался торговлей, пополнял художественную коллекцию. В Ставрополе еще в начале 2000-х годов на углу улиц Мира и Артема стояли два кирпичных дома с инициалами Георгия Алафузова. Теперь на этом месте высится многоэтажное здание.

На первом допросе, отвечая на вопрос о месте рождения и постоянного жительства, Баранников утверждает, что он — гражданин города Ставрополя, где и ныне обитают его родители, получающие средства к жизни от собственных нефтяных промыслов; он же, их сын, разъезжает по торговым делам. В Петербурге никого не знает и прибыл сюда «вслед за своей невестой, с которой хотел провести в этом городе зиму».

Баранников пытается ввести жандармов в заблуждение, не зная, что уже опознан. Но жандармские чины, располагая неопровержимыми доказательствами того, что перед ними не кто иной, как давно разыскиваемый Баранников, не принимают во внимание его легенду и отсекают прочь все второстепенные линии, в том числе и ставропольскую версию.

Каким образом вид на жительство ставропольского купца попал в руки одного из самых непримиримых борцов с царским самодержавием, остается загадкой. Был выкраден у владельца или случайно найден на улице? Может быть, кто-нибудь из ставропольских краеведов разрешит эту загадку…

И еще два слова о судьбе Александра Баранникова. Арестованный за месяц до покушения на Александра Второго, он не попал на знаменитый процесс цареубийц, а судился годом позже — по «делу 20 террористов». Его приговорили к вечной каторге. Глубоко убежденный в том, что будет расстрелян или повешен, как и ближайшие соратники — Желябов, Перовская и другие, Баранников был морально раздавлен. Александр III сократил ему срок до 20 лет. После чего он провел в одиночной камере Петропавловской крепости немногим более года и умер от скоротечной чахотки.

*****

Такова судьба человека, неожиданно и столь причудливо соединившего имя Федора Достоевского, никогда не бывавшего на Кавказе, с нашим Ставрополем.