Перепись населения: миграционный аспект

О чем конкретно «расскажет» перепись? На этот и другие вопросы отвечает заместитель руково­ди­теля территориаль­но­го органа Федеральной службы госу­дарственной статистики по Ставропо­ль­скому краю, член обще­ственно–консультативного совета при управлении ФМС по СК Елена ГАНЕЕВА.

– Елена Ивановна, это уже третья по счету перепись, которой вы как куратор на Ставрополье занимаетесь. Отсюда вопрос: насколько перепись–2010 будет отличаться от двух предыдущих?

– Начнем с того, что перепись 1989 года была последней из проведенных в СССР. И это статусное ее отличие от переписи и 2002 года, и нынешней. Если ж говорить о технологии, она принципиально не изменилась. Перепись – это процесс сбора, обобщения, анализа, публикации данных, относящихся ко всем жителям страны на четко определенное время. Иными словами, своего рода мгновенная фотография страны по состоянию на 00 часов 14 октября 2010 года. Прежней остается и главная цель переписи. Ее данные – один из основных источников информации при принятии властных решений, при разработке прогнозов, планов и программ социально–экономического развития. Причем на всех уровнях, от федерального до муниципального, и во всех сферах, от демографии до экологии.

– Включая, надо полагать, и сферу внутренней и внешней миграции?

– Безусловно. Я бы больше сказала: по части оперативного учета именно миграционная сфера является особенно проблемной. Внешней миграции это касается в меньшей степени, поскольку учетом иностранцев повседневно занимаются органы ФМС и пограничники. Хотя в ходе переписи и иностранцы вниманием не будут обойдены. Именно для них предназначен переписной лист формы В, который содержит семь вопросов и позволит после обобщения ответов составить полную картину в части и количественного, и качественного состава внешней миграции. Что касается внутренней миграции, здесь речь приходится вести о восполнении весьма значительного информационного «пробела». Будучи по преимуществу стихийными, миграционные потоки внутри страны в режиме реального времени даже на региональном уровне отслеживаются слабо. А муниципальные образования поселенческого уровня вообще не владеют пригодной для анализа информацией о том, кто куда уехал и кто откуда когда приехал.

– Но, может, муниципалам такая информация и не нужна? Есть данные о том, сколько народу зарегистрировано по месту жительства, и ладно…

– Не нужно забывать, что численность населения – важнейший для органов власти и местного самоуправления показатель, поскольку он на всех уровнях бюджетной системы страны является бюджетообразующим. А между тем перепись 2002 года выявила колоссальную разницу между данными текущего учета и данными переписи. По России она составляла 1,8 миллиона человек, а по Ставрополью – около 100 тысяч. Откуда в крае взялось «неучтенное» население, соизмеримое по численности с населением небольшого города, вопрос отдельный. Возможно, «аукнулись» 1990–е, когда из соседней Чечни массово бежали мирные жители, в основном славяне. Но в любом варианте факт остается фактом: расходы на жизнеобеспечение «неучтенных» в бюджете не предусматривались. И «внеплановые» нагрузки на социальную инфраструктуру тоже. Так что данные переписи не для расширения кругозора чиновников нужны – для практической работы.

– Однако не окажутся ли в числе постоянно проживающих в регионе те, кто приехал сюда по служебной надобности, в гости или на отдых?

– В ходе прошлых переписей население подразделялось на две категории, постоянное и наличное. Причем если брать, допустим, курортный регион Кавказских Минеральных Вод, наличное превышало постоянное на 50–60 тысяч человек. Что тоже позволяло судить о количественных параметрах миграции, но в ограниченных пределах. Сейчас приехавших на время, тех же, скажем, курортников, опрашивать не будут, сведения о них предоставят их родные и близкие по месту жительства. Но зато в переписном листе формы Л есть раздел «Миграция», ответ на вопрос которого позволяет выявить очень важную информацию: живет ли человек в данном населенном пункте с рождения или нет. И если нет, в отношении переехавших после октября 2009 года необходимо зафиксировать, из какого региона России или иностранного государства респондент переехал.

– Иными словами, можно выявить не только количественное соотношение «коренных» и «приезжих», но и направления миграционных потоков?

– Безусловно. А с учетом того, что респонденту будет задано 25 вопросов, можно и более сложный, многоплановый анализ проводить. Обобщенные данные, к примеру, о «коренных» и «приезжих» соотнести с данными о национальном сос­т­а­ве населения села или города. Для таких полиэтнических регионов, как Ставрополье, это немаловажно. Тем более что миграционный приток в край носит в последнее время ярко выраженный характер этномиграции. Особенно в восточных районах, куда активно переселяются выходцы из Дагестана. Причем речь об анализе на базе объективных данных, а не на основе слухов и домыслов…

– Чреватых, кроме прочего, и ростом меж­этнической напряженности?

– Нехватка объективной информации к хорошему никогда не приводит. И, наоборот, ее наличие уберегает от крайностей и в словах, и в делах. Возьмите разговоры о вытеснении из края русских. Подумать здесь есть над чем, поскольку, по переписи 1989 года, удельный вес русских составлял 83,97 процента от численности населения края, а по переписи 2002 года, – 81,6. Но, во–первых, уменьшился и без того небольшой удельный вес, скажем, черкесов – с 0,09 до 0,08 процента. Та же ситуация по чеченцам, уменьшение с 0,6 до 0,48 процента. То есть происходят процессы, касающиеся не одних только русских. А во–вторых, в абсолютных цифрах русские остаются доминирующим этносом. И если уж говорить об изменении в ряде районов этнобаланса не в их пользу, анализировать надо ситуацию не только в сфере внутренней миграции. Здесь и демографический фактор не последнюю роль играет, и показатели занятости населения, и многое другое.

– И все эти данные даст, опять же, перепись населения?

– В полном объеме! Наряду с переписным листом формы Л с вопросами об образовании, источниках средств к существованию, занятости и т. д., есть переписной лист формы П, позволяющий выявить жилищные условия каждого домохозяйства. Что, согласитесь, очень важно, если мы хотим иметь реальную картину жизни людей, со всеми ее плюсами и минусами. Причем я бы не стала ранжировать показатели по степени важности. Решение, к примеру, вопроса о том, строить или нет в райцентре новый роддом, зависит не от того, люди какой национальности в районе живут. Здесь важнее знать, есть ли молодежь или одни пенсионеры остались. А взять образовательный уровень. Если нет специалистов с высшим образованием, глупо планировать создание производства, где без них не обойтись. Кстати, в ходе переписи 2010–го впервые прозвучит вопрос о том, имеет ли респондент ученую степень. Так что и о научном потенциале каждой территории мож­но будет по полученным данным судить. Иначе говоря, показатель, менее важный в одном случае, может оказаться самым важным в другом. Более того, все они тесно взаимосвязаны. А соответственно при разработке программ развития и муниципальных образований, и регионов, и страны без использования обобщенных на каждом уровне данных переписи просто не обойтись.

– И не только, надо полагать, сегодня, но и в будущем?

– Даже итоги первой всеобщей переписи населения Российской империи, проведенной в 1897 году, сегодня востребованы. Прежде всего, конечно, учеными–историками, хотя по части, допустим, национального состава населения губернии много интересного могут из старых цифр почерпнуть и практики. Данные же переписей недавнего прошлого – своего рода социологические маркеры, позволяющие выявить еще не обозначившиеся в пределах одного межпереписного периода процессы и тенденции. Особенно это касается демографии, где последствия тех или иных событий прослеживаются обычно через поколение. Да и изменения в сфере миграции в наиболее значимых их проявлениях объективную свою природу подтверждают в течение довольно длительного времени. В 1989–м их не видно еще, в 2002–м они уже прослеживаются, в 2010 году приобретают характер необратимых процессов… Так что перепись–2010, для проведения которой планируется задействовать на Ставрополье около 10 тысяч человек, позволит получить не просто объективные статистические данные. Это ценнейший информационный ресурс, задел не только на ближайшее будущее, но и на отдаленное.