Без нового жилья остался ветеран Александр Паршин

Мобилизовали его в далеком сорок втором. Но на фронт не попал: отправили на Дальний Восток, где бряцала оружием милитаристская Япония. Служил на тяжелом крейсере. Дальние походы, многочисленные учения. На совесть выполнял Александр свои обязанности. На тяготы не жаловался. Жадно слушал сводки Совинформбюро о боях под Ленинградом и Сталинградом. Новости были нерадостными: гитлеровцы сжимали кольцо блокады невской твердыни, рвались к Волге…

Несколько рапортов с просьбой отправить в действующую армию написал Паршин. После очередного такого рапорта его, простого матроса (случай почти небывалый), вызвал командир корабля:

– Прекрати бумагу марать! Думаешь, я на фронт не хочу? Пойми наконец, японцы в войну не ввязались, потому что мощи нашего флота побаиваются. Еще раз напишешь, на месяц останешься без берега…

Остаться без берега – наказание для матроса более чем суровое. Так хотелось после проклятущей качки почувствовать под ногами твердую землю Владивостока, кино посмотреть, отдохнуть от тесного, душного кубрика…

Вот уж и война с немцами кончилась. И Япония капитулировала. Отгрохотали залпы победных салютов. А его домом по–прежнему оставался крейсер. Демобилизовали только в пятьдесят первом. Девять лет отдал флоту. Главная награда, которую получил, орден Отечественной войны первой степени…

Работал, как и служил, самоотверженно. Уже перед выходом на пенсию освоил педагогическую профессию: был учителем труда в одной из школ поселка Солнечнодольска. Там и квартиру получил. Пусть однокомнатную, но вполне благоустроенную. Жаль, жизнь с первой женой не сложилась. Развелись. Но холостяковал Александр Иванович недолго: познакомился с Валентиной Петровной Черненко. Создали новую семью.

У Валентины в станице Каменнобродской была небольшая хатенка да дочь от первого брака, Елена. Неказистое жилище использовали как летнюю дачу. Всякую картошку–морковку выращивали. Постоянно жили в Солнечнодольске. Сначала втроем. Потом у дочки своя дочка родилась.

Вчетвером на двадцати метрах нормально жить невозможно. Дочку с внучкой в Каменнобродскую отправить? Но где там найдет работу преподаватель музыки? На семейном совете решили, что старики–пенсионеры подремонтируют дачку и будут жить в станице. Валентина Петровна свою половину приватизированной квартиры подарила Елене в январе 2005–го. А Александр Иванович продал (за символическую сумму) свою одну вторую часть благоустроенного жилья (той же Елене) в марте 2006–го.

Как говорят в народе: знал бы, где упадешь, соломки подстелил. Целый год раздумывал Александр Иванович, прежде чем оформил договор купли–продажи. С 2006–го пяти лет еще не прошло. Потому под действие Указа президента РФ от 1 мая 2008–го «Об обеспечении жильем участников Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов» Паршин не попал.

И осуждать здесь, похоже, некого: работники Каменнобродского сельсовета (как и других муниципальных образований) несут личную ответственность за достоверность информации, которую представляют «наверх». Буква закона оказалась не на стороне старшины первой статьи.

А от предложения главы Каменнобродского сельсовета Алексея Хаустова сделать ремонт хатенки Александр Иванович отказался: дескать, какой ремонт, если под строением даже фундамента нет…

Побывал я в гостях у ветерана войны. Жилье действительно неказистое, хлипкое. Да, газ есть, вода подведена. Но газовая печь не обогревает пристроечку, изображающую кухню. Зимой вода замерзает. Из щелей дует. «Удобства» во дворе…

Кстати, хатенка эта (на снимке) принадлежит Валентине Петровне Черненко. У старшины первой статьи Паршина нет ничего. Кроме болезней. Моряк остался без берега. Похоже, навсегда…