Алексей Казарин: Ничего и никого не бояться

– Это вот мой фронтовой побратим — ленинградец Николай Завьялов, мы с ним всю вой–ну прошли бок о бок, под одной шинелью спали, кусок хлеба на двоих делили, а потом много лет крепко дружили. Сейчас его уже нет в живых... – Алексей Георгиевич с удовольствием рассказывает о боевом товарище своей «смене» – молодым сотрудникам следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по краю, зашедшим навестить ветерана. А заодно и передать приглашение на торжественное собрание по поводу вручения Алексею Георгиевичу и ряду ветеранов органов прокуратуры, воевавших на фронте, грамот, коими по ходатайству руководителя СУ СКП РФ по краю они были награждены Министерством обороны России. На счету Алексея Казарина – более ста боевых вылетов во время войны. За успешное выполнение боевых заданий он награжден двумя орденами Отечественной войны I степени, медалью «За отвагу».

...В свои 88 Алексей Георгиевич – удивительный рассказчик.

– Помню первый день войны совершенно отчетливо: лето, тепло, зелень, сердце поет: хорошо на свете жить, – говорит он. – И все рухнуло в одно мгновение...

На фронт Алексей Казарин ушел в июле 1941–го. Вспоминает: ехали – боялись, а ну как закончится война, пока добираются! Служить молодому бойцу пришлось в разных авиаполках в качестве стрелка–радиста. В 1944 году наши войска приступили к освобождению Белоруссии от фашистов. Планировался бомбовый удар по товарной железнодорожной станции Минска.

– На подходе к цели, – вспоминает ветеран, – наш самолет был обнаружен и «схвачен» прожекторами противника. Едва успели сбросить бомбы... Что произошло дальше, не успел даже осознать. Вначале услышал взрыв, потом – вспышка огня, самолет стал падать, и мне казалось – разваливаться. В это время откуда–то издалека я услышал командира Николая Кузнецова: «Пры–гай!». Этот голос до сих пор звучит у меня в ушах, как будто с того света. Часто слышу этот крик во сне и просыпаюсь в холодном поту...

Алексей прыгнул. Внизу – как на ладони город. Понял, что приземляться придется или на крышу какого–нибудь дома, или на улицу. То есть шансов выжить – ноль.

– Стало обидно. Не потому, что погибну, а потому что придет моим родителям скупое сообщение, что их сын пропал без вести, – вздыхает Казарин.

Но ветром парашютиста отнесло за городскую черту — в ржаное поле. Неделю Алексею Казарину пришлось прятаться от фашистов, прочесывавших окрестности. Потом удалось вернуться в часть.

В 1945 году, после выполнения боевого задания в районе Познани, экипаж возвращался на одном моторе, самолет при посадке упал и загорелся. Нижний люк прикрыт землей, а все попытки открыть колпак самолета оказались безрезультатными.

– Поняв, что нет никакой возможности выбраться, отругав последними словами конструктора самолета, я решил быстрее застрелиться, так как считал, что страшнее мучиться, чем мгновенная смерть от одной пули, – говорит он. – Но комбинезон расстегнуть и достать пистолет я уже не мог, пальцы обеих рук обуглились. Полез тогда в хвостовую часть самолета с единственной мыслью: сгорю в хвосте – буду выглядеть лучше на похоронах, более или менее на человека похожим. Ползу. Самолет охвачен пламенем. Все горит, трещит, патроны рвутся, обшивка тоже пылает, от нее газ удушливый. Добрался до хвостовой части и чувствую – откуда–то тянет свежим воздухом. Присмотрелся – в самолете дыра. Уперся в противовесе, высунул голову в отверстие и стал кричать. На мой крик прибежал солдат и вытащил из горящего самолета.

Ожоги были страшные. Почти год пришлось лежать в госпитале, перенес несколько операций, был демобилизован инвалидом Великой Отечественной войны первой группы и в сопровождении санитара вернулся домой к родителям. Бинты и банка мази – вот и все трофеи.

Но фронтовик Казарин не собирался сидеть без дела. Окончил юридический факультет, пошел работать в прокуратуру.

– Главное в работе прокурора, – повторяет Алексей Георгиевич, – человеческий фактор. То, что пережил на войне, позволило всю дальнейшую жизнь ничего и никого не бояться. Поэтому принимал решения, советуясь только с собственной совестью.

При содействии пресс–службы СУ СКП РФ по краю.