Часы командарма

Время действия – середина семидесятых. Место – аэродром в Казахстане, близ озера Балхаш, куда на время учений переместился N–ский авиаполк. Ря–ды истребителей–бомбарди–ровщиков на стоянке. Ровная (по шнуру) череда палаток для летного и технического состава. Чуть поодаль – новенькие брезентовые хаты с импровизированными душевыми – для проверяющих. Их (во главе с полковником) наехало из Москвы более десятка. Но пока речь не о контролерах…

В крайней, выцветшей от времени палатке расположились два товарища: начхим и начклуба. Багровое солнце склоняется к закату. Скоро ужин. Потому два капитана решили остограммиться для аппетита. Благо спирта в полку хоть залейся, а проверка их не касалась.

Капитаны запили «шило» минералкой и, прежде чем выдвигаться к столовой, решили в туалет заглянуть, который на окраине импровизированного городка базировался. Это отхожее место – отдельная песня: ров, вырытый экскаватором и застеленный сверху досками с дырами соответствующего назначения. С фронта сооружение обнесено колышками с прибитым к нему рубероидом (чтобы головы сидельцев не торчали). Обозначения «М» и «Ж» отсутствовали, ибо представители прекрасной половины человечества в полку также отсутствовали. Напрочь.

Словом, зашли наши офицеры за рубероидную перегородку и видят: в той самой для неотложной нужды предназначенной дыре ковыряется палкой сержант Бекмурзаев (назовем его так).

– Потерял что–то? – с ехидцей поинтересовался начклуба.

– Часы уронил, – горько промолвил младший командир.

– Не горюй, боец, новые купишь: после учений «полевые» деньги выдадут, – бодро сказал начхим.

– Так они ж именные, товарищ капитан! Мне их на прошлой проверке сам командующий воздушной армией вручил – за образцовую подготовку артвооружения. Я об этой награде уже в свое селение написал. Вернусь без часов, скажут – трепач…

Начхим с лета вник в проблему: мол, пошли в палатку, выдам тебе Л–1 (это химзащита такая – водогрязенепроницаемая), надень противогаз и полезай за своим сокровищем в ров, под доски…

Сержант, получив обещанное, направился на «объект». А наши офицеры – в столовую. Подзаправившись, вынесли из палатки походный столик и с азартом начали резаться в нарды.

Смеркалось. Смолк рокот двигателя истребителя–бомбардировщика, последним совершившего посадку. И тут из отхожего места раздался дикий рев, а затем и отборная матерщина. Вслед за словесным потоком из–за перегородки, придерживая штаны, выскочил полковник–проверяющий. И помчался к штабной палатке…

– А что я ему сделал? – оправдывался потом сержант перед начальством. – Во рву темно стало, ничего не разглядеть. Смотрю, задница чья–то над дырой повисла. Я палкой так аккуратно ткнул (чистым концом, конечно) и спрашиваю: дескать, мужик, спичек случайно нет? А он как заорет…

Представьте, из недр туалета в сумерках показывается рожа в противогазе, тычет вам в седалище палкой и еще что–то спрашивает. С ума можно сойти…

Но у проверяющего, похоже, оказались крепкие нервы: полк все–таки получил за учения вожделенную четверку. Говорят, и Бекмурзаев часы наградные нашел. На следующий день…