Если бы не Россия, нас бы всех уничтожили

- Организацией «зеленого коридора» должен был заниматься Красный Крест или другие международные организации, обязанность которых – обеспечение безопасного выезда мирного населения. Но ничего подобного не было сделано. Был хаос. Многие люди, которые пытались бежать из

Южной Осетии, погибли от артобстрелов. Без преувеличения, это «дорога смерти». Были те, кто, увидев танки, думал, что это российские войска. Выходили поприветствовать, но ошиблись. Из танков их расстреливали в упор - женщин, стариков, детей...

Сейчас ситуация тяжелая. Огромное количество погибших. Кто они и сколько их – пока неизвестно. Тела хоронят прямо в огородах. Мы пока можем только предполагать, что погибли не менее трех тысяч мирных граждан. Горожане ходят по улицам, ищут родных, знакомых, близких. Хотя, какие мы горожане? Города ведь уже не существует. Фактически, он уничтожен. Минувшей ночью опять была стрельба из всех видов оружия. Сейчас тишина…

В это время, опровергая слова Валентины Гагиевой, из телефонной трубки доносится канонада.

- Вы слышите? – говорит она. - Опять началось. В городе паника, стягиваются войска. Та сторона (Валентина избегает произносить слово «грузины». - Авт.) засела где-то поблизости. И периодически ведет стрельбу по городу. Все это время мы прятались кто в подвалах, кто в котельной. Но это не означало, что мы находились в безопасности.

Воды в Цхинвали не было и раньше: грузинская сторона перекрывала воду в течение последнего месяца. Что касается еды, то с ней - тоже большие проблемы. Гуманитарная помощь есть, но пока ее не раздавали. Главное, чтобы хватало раненым. А мы как-нибудь да выживем. Если бы не Россия, нас бы всех уничтожили. Как уничтожены целенаправленными артобстрелами административные здания и жилые дома, школы и больницы, сожжен университет. Улицы города усеяны трупами. Сейчас, в жару, даже страшно предположить, чем может все закончиться. Мы реально опасаемся эпидемии.

Возле Цхинвали находится так называемая Дубовая роща. По словам Валентины Гагиевой, там были обнаружены тела, одетые в натовскую форму, среди которых были и негры.

Оценивая сложившуюся ситуацию, Валентина Гагиева уверена в одном:

- Мы знаем, что для США очень важно присутствие на Северном Кавказе. Именно поэтому среди воюющих против нас и погибших есть американцы. Речь идет о геноциде осетинского народа. Уничтожении нас как этноса. Та сторона переступила через все мыслимые и немыслимые законы. Грузинские танки гусеницами прошлись по кладбищу, расположенному возле пятой школы, где похоронены погибшие в предыдущую антиосетинскую кампанию. Мое мнение однозначно: этот режим надо судить. Мы добьемся международного трибунала. Молчать больше нельзя!

Ирина Кениксаева, журналист, редактор интернет-сайта Смешанной контрольной комиссии (СКК) по урегулированию грузино-осетинского конфликта, преподаватель Югоосетинского государственного университета, - одна из тех, кому удалось выехать два дня назад из Южной Осетии. Но какими усилиями...

то было жутко, - говорит Ирина. - Я три дня просидела в подвале. Ко мне зашел знакомый и сказал: «Если не выедешь сейчас, то потом может быть поздно, твою безопасность не сможет гарантировать никто». Вместе с соседкой, у которой трое детей, мы сели в машину. Но по дороге встретили наших ребят, которые сообщили, что недавно уничтожили на этой дороге грузинский танк. А значит, скоро пройдет грузинская пехота. Мы бросили машину и решили спрятаться в кустах. Пока бежали, нас обстреливали. Чудом удалось выжить. Мы просидели в хрупком зеленом укрытии около часа. Как я сейчас понимаю, именно в это время возле нашего «убежища» был ранен оператор Российского телевидения. Уже после, когда мы вернулись к машине и ехали по «дороге жизни», встретили российские войска и спросили у военных, можно ли ехать по этой дороге. Те ответили: «Да, но гони с той скоростью, с какой только можешь».

Я и гнала. Было очень страшно: проносилась мимо искореженных машин, на которые было невозможно смотреть. Месиво из металла и плоти... Части тел, раскиданные по дороге... Не знаю, как удалось пережить этот ад. Тем более страшный, потому что неожиданный. Ведь все мы надеялись, что конфликт удастся разрешить мирным путем. Седьмого августа в Цхинвали приезжал спецпредставитель президента Грузии по урегулированию конфликтов Теймураз Якобашвили. Встреча проходила в бункере под зданием Совета министров. Около половины девятого вечера сопредседатель СКК с российской стороны Юрий Попов вышел и сказал, что на завтра назначена консультационная встреча. Для нас это означало начало мирного урегулирования конфликта. Мы внутренне успокоились, думали, что сможем спать спокойно. Но ровно в 11 часов вечера, после того как Якобашвили уехал, началась бомбежка Цхинвали грузинской авиацией, а также обстрел установками «Град». Наша сторона молчала. Мой брат, который работает в правоохранительных органах Южной Осетии, сказал, что был приказ не отвечать на провокации.

Когда грузинские войска вошли в город, солдаты кричали, что не будут трогать мирное население. На самом же деле все было иначе. У нас есть улица Героев, которая теперь полностью уничтожена. Что там творилось – словами не передать. Женщинам в рот засовывали дула автоматов. Хозяйка одного из домов вышла к военным и сказала, что у нее в подвале только женщины и дети. После ее слов в подвал были брошены три гранаты. Понятно, что в живых никого не осталось. И такое было повсеместно. Все эти дни было очень трудно: еды, газа, света нет. Одно хорошо, удалось развернуть госпиталь для раненых.

Я сегодня (речь идет о понедельнике. — Авт.) созванивалась с теми, кто остался в Южной Осетии. Мы - те, кому удалось бежать, пытаемся обменяться информацией со всеми, кто оказался в жерле войны. Узнаем о смерти близких, о том, что происходит в данный момент. В Цхинвали уже вошли российские войска. Спасибо российским миротворцам, иначе никого не осталось бы в живых. Идет зачистка территорий республики от грузинских войск. Но та сторона по-прежнему ведет артобстрел, хотя и не такой интенсивный, как ранее.

На вопросы о будущем Ирина боится отвечать однозначно.

- Все мы хотим вернуться обратно, - утверждает она. - Моя мама, как и другие знакомые, надеется, что сможет вернуться домой. Она просто не видела, что сотворили с Южной Осетией. Я считаю, что в ближайшее время о возвращении на родину не может быть и речи. Страшно!