Липовая солидарность

Ответы на подобные вопросы россияне ныне нередко выясняют в суде. Однако известно, что в большинстве случаев Фемида все же пока остается на стороне банков и кредитных кооперативов. Это по сути служит наглядным укором всем, кто, не глядя и особо не задумываясь над возможными последствиями, по-дружески или по-соседски однажды «подмахнул» договор поручительства…

Собственно, именно такое формальное отношение к юридическим тонкостям да сострадание аукнулись нескольким жителям села Александровского чередой неприятностей. Не занимая денег у банка, они остаются должны ему несколько десятков тысяч рублей.

А история эта такова. В 2005 году за помощью к фермеру Ивану Адоньеву обратилась односельчанка Александра Бурцева. Просила лишь подписать договор поручительства. Она – многодетная мать-одиночка, и все село наблюдало, как Бурцева с тремя несовершеннолетними детьми уже который год скиталась по съемным квартирам, муниципалитет обеспечить постоянной крышей над головой ее не мог. Оставался один выход – приобрести жилье в кредит. Александре тогда нужно было как минимум сто тысяч рублей: на эти деньги три года назад в Александровском еще можно было купить небольшой домишко без коммуникаций на окраине села.

– Чисто по-человечески отнесся, – рассказывает И. Адоньев. – Бурцева у меня двумя годами ранее работала на ферме стряпухой. Потом пришла, рассказала, что собирается купить дом, потому, когда подписывал поручительство, я был уверен, что и кредит она берет ипотечный, то есть исключительно под залог жилья. Какой тогда риск?..

В общем, Адоньев пошел навстречу и, не попросив никаких документов – в частности, того же кредитного договора, – бумажку для Бурцевой и подмахнул. Около года Александра отдавала долг исправно, работала тогда на выделке шуб. Потом, рассказывает она, платить зарплату вообще перестали. И возвращать кредит стало просто нечем.

Уже позже на заседании в районном суде, куда обратилось Александровское отделение Северо-Кавказского банка Сбербанка России о взыскании с Бурцевой и поручителей кредиторской задолженности, Иван Адоньев узнал, что кредит односельчанка взяла с известной расплывчатой формулировкой «на неотложные нужды», а потому ни о каком залоге жилья в договоре и речи не было. И ответственность за должника солидарно несут все его поручители.

К слову, Адоньев здесь оказался отнюдь не в одиночестве. Как говорится, с носом остались еще двое «помощников»-односельчан, также по дружбе подписавших аналогичные договоры поручительства. Все вместе они за Бурцеву задолжали банку около девяноста тысяч рублей: семьдесят по самому кредиту, остальные – набежавшие ко времени суда проценты.

Казалось бы, раз подвела собственная неосмотрительность, и возмущаться поручителям нечего. Как-нибудь да уж насобирали бы нужную сумму. Но в данном случае все же нельзя не сказать и об удивительной неосторожности тех же банковских работников. Интересно, проверяла ли вообще служба безопасности горе-поручителей? По сути реальным и постоянным доходом в этой истории мог «похвастаться» лишь фермер И. Адоньев. Известно, что остальные два поручителя и были в 2005 году, и сейчас остаются в статусе безработных.

Александра Бурцева в беседе с корреспондентом «СП» призналась, что для обоих друзей справки, подтверждающие, что они якобы трудоустроены, она сделала сама. Просто договорилась с другими фермерами. Те, также войдя в положение, легко поставили печати да подписи. А позже на допросе в ОВД Александровского района подтвердили, что ни А. Погорельченко, ни И. Коротенко, на которых и были выписаны справки, на их предприятиях никогда не трудились.

Да и на самом деле чуть ли не все в Александровском знали, что один из поручителей Игорь Коротенко перебивается случайными шабашками и официально давно нигде не работает. Подруга Александры 26-летняя Анна Погорельченко – инвалид второй группы, мать двоих малышей – также подтвердила, что после детдома еще нигде не успела потрудиться, а живет и детей поднимает исключительно на мизерную пенсию по инвалидности. Получается, что банк просто поверил документам, которые по сути оказались липовыми.

Это, к слову, не единственное упущение кредитора. Заем в сто тысяч рублей под 18 процентов Бурцевой был выдан всего на три года. Легко подсчитать: ежемесячный платеж плюс проценты – то есть в месяц она должна была отдавать кредитору примерно по четыре с лишним тысячи рублей. Это при том что официальная зарплата у матери-одиночки тогда как раз не превышала тех же четырех тысяч... И, согласитесь, просто непонятно, почему банк изначально не учел, что Бурцевой дан слишком короткий срок для возврата денег с процентами.

Однако поясним, что Александровский райсуд в прошлом году исковые требования отделения банка удовлетворил. И почти 90 тысяч рублей солидарно должны выплачивать и заемщик, и поручители. Однако заметим, что вынуждена нести это бремя сейчас только инвалид А. Погорельченко. Она, показывая сберкнижку, говорит, что, ежемесячно снимая пенсию, недосчитывается нескольких сот рублей. Банк вычитает долг самостоятельно. В отличие от нее И. Коротенко как официально не имеющий не только дохода, но и какого-либо имущества в собственности, от чужого долга попросту ушел. А в это время фермер И. Адоньев развернул борьбу «за справедливость».

Платить он пока отказывается, обратился в милицию и подал в райсуд иск с требованием о расторжении договора поручительства. Но не так давно суд его претензии отклонил. Фемида по-прежнему осталась на стороне банка…

- Юристы теперь советуют подать в суд на Александру, тогда дом или его часть отошли бы в счет моего долга, - говорит И. Адоньев. - Однако забирать крышу над головой у семьи мне совесть не позволяет. При этом сам остаюсь в ловушке: мне как фермеру сейчас тоже нужны кредиты, например, на технику, но теперь я оказался в черных списках у банка…

К слову, в разговоре и сама Александра Бурцева подтверждает, что финал кредитной истории несправедлив к ее поручителям. И подчеркивает, что платить не отказывается: но, мол, сейчас просто не с чего, а просила не раз в банке продлить время выплаты долга, но отказали…

*****

Собственно, мораль сей басни очевидна. Не искушенные во всех тонкостях финансовых операций, россияне нередко слишком формально относятся к денежным делам. Осознают их серьезность, лишь когда приходится расхлебывать заваренную по неосмотрительности кашу…